Чужая (СИ) - Слета Екатерина

Двое суток почти не спала, кусок в горло тоже не лез. В часы, когда малышка, убаюканная ее теплом, засыпала, Айя отправлялась в библиотеку. Листала его блокнот. Рассматривала рисунки, вдыхала запах, ненадолго успокаивалась, чтобы через время снова метаться по дому, как загнанный в клетку зверь. Почти на всех слуг смотрела волком, видя в каждом подлого предателя, пособника принцессы Солейр. Старалась мыслить здраво, но ничего не выходило, как бы Айя ни старалась. Такого за собой прежде девушка не замечала. Даже будучи беременной в осажденном врагами замке Шаррихасс она не испытывала и доли того отчаяния, что охватывало ее в эти спокойные для Хасарона дни.

— Госпожа, так нельзя, — остановил как-то ее нервозный бег Амин, — Вы изводите себя, Айя. Ничего страшного не произошло.

— Амин, я не могу! Это сильнее меня. Я чувствую, что-то не так. Не так. Собственная беспомощность и бесполезность сводят меня с ума, — закрыла лицо руками, массируя напряженные виски.

— С ним все будет хорошо. Он самый опытный и сильный воин, которых я знавал. А теперь ему есть за что сражаться и что защищать. Нужно просто подождать. Зимой всегда непросто.

Расплакалась, как ребенок. Шмыгнула носом, скривила некрасиво лицо, вытирая щеки рукавами. Запричитала что-то в грудь приобнявшему ее гвардейцу, что смущенно поглаживал растрепанные волосы девушки. Натужно сопел над ее головой, не зная, как успокаивать особо впечатлительных барышень. Как убивать и пытать врагов знал, а вот как утешать женщин не имел ни малейшего представления. А потому просто стоял и ждал, когда госпожу перестанет трясти, всем своим солидным, бородатым видом внушая уверенность. Делился теплом и спокойствием. Представляя, чтобы сделал с ним командир, застав он их в этот момент — обнимающимися в темноте пустой залы. Невольно улыбнулся.

Кто бы мог подумать, что его господина так изменит простая человеческая девчонка?

Нирхасс никогда не отличался особой чувствительностью или же сентиментальностью. Он с детства был холоден и отчужден. Замкнут. Питал страсть разве что к оружию и верховой езде. Охоте. Быстро поднимался по службе, выделяясь среди других солдат, ассуров. Лишившийся родителей очень рано, он привык добиваться всего сам, вырывать силой и боем. Особенно у тех, кто был выше по происхождению, могущественнее, сильнее. Пер против всего и всех, демонстрировал свою мощь миру ассурин. Он словно не ведал чувств и слабостей. Хотел сам быть хозяином своей жизни. Не подчиняться, не зависеть, не приклонять колено. Принцесса Ширрин была лишь очередным шагом на пути к его цели — абсолютной свободе. Север был бы в его руках. Руках сына простого торговца и сбежавшей к нему фрейлины ее величества, покойной супруги Котрона Солейра — королевы Нииры. Безродного, не имевшего за душой и гроша, кроме разве что крохотного, покосившегося домишки у неспокойного, холодного моря. Господин сжег его, когда перешел под попечительство гвардейцев. Отрезал, обрубил свое прошлое. Решил двигаться вперед один, без гнетущих призраков минувшего. Его боялись уже тогда. И за ним тянулись, чувствуя силу. Чувствуя лидера.

И как была сильна в нем магия. В совсем еще юном мальчишке, она бурлила и кипела, рвалась на свет. Распалялась. Он подчинил и ее…

Пока проклятие не отняло у них так много.

Амин вздрогнул, вынырнув из своих мыслей, когда Айя осторожно высвободилась из его рук. Отстранился, слабо улыбнувшись.

— Спасибо, — выдохнула девушка, опускаясь на высокий стул, смахивая влагу с ресниц.

Ассур внимательно ее рассматривал. Принюхивался.

Он тоже чувствовал этот ее запах. Но голова его оставалась ясной. Ее аромат был не для него. Поддавшись любопытству и нарушая данной обещание, солдат вдруг спросил:

— Айя, расскажите о Вашем мире?

Девушка, поправляющая в это время платье, осеклась, ошарашенно на него уставилась, распахнув широко большие глаза.

— Что?! Откуда?! — выдохнула, замерев на стуле.

