Даниэла Сакердоти - Сны

Синее пламя горело и горело перед испуганными глазами Сары, пока не осталась лишь обугленная, бесформенная насыпь, тлеющая, словно угли.

Все произошло в жуткой тишине. У Кэти даже не было времени закричать, под когтями и клювами воронов она могла лишь всхлипнуть. Ноктюрн не издал ни звука, кроме треска кожи и глухого стука, с которым он упал на асфальт наполовину сожженным. Шквал ворон, мягкий всплеск воды, когда она поглотила тело Кэти, шипение поднимающихся огней — тишина едва была нарушена.

И весь мир Сары вмиг изменился.

Она поднялась, сидя на тротуаре на коленях, прижимая руки к боку. На ее руках была кровь, собственная кровь, но она не была уверена, откуда — ее не волновало, где именно были порезы и синяки.

Все закончилось. Кэти и Ноктюрн мертвы от рук Листка. Она видела, что Шон стоял позади Листка — согнувшись и дрожа.

« Он хотя бы жив », — подумала она с облегчением. А потом вспомнила.

Убийца.

— Кто ты? — закричал Шон молчаливой фигуре Листка. — И не смей говорить мне тот бред про огонь. Кто ты?

Листок обернулся. Саре пришлось моргнуть, когда она увидела его лицо — они были черными, а лицо бледным, его черты были идеальным, почти ангельскими. Словно она видела его впервые.

— Меня зовут Николас Донал. Из семьи Донал.

— Тайной Семьи?

Тайной Семьи? Что это значит? Семьи как наша, как Миднайты? Есть и другие, похожие на нас?

— Да.

— Я никогда о вас не слышал.

— Мы вне Сабха. Сами за себя. И я не должен тебе ничего объяснять.

Сабха? У Сары закружилась голова.

— Иди прочь, Шон, — Сара пыталась встать, но ноги ее подводили. Оба мужчины ступили к ней, но Сара отпрянула от рук Шона и взялась за Николаса. Он обнял ее за талию, чтобы поддержать. Сара расслабилась на секунду. Она устала, так устала, и все ее тело болело. Она прильнула к Николасу, и ее мысли начали растворяться. Туман, который Николас всегда приносил с собой, начал действовать, и она становилась теплой, полубессознательной, не в силах отпустить его.

— Николас Донал, — прошептала она.

— Я отведу тебя домой. Тебе пора уходить, Шон.

— Сара... — взмолился он.

— Я тебя предупреждаю, — глаза Николаса вспыхнули, и послышался звук хлопающих крыльев где-то из-за деревьев.

— Нет, Листок... Николас. Отпусти его!

— Он убил твоего кузена

Сара покачала головой. Она подумала о Шоне, покрытом воронами, как Кэти...

— Пожалуйста, отпусти его.

Николас крепче обнял ее.

— Теперь только ты имеешь значение, — сказал он, и его слова были словно колыбельная. Она закрыла глаза, кладя голову ему на грудь.

Николас Донал. Его имя крутилось в ее голове в водовороте опавших листьев и воронов.

— Отведи меня домой, — прошептала она.

И слова, которые мы говорили, стали

Эхом из ничего .

Листок

Она должна была стоять на краю и смотреть вниз. Она должна была быть уверена, чтобы пришел конец. Я хотел, чтобы она была в полном отчаянии, чтобы ее покинула всякая надежда, прежде чем я вмешаюсь. Чем больше она почувствует боли, тем слаще для нее покажутся мои руки. Чем страшнее ей будет, тем безопаснее я заставлю ее почувствовать себя.

Смешно было видеть реакцию Кэти. Она думала, что я беспомощный мальчишка, игрушка, которую она могла сломать, чтобы причинить Саре боль. Каким же было ее лицо, когда я заморозил Ноктюрна! И лучше всего — ее выражение лица, когда на нее набросились Элементали. Жаль, что отец этого не видел. Думаю, боль была ее искуплением. И тогда, должно быть, было много боли.

И это сработало. Теперь Сара мне верит. И какая же она красивая — такая бледная, такая испуганная. Ее кровь такая красная, а ее страх пахнет ночными цветами.

Теперь, меня зовут Николас Донал. Какая ирония, еще один человек, который не может сказать ей своего настоящего имени, прямