Право на жизнь (СИ) - Гущина Яна

- Как только вернёмся, ты дашь Лене развод, и мы с ней поселимся отдельно, - заявил Максим, с вызовом глядя на брата. - Мы больше никогда не потревожим тебя. Рано или поздно ты забудешь о нас, а может, даже получится простить.

- Да ты что? - голос Кирилла выдал издёвку. - Надо же, как просто! Забыть, простить! Давай, братишка, я тебе предложу то же самое - оставить мою жену в покое и забыть её.

- Не заводись, - было видно, что Максим еле сдерживается, чтобы не сорваться на грубость.

- Мы с Леной любим друг друга и у нас будет ребёнок. Единственное, что спасёт ситуацию, это ваш развод.

- А ничего, что разводы противозаконны? - Зловредная ухмылка легла на лицо Кирилла. Похоже, ему доставляло удовольствие измываться над нами и осознание собственной правоты. - Никто не разведёт нас. Ведь только смерть может разлучить нас, дорогая. - Он подмигнул мне и чмокнул губами воздух, адресуя поцелуй мне. Я поморщилась, а Кирилл возмутился: - Неужели ты не рада, моя прелесть? Ты же клялась мне в любви и верности! Так что придётся перебеситься, оставить любовника и вернуться к мужу.

- Этого никогда не будет! - выкрикнула я. Капсула верности послала сигнал подчинения, но я воспротивилась ему. Однако буянить больше не получалось - язык словно прирос к нёбу.

- Ты охренел, - поддержал меня Макс.

- Надо же, какие дружные! - Кирилл рассмеялся. - Неужели вы думаете, что я позволю вам и впредь якшаться за моей спиной? Вот уж нет! Никакие братские узы не заставят меня отречься от любимой женщины. Раз мой брат обрадовался моей смерти и решил устроить своё счастье на моих костях, то отныне у меня нет брата!

Его голос звенел решимостью. Было видно, что Кирилл не шутит, и от этого мне стало не по себе. Неужели Кирилл любит меня больше, чем Максима? Вот уж никогда не подумала бы! Братская любовь должна была быть сильнее! Только, похоже, Кирилл считал, что Максим его предал, и оттого злился, не отдавая себе отчёта.

- Ты решил отречься от брата? - я не смогла сдержать удивления. - Почему-то ты забываешь, что в сложившейся ситуации мы с Максимом виноваты в равной степени! Хотя нет, виновата только я. Ведь это не он, а я настаивала на нашей близости, когда узнала, что всех пленниц будет досматривать гинеколог. Он тут же обнаружил бы мою девственность, и тогда я стала бы ценным товаром, который востребован на невольничьих рынках! Меня бы продали как вещь похотливым самцам, не ведающим жалости к женщинам! - мой голос звенел обидой, и я не заметила, что перешла на крик, привлекая внимание окружающих. -Ведь ты не соизволил стать моим первым мужчиной! Поэтому мне пришлось упрашивать твоего брата переспать со мной!

Злость на мужа выплеснулась в слёзы, но я отчаянно попыталась сдержать их. От этого в носу засвербело, глаза увлажнились. Я стиснула зубы. Никто не увидит моих слёз! Я должна быть сильной!

- Надо же! - Кирилл рассмеялся, окончательно выводя меня из себя. Теперь мне хотелось не плакать, а треснуть его по лицу, чтобы стереть противную ухмылку с его физиономии. -Моя дорогая жёнушка осталась недовольна тем, что я оставил её в первую брачную ночь! -от этих слов мой гнев только усилился, и я нацелилась когтями на мужа, но капсула верности начала подавлять мою агрессию. - Лишний раз убеждаюсь, что чем больше заботишься о человеке, тем меньше он это ценит!

И тут его прорвало. Словно на исповеди, он начал рассказывать о том, как боялся, что если у нас появится обычно рождённый ребёнок, то участь малыша будет незавидна. Потому Кирилл предпочёл обойтись в первую брачную ночь без секса, чтобы потом не жалеть о незапланированном зачатии. Он говорил, как любит меня, и как договорился со своей мамой о том, чтобы после рождения третьего ребёнка она сделала меня бесплодной. Это должно было сохранить мне жизнь, ведь по закону любая женщина обязана была родить не менее десяти детей. Но обычно рождённые женщины не выдерживали подобных нагрузок на организм и умирали.

- Но почему ты ничего не рассказал мне? - я поразилась услышанному, ощутив укор совести.

