Отбор для неудачницы (СИ) - Дюжева Маргарита

— Здесь нужна моя помощь.

Нольд нахмурился, перевел тяжелый взгляд на окно и долго молчал.

— Эту ночь я проведу в Дестине, но завтра утром придется отправляться в путь. Сейчас мне надо собираться и доделать некоторые поручения, которыми меня успел озадачить командующий, так что сегодня мы не увидимся. Я зайду к тебе завтра, перед отъездом и надеюсь, к тому времени ты сделаешь правильный выбор, — он поднялся со стула и шагнул к двери, — сейчас пришлю кого-нибудь, чтобы тебя накормили.

Моей благодарности он уже не услышал. Скрылся в коридоре, прикрыв за собой дверь, а у меня внутри все свернулось тугим узлом.

Проклятье. Как все сложно.

Вроде головой понимаю, что не имею никаких прав удерживать, а сердцем отпустить не могу. И барьер оставить не могу. Потому что, как бы Нольд не упирался, как бы не отрицал, но мое место именно здесь. Пока я могу что-то сделать для общего блага, для защиты нашего мира, я буду это делать. Даже если придется навсегда забыть о сердитом блондине.

***

— Простите, но это моя работа! Я должна ухаживать за больными! — раздался возмущенный голос рядом с моей дверью.

— С чем вас и поздравляю, — прогремел наглый ответ, а спустя миг ко мне без стука ввалился Хельм, в одной руке неся поднос с едой, а второй удерживая возмущенную лекаршу, — обещаю голодной она не останется. Накормлю, напою, спать уложу. И книжку почитаю, и одеяло заботливо под бок подоткну.

— Отдайте поднос, — вопила она.

— Непременно! — самым ответственным тоном произнес джин и захлопнул у нее перед носом дверь, да еще и спиной прижался, чтобы разгневанная женщина не ворвалась следом.

— Я буду жаловаться! — лекарша лютовала и со всей мочи колотила кулаками по двери, громыхая на всю комнату.

— Можете уже начинать, — джинн весело мне подмигнул. Дождался, когда затихнут торопливые злые шаги и только тогда отошел от порога. — как самочувствие, ведунья?

— Неплохо, — я невольно улыбнулась в ответ. Невозможно было не улыбаться. Обаятельный нахал это прекрасно знал и бессовестно использовал в своих целях. Он поставил мне на колени поднос и, пока я думала об его улыбке, бесцеремонно стащил булочку с маком.

— Эй, это мое!

— Уже мое, — довольно проурчал он, запихивая ее в рот, — в большой семье клювом не щелкают! Тем более, когда такие булки вкусные перед носом лежат.

Впервые встречала человека, который бы любил плюшки, так же самозабвенно, как и я. Надо держать с ним ухо востро, а то мигом без самого вкусного остаться можно.

— Что с деларом?

Он продолжал жевать, одновременно показывая мне большой палец.

— Поф фавяфку.

— Чегоо? — протянула недоуменно.

— Под завязку, говорю. Полон. Вокруг него теперь фон ровный, сильный. Не гудит, не дрожит. И ты не поверишь, но у его подножья пробилась трава. Не вот эти унылые поросли, что встречаются в долине, а нормальная, сочная, зеленая трава. А ближайшие маленькие лужи начали затягиваться.

— Земля оживает, — я удовлетворенно кивнула.

— Если ты подзарядишь все столбы, то барьер перестанет быть настолько унылым местом, — внезапно он стал серьезным, — попробуешь? Или все? Желание отпало?

Я удивленно посмотрела на джинна:

— Почему я должна передумать?

— Ты неделю без сознания была. Делар выпотрошил тебя, высосал все что мог.

— Ну и что, — я рассеяно повела плечами, — Я была готова к чему-то подобному. Оно того стоило.

Хельм замолчал, рассматривая меня, как чудную зверюшку, а потом произнес с немалой долей уважения:

— Тебе говорили, что ты дурная?

— Постоянно.

Он рассмеялся.

— Ты чудо.

— Да-да, именно так и говорят. Дескать, чудо ты чудное, дорогая Ксана. — я тоже рассмеялась. С ним было легко и просто. Не то что с некоторыми. И эти некоторые, как только меня не называли и иногда очень даже обидно.

