Академия для старшей дочери графа. Часть 2 (СИ) - Хегбом Юлия

А Вика перенесли на операционный стол левитацией, и почти мгновенно, с момента выстрела действительно больше минуты не прошло, только вот кто именно его левитировал рядом со мною, через портал, мною созданный — Терсаль или Ричард? Я не знала.

— Перевязочный материал в шкафу! — крикнула я Рлену, — Перевяжи Терсаля и Ричарда, ты видел, как я делаю! А они пусть тебя перевяжут! У вас троих ранения не очень серьезные, я вас после осмотрю. Но наложите повязки друг другу, чтобы остановить кровопотерю… хоть как-то.

- И капельницы мне киньте, четыре штуки и две для наркоза, тьфу… Рлен, ты эти капельницы под названием "магический сон" знаешь, ящик номер пять, и четыре пакета для установки капельниц они тоже в шкафу лежат, и там маркировка стоит 1-2-3. Берете из третьего ящика! Я специально все заранее разложила, чтобы в спешке не искать.

При повреждении артерии у окружающих пациента людей обычно всего три минуты для того, чтобы пережать артерию. Иногда восемь минут. Но не более того. Остановить кровь пережав артерию это единственный шанс для раненого уцелеть. Вот и пригодилась практика отправлять врачей в смежные хирургические отделения для того, чтобы они совершенствовали свои навыки…

Да и гиповолемический шок предотвратить значительно проще, чем потом пытаться вывести пациента из состояния шока. Тем более, что состояние шока (и гиповолемического — тоже) обычно диагностицируется с опозданием. Иногда — с фатальным опозданием. Первые минуты решают все, это азбука. Агрессивная инфузионная терапия с целью коррекции гиперфузии — наше всё. Если на обычный язык перевести: в первые минуты после сильной кровопотери подключаем побольше капельниц.

Я думала, что это у меня это займет время, но повезло — почти сразу кто-то подошёл и стал устанавливать капельницы.

И так как я зажимаю артерию, и все еще сшиваю края артерии, сосредоточившись на ангиохирургии (хирургия кровеносных сосудов) то установкой капельниц занимается кто-то еще, знакомый с хирургией моего мира. Что очень и очень странно.

И так успешно он или она это делает, однако! Кто это делает, я не вижу, да и времени посмотреть нет, но… спасибо, спасибо, спасибо! Неужели Рлен? Он часто видел, что я делаю, это да…

Удивилась я такой сноровке Сиерлена и даже поблагодарить успела, занимаясь раной Вика.

Повреждена была не только брюшная артерия, но и толстая кишка, селезёнка… А как при размозжении, так и при множественных травматических повреждениях толстой кишки рекомендуется выполнять резекцию кишки с колостомией. Одним словом… Император меня убьёт. Закопает, откопает и еще раз убъет. А потом то же самое сделает сам Вик. Если бы наследник Императора не пошёл вместе с нами…

— То он был бы уже мертв, — четко произнес детский голос. Знакомый детский голос.

— Лабиринт. Он то что тут делает? Как нашёл, как почувствовал, что нужна его помощь? — подумала я, — И почему эльфеныш так уверен, что Вик бы погиб, если бы не был с нами? А если Лабиринт знал о нападении заранее, почему не предупредил?

— Делов то, — хмыкнул Лабиринт, — За еще одним попаданцем проследить. И что он задумал, то у него на лбу было написано. Большими буквами. А то что ассестировать помогал… так я давно уже тебе помогаю. И лекарства создавать по памяти, и инструменты.

— Вот что это сейчас было, мыслеречь? Каким способом, если я ни разу не телепат? Пофигу… Мальчика б спасти. А то что я тут постепенно мутирую в непонятное существо… пофигу.

Я решила заранее не пугаться, наверняка у любого явления есть вполне законное логичное и главное научное объяснение.

— Я только принес капельницы, и те которые ты для магического сна ставишь, и обычные. А иголки Вику в руки Лабиринт тыкал, — тихо поведал Сиерлен.

— Это Рлен мне наконец-то поведал о установке капельниц… в своем обычном стиле.

Ну вот и объяснение феномена медицинского всезнания Сиерлена подоспело… капельницы ставил не он.

— Не отвлекай Каэри, — шипит Ричард у меня за спиной, — Мешаешь же!

