Одна из двух (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

— Там еще лиуры! — изумился Джурс.

— Не собираюсь проверять твою версию, — бросил я. — Неизвестно, сколько их там. Нас всего трое, патронов мало, можем не выстоять. Нужно сосредоточить усилия на воротах, Наягна дери их! И задать несколько вопросов Нурну. Прикройте меня!

Аджиус стал рядом, направив бластер на ворота. Джурс оказался строго у меня за спиной, тоже взведя курок. Я вздохнул и пристальным взглядом осмотрел витиеватую титановую решетку, намертво прикрепленную к чугунному листу. Может не получиться. Мне приходилось открывать запертые двери взглядом, только никогда я не пытался распахнуть такие тяжелые ворота, уходящие ввысь. А еще засов, совершенно неподъемный, как ствол дерева. Кто осмелился держать во дворце лиуров? И на что наткнулась моя любимая? Преднамеренно или случайно оказалась Ренца в Заарханне? Гнев и ярость придали мне силы, казалось, я мог бы испепелить взглядом. Я осмотрел чугунное полотно и, словно зацепившись за препятствие, сосредоточился. Засов. Медленно, очень медленно я начал поднимать его вверх, чувствуя, как тяжелый деревянный брус с трудом поддается моим командам. Одновременно произошли два события. Засов с грохотом рухнул, об этом мы поняли по крикам с той стороны, но тут же из бокового коридора, куда мы даже не успели зайти, показалась голова лиура-подростка. Он опасливо выглянул и смешно повертел головой в поисках добычи. На первый взгляд казалось забавным, если бы не острые резцы, уже выпирающие наружу. Ногу, конечно, как девчонке трезов он отгрызть не сможет, а вот перекусить руку ребенка запросто.

Двери распахнулись, и Джурс почти в упор начал расстреливать нападавших, а мы с Аджиусом сосредоточились на лиуре. Опять запахло паленой плотью.

— Уходим, — приказал я, едва расслышав разъяренный рык взрослого самца, спешащего на помощь своему отпрыску.

Мы успели выскочить и, притянув ворота, закрыть засов. Но перед тем, как гигантские створки захлопнулись, я увидел приближающегося огромного лиура с длинными желтыми клыками и свирепой мордой.

Повернувшись к раненым прихвостням Нурна я равнодушно заметил:

— Вы обвиняетесь в государственной измене. Джурс, расстрелять.

— Нееет, — завопил один из них. — Я расскажу все что знаю!

Двое других тоже выявили рьяное желание сотрудничать.

— Ступайте вперед, — сказал я предателям. Сначала изменили законам княжества, а теперь и хозяевам. — Ведите нас к Нурну!

Прошло несколько дней, прежде чем с глаз сняли повязку, и я увидела просторную комнату, пронизанную лучами всех трех светил. Открытые арки, словно распахнутые окна, отделяли помещение от внешнего мира. Рядом со мной сидел худой жилистый старик с раскосыми глазами. Мойн Кхрато-анн, старый князь стреттов и мой спаситель. Не особо интересуясь моим согласием, целитель шаг за шагом наращивал легкое и печень, изъеденные змеями. Он объяснил, что из моих же клеток выращивает новые ткани легкого, которые потом быстро приживаются. Но самым главным делом Мойна оставались мои глаза. Он тысячу раз вертел мою голову, аккуратно кончиками пальцев искал поврежденные нервные окончания. Но так и не нашел. Тогда ему пришлось покопаться в моих глазах, перебрать там все части. Сейчас он снимал повязку, особо не надеясь на чудо.

— Что скажешь, Цита? — поинтересовался Мойн. — Ты что-нибудь видишь?

Я осмотрелась по сторонам. Появилась нечеткая фигура самого Мойна. Рядом с ним стояла пожилая стреттка с властным лицом и волевым подбородком. Дарра — мать стреттов, жена Мойна.

— Цита! — позвал меня Мойн. — Что ты видишь?

Цита. Так меня назвала маленькая Лейя, внучка Мойна и Дарры. А теперь уже все называли меня этим именем, словно мне дали его при рождении. А может быть, так и было. Я родилась во второй раз, когда Лей Кхрато-анн, нынешний правитель страны, вырвал мое бездыханное тело из пасти лиура.

— Цита! — снова настойчиво позвал Мойн.

— Ой, — воскликнула я, переведя взгляд на великого стретта. — Я вижу вас, Мойн. И Дарру.