— Ешь, — он кивнул на поднос, — тебе надо поправляться, восстанавливать сильны если действительно хочешь остаться и помогать.

— Хочу.

— Я сегодня поеду в долину. Постараюсь проверить как можно больше деларов. Посмотрю, какой выбрать следующим. Нам нужный четкий план, четкое направление, чтобы бессмысленно не метаться из стороны и не терять времени.

— Мне кажется, дальше пойдет проще, — предположила я, — я поняла принцип работы охранных столбов, и возможно мне удастся их подзаряжать, не выпадая потом на неделю из нормальной жизни.

— Не загадывай. Нам повезло во время вылазки, что только одна тварь появилась. Обычно они чувствую приближение людей и тут же начинают валить из всех щелей. В любом случае торопиться не будем. Времени предостаточно.

Под грудью сдавило.

Нольд завтра уезжает, а я думаю о том, как подзарядить делары. Стоит ли оно того? Ведь если блондин уедет, то, возможно, я больше никогда его не увижу. Ему так ненавистен этот барьер, да и я не тот человек, ради которого он согласился бы приехать еще раз.

— Хорошо, проверь, — голос не дрогнул, остался прежним, но раны внутри кровоточили и болели. Так страшно быть ненужной человеку, который несмотря ни на что стал так дорог, что жизни без него трудно представить.

Хельм просидел у меня еще не меньше часа, развлекая историями из жизни стражей барьера, а потом ушел на разведку. Меня снова сморил сон, в этот раз тревожный, наполненный смутными образами и звуками.

Зато, когда я проснулась, мое состояние улучшилось настолько, что я уже вскочила с постели и рвалась сбежать из лазарета. Меня не отпустили. Лекарь сказал, что эту ночь я должна провести здесь, и если с утра все по-прежнему будет в норме, тогда меня отпустят. А если попробую сбежать, хоть через дверь, хоть через окно, он наложит на меня обездвиживающее заклинание и проследит, что бы я в таком состоянии провела по крайней мере еще дней пять.

Пришлось смириться. Остаток времени я провела у окна, рассматривая сначала ту часть лагеря, что была видна, а потом небо, по которому разливался странный красно-бурый закат. Никто ко мне больше не приходил. Ни блондин, ни джинн. Все были заняты своими делами, а мне приходилось изнывать от безделья. Поэтому после первого же зевка я отправилась в постель, намереваясь как можно быстрее заснуть. К сожалению, сон не шел, ведь я и так провела большую часть дня в постели, поэтому пришлось просто лежать и смотреть в потолок. И думать, думать, думать…

***

Утром вскочила как заведенная. Первым делом прислушалась к себе, своим внутренним ощущениям. Бодра, весела, полна сил и энергии, о чем и не замедлила сообщить лекарю, который с утра пораньше пришел меня проведать. Он придирчиво осмотрел меня со всех сторон, помял, надавил на какие-то скрытые точки, от чего меня передернуло с ног до головы.

— Хм, причин задерживать вас в лазарете действительно нет, — его голос звучал немного удивленно, — Вот вам список рекомендаций, возьмите внизу у сестры микстуру, которая поможет вам окрепнуть, и можете идти.

Я тут же бросилась к выходу.

— Обувь, — флегматично напомнил лекарь.

Я глянула на свои босые ступни, треснула ладонью по лбу и торопливо нацепила ботинки, до этого времени скромно стоявшие под кроватью.

— Плащ, — так же прохладно напомнил он, когда я снова попыталась убежать.

— Да что б тебя, — вернулась за плащом. Потом еще раз в поисках забытых вещей обвела взглядом комнату, ставшую мне временным пристанищем.

Вроде больше ничего нет.

— До свидания.

На улице было по-утреннему прохладно, но лагерь уже проснулся, и жизнь в нем била ключом. Формировались группы для патрулирования территорий, пересдавались смены, снаряжались группы для зачистки. Козы носились туда-сюда, драконы шумно возмущались, люди шумели и смеялись. Все были при деле, и меня незаметно охватило волнение, суета, которая кружила вокруг, витала в воздухе. Она забралась внутрь, в сердце, заставляя его биться быстрее, требуя, чтобы я не стояла, не теряла времени, а тоже начинала действовать.

— Ксана! — раздался оклик.