- А что это изменило бы? - Кирилл прокричал это с такой болью в голосе, что мне стало не по себе. - Разве это остановило бы тебя от разврата? Осталась бы ты верна мне, знай всё это? Сомневаюсь! Тебе не терпелось получить удовлетворение от секса! Ты, как похотливая сучка раздвинула ноги перед моим братом!

Это был перебор! Я что есть, силы ударила Кирилла по щеке. И тут же на ту жё щёку обрушился кулак Максима. Кирилл завалился, не сумев удержаться.

- Заткнись! - Максим продолжил мутузить брата. - Не смей оскорблять Лену!

- Успокойся! - закричал Борис, подскакивая к нам, и стал оттягивать Макса от жертвы. -Он пьян. Не ведает что говорит!

- Это не даёт ему права оскорблять мою жену! - орал Макс, вырываясь из хватки Бориса и вновь набрасываясь на Кирилла. - У нас с Леной будет ребёнок. Так что ему придётся отступиться!

- Это мы ещё посмотрим, - яростно блеснув глазами, откликнулся Кирилл. Борису всё же удалось оттянуть от него Максима, и Кирилл сел, утирая нос от крови. - Я не дам вам жизни, поверь. Вы зальётесь кровавыми слезами, умоляя меня о пощаде. Но я не отпущу жену и уничтожу вашего ублюдка!

Я в ужасе отшатнулась от мужа. Как он такое мог сказать? Отныне я ни за что и никогда не поверю, что он любит меня, или Максима. Кроме злости внутри этого человека нет ничего! Ни любви, ни привязанности! Столько ненависти накопилось в нём, что она не умещалась, изливаясь наружу!

- Я убью тебя! - неистово заорал Максим и дёрнулся в руках Бориса. Тот ни за что не удержал бы друга, но на помощь пришли Сергей и Михаил.

- Тише вы! - Михаил попытался успокоить братьев. - Нашли место и время для разборок! Угомонитесь! Обоим надо остыть и потом решать все вопросы!

Михаил продолжил миротворческую миссию, только я уже не слышала его. В ушах звенело и на фоне этого звона, как эхо, звучали слова Кирилла: «я не отпущу жену и уничтожу вашего ублюдка». Я поняла, что это не пустые угрозы...

На следующий день Кирилл по рации договорился об эвакуации. За нами должны были скоро прилететь на вертолётах, чтобы доставить в близлежащий населённый город. Оттуда самолётом нас хотели перебросить в Россию. Эта новость порадовала всех. Лица окружающих засветились счастьем. Наконец-то у людей появилась надежда на светлое будущее. И только мы с Максимом ходили чернее тучи.

Мой счастливый мир рушился у меня на глазах, и я ничего не могла с этим сделать. Я не была готова к возвращению Кирилла в мою жизнь. Раньше он казался мне добрым и благородным, а теперь стал монстром во плоти. Лучше бы он так и остался для нас с Максимом воспоминанием, чем объявился, чтобы превратить в развалины всё то, что было для меня бесценно.

Противостояние Кирилла и Максима стало для них смыслом жизни. Ни один не думал о примирении. Отныне оба старались побольнее ужалить друг друга. Каждый считал себя моим мужем, и порой мне казалось, что их чувства ко мне ничтожны по сравнению с ненавистью друг к другу. Это было ужасно, ведь их братская любовь раньше казалась несокрушимой. Тяжелее всего было осознание того, что именно я стала яблоком раздора для двух братьев. Только изменить что-либо я уже не могла.

Я не сомневалась в любви Максима ко мне, но «любовь» Кирилла сводились к его желанию сделать нам с Максимом как можно больнее. Он постоянно донимал нас запугиванием, и разговорами о том, что как только вернёмся в цивилизованный мир, меня принудительно вернут мужу, а моего любовника сошлют на каторгу. Кирилл специально называл Максима не иначе, как любовником, чтобы подчеркнуть его незаконный статус. Для сгущения красок Кирилл любил добавлять, что меня не казнят за измену только лишь из-за нехватки женщин, а вот Максима непременно пустят в расход.

Подобные разговоры постоянно заканчивались стычками. Окружающим уже надоело разнимать братьев, и Михаил заявил, что лично прибьёт того, кто вновь затеет выяснение отношений. Его угрозы не возымели должного успеха, и нам с Максимом ничего не осталось, кроме как уйти из лагеря.