— Сколько пальцев? — спросил Мойн, поднося руку к моему лицу. — Цита?

— Я не вижу, — расплакалась я. — Ваша рука расплывается. Все изображения, словно без контуров. Я вижу две левые руки. Одну над другой.

Неужели зрение полностью не восстановится. Я откинулась на подушки и горько заплакала. Честно говоря, я так надеялась на эту операцию. Мне хотелось видеть, как раньше. Только я ничего не помнила о прошлой жизни. И о своем зрении тоже. Но, к сожалению, стоило мне попытаться что-то вспомнить, как на меня снова неслась карусель, только теперь к фальшивой мелодии примешивалось шипение лиуров.

— Перестань, девочка, — Дарра похлопала меня по руке. — Зрение восстановится, память вернется, дай только срок. Когда Лей привез тебя без сознания, никто даже не думал, что тебя удастся спасти. А когда ты очнулась, то приняла нас за лиуров. — Дарра грустно рассмеялась.

— Мне до сих пор стыдно, Дарра, — утирая слезы, прошептала я.

Послышался топот детских ножек, в комнату вбежала Лейя.

— Цита! Тебе сняли повязку! Почему ты плачешь? — защебетала девчушка. Следом за ней зашел мальчик. Один из братьев. Наверное, Хьюз, в прошлый визит он смешно рассказывал, как недавно вывалился из седла. Теперь я могла увидеть нечеткое изображение самой Лейи: маленькая хрупкая фигурка с длинными черными локонами. Девочка подбежала ко мне и потянулась с объятиями. Нежный цветочный запах защекотал ноздри. Я крепко обнимала малышку, будто истосковалась по ребенку. Есть ли у меня дети? Очень интересно. Я сдержалась, чтобы не разреветься и не испугать девочку.

— Не плачь, Цита, пожалуйста! — прошептала она мне в ухо. — Я принесла тебе мамину лютню.

Девочка потянулась к брату.

— Хьюз! — потребовала она.

— Лейя, — мягко предостерегла Дарра. — Твой отец рассердится, если узнает, что ты вынесла лютню из комнаты Ренцы.

— Я говорил ей, умма, — солидно протянул мальчик. — Но она настояла. Говорит, что музыка поможет Ците выздороветь.

— Да! Это волшебная лютня! Моя умма всегда на ней играла, когда я болела! — заявила малышка.

— Откуда тебе знать? — насмешливо уточнил Хью.

— Мне так говорил фра! — топнула ногой Лейя. — А я принесла лютню Ците. Она сможет сама перебирать струны, и быстрее поправится.

— Ты права, детка, — тихо проговорил старый Мойн. Я словно увидела, как он улыбается. — Давай, Лейя, сыграй что-нибудь, а мы все подпоем.

— И Цита? — уточнила девочка.

— И Цита, — согласился за меня старый целитель.

Странный концерт. Лейя заиграла на полукруглом музыкальном инструменте, ловко перебирая маленькими пальчиками струны. Первой затянула Дарра, ей вторил Мойн, а потом подключился Хьюз. Песня была длинной и заунывной. Как я поняла из ее содержания, она рассказывала о дальних походах стреттов, борьбе с итларами, завершившейся долгожданной победой.

Когда песня закончилась, Лейя покачала головой.

— Фра, — попросила она, — спой нам про паури, что парит высоко в небе…

— И кидается за добычей в океан? — усмехнувшись, спросил Мойн.

— Да! — закричала радостно Лейя. — А я буду тебе играть!

— Давай лучше умма сыграет, а ты споешь вместе со мной? — предложил дед.

Я заметила, как девочка послушно передала лютню бабке, потом забралась на колени к деду.

Пальцы Дарры уверенно прошлись по струнам, из лютни полилась веселая мелодия. Старый надтреснутый голос Мойна вдруг преобразился и затянул залихвасткий мотивчик. Дарра, перебирая струны, вела свою партию нежным красивым голосом. Кажется, это называется сопрано. Я закрыла глаза. Это не осталось незамеченным. Песня оборвалась на полуслове.

— Фрааа? — протянула удивленная Лейя. — Я же еще петь не начала!

— Достаточно на сегодня, — оборвал Мойн. — Мы утомили Циту. Придешь в следующий раз.

— И принесу лютню? Ты разрешаешь, фра?

— Да, детка. А теперь ступай с Хьюзом, найдите Бранжи.

— Пока, Цита! — Лейя, чмокнув меня в щеку, умчалась. Мальчик степенно вышел следом.