— Мы знаем. Господин видел тогда, как Вы исчезли. В день помолвки. Он говорил, что Вы растворились прямо в воздухе. Он не находил себе места. Мы перевернули всю округу, даже на юге искали. Ваш запах исчез. Словно его никогда и не было. Тогда командир начал искать в старых книгах и древних свитках. Но там ничего не было. Предположил, что это какая-то магия. Но потом отмел эту мысль, в нашем мире ее больше нет. Искал. Рыл. Допрашивал бедного старика-конюха, тот и рассказал все, чем Вы с ним делились Майя. Майя, верно?

Девушка только коротко кивнула.

— Я хочу, чтобы меня звали Айя.

— Хорошо, госпожа Айя.

— Почему он не сказал мне? Не сказал, что ему все известно? — сердце ее глухо стучало в груди.

— Не знаю, госпожа, — пожал широкими плечами Амин, — мне кажется он опасается. Боится, что Вы снова исчезните. Что оставите его навсегда. Это, наверное, единственное, что приводит его в самое настоящее отчаяние. Он любит Вас. И боится потерять.

Айя смотрела на своего собеседника во все глаза, внимательно слушала, борясь с вновь накатывающимися эмоциями.

— Зачем Вы все это мне рассказываете? — голос ее дрожал.

— Просто хочу, чтобы Вы знали. Хоть и получу за это по шее, — усмехнулся ассур, присаживаясь на соседний стул.

— Я Вас не выдам, — закивала тут же девушка, рассматривая его внушительную фигуру.

— Благодарю. Так Вы расскажите, каков Ваш мир? И можете ли Вы снова уйти?

— Не могу, — честно ответила Айя. И, кажется, услышала вздох облегчения. Принялась рассказывать о своем доме все, что приходило в ее голову. Пыталась изъясняться простыми словами терминами, объясняя те или иные вещи. Так увлеклась, что не заметила, как невольно расслабилась. Сковывающее ее долгое время напряжение немного отпустило. Разжало свои крепкие, стальные тиски. Амин оказался благодарным слушателем. Вникал, кивал, переспрашивал. Отвлекал, как мог. Запоминал.

Проговорили почти до самого утра, пока не проснулась маленькая Сана.

День прошел в относительном покое. Айе удалось немного поспать под строгим надзором Тойры. Она же заставила свою упрямую госпожу проглотить целую кукурузную лепешку и выпить травяной отвар с ромашкой.

Ближе к вечеру наспех помылась в быстро остывающей воде, наблюдая, с какой нежностью и трепетом управительница возится с ее ребенком. С горечью и непередаваемой тоской подумалось о маме, что никогда не увидит, не сможет обнять и даже просто не узнает, что у нее есть внучка. Что ее непутевая дочь теперь мама, жена и хозяйка жестоких, северных земель.

Старательно гнала от себя эти мысли. Боли и страхов и так доставало с лихвой.

Проветривала покои, широко распахнув окна, пока Тойра с Саной на руках прогуливалась по коридорам в сопровождении молчаливых стражников, приставленных еще Нирхассом.

Каждая мысль о нем отдавалась болью в каждой клеточке ее существа. Вдохнула вечернюю, морозную прохладу и застыла, глядя на приближающуюся с запада конницу. Гвардейцы пробирались через плотные ряды деревьев, преодолевая высокие сугробы. Были в темно-синей форме северян. Вздымались высоко белые флаги с алой розой. Алой! Не синей…

Сердце Айи забилось быстро-быстро. Бешено.

Рванула от окна, подхватывая детское одеяльце и пеленки. Мысли колоколом стучали в висках, в горле все пересохло, а ладони несчастной вспотели.

Они уже здесь! Почти преодолели стену. Они здесь!

Выбежала в коридор, запихивая на ходу в большой мешок детские вещи. Тойра уже стремилась ей на встречу. На лице ее был самый настоящий ужас. Такой несвойственный этой сильной женщине. Непривычный. Следом, быстро поднимаясь по лестнице, летел запыхавшийся Амин.

— Айя. Солейр в городе. Им открыли ворота. Предатели были среди гвардейцев, они сложили оружие. Остальные убиты.

Если повелитель здесь, значит Нирхасс и Райан…

В груди запекло. Начал разрастаться уже знакомый огненный шар.

Айя зло тряхнула головой. Не сейчас! Сана! Сейчас важна только она!