— Ее отвлечёшь, пожалуй. Не переживай так за Вика, он теперь не умрет. А вот ходить будет, как я, с мешком на пузе, — поясняет Рлен кому-то за моей спиной, а потом добавляет с сомнением в голосе: “Как минимум несколько недель так ходить будет”.

Замечательное определение колостомы, Рлен. У тебя несомненно есть “ способности “ к психологии. А как успокаивающее твои объяснения звучат для испуганной девчонки-дракона!

Спиной я видеть не умею, но по тихим девчоначьим всхлипываниям за спиною поняла, что успокаивает Рлен золотого дракона, которая ревет… кто-то особо умный успел обрадовать ее, что Вик тяжело ранен. Или сама почувствовала, дракон же.

Наорать на них и выгнать всех нафиг из операционной… но ведь не отвлечешься.

Операция длилась несколько часов. Ассистировал Лабиринт в своей любимой (или зарезервированной для меня ипостаси) эльфийского мальчишки — изумительно. Откуда он все знает, ведь он рос в средневековье? И лишь когда я закончила шить я позволила себе расслабиться настолько, чтобы осмотреться вокруг.

— Лабиринт, опять я тебе жизнь человека, почти дракона должна, — устало сказала я, когда наконец были наложены последние швы.

— И ты опять не догадалась, что мне от тебя нужно, Каэри, — печально констатировал Лабиринт.

— Нет, не догадалась, — я вскинула взгляд на эльфёныша, — Скажи, ну разве по правилам всяких оракулов мне не положена хотя бы одна подсказка! Ведь это не честно, и ты знаешь, почему!

— Я ведь не из этого мира, Лабиринт! Я не знаю и тысячной доли того, что знают о тебе дети этого мира! Я молю лишь об одной подсказке и обещаю исполнить твою волю! Но сама я догадаться не могу! Разве это запрещено правилами? Ты уже так много раз мне помогал! Помоги разгадать загадку, тобой же и загаданную.

— Одну подсказку? — эльфийский мальчишка на мгновенье задумался, — Одну подсказку наверное можно, мам.

Эльфенок улыбнулся своей совершенно очаровательной улыбкой и мгновенно пропал, как умеет “испаряться" из помещения только он, Лабиринт. Не задействовать портал, а именно пропадать.

А я осталась стоять и хлопать глазами, пытаясь сообразить, что именно только что сказал эльфёнок… во внезапно наступившей в операционной тишине.

Кажется, артефакт Сиерлена, Галактион, хотел получить то же самое, что требовал от меня, как плату, Лабиринт?

Глава 6

Вначале я подумала, что тишина наступила потому, что мой с Лабиринтом разговор все слышали. И ужаснулась.

Но нет, артефакт как всегда говорил лишь со мною, остальных оставив за пологом созданного им временно-пространственного «кармана».

Тишина в операционной наступила потому, что очнулся от наркоза Вик… Эльвиканте Йлерни… его приглушенный стон на моих драконов и его Истинную подействовал отрезвляюще.

Драконы замерли и притихли, соображая: собирается Вик умирать, или я его качественно спасла и ему сейчас просто больно? Так как и Сиерлен, и Терсаль и Ричард прекрасно понимали, что если Вик погибнет, им придется наблюдать, как медленно угасает его Истинная.

А золотых драконов и так осталось мало, а тут еще и девочка — дракон страдает из-за того, что ее парню плохо… на глазах у трех черных драконов!

Одним словом в мою спину сейчас дымилось четыре дружественных взгляда, которые умоляли меня сказать хоть что-то уверенное и успокаивающее, в стиле «все под контролем, Вик в безопасности и ему ничего не грозит.»

Пока я говорила с эльфёнком, и выпадала в осадок от нашего с ним разговора, Эльвиканте успел очнуться, а послеоперационная боль, которую он испытывал вполне себе напугала не только его самого, но и его Истинную, чувствующую то, что испытывал Вик.

А с учетом того, что драконы — телепаты, они успели обменяться мысленной информацией с Виком и его Истинной и своими наблюдениями во время проведенной операции… и своими умозаключениями о дальнейшем лечении.

Так что сейчас рядом со мною находилось четыре насмерть перепуганных дракона. Три из которых ждали своей очереди в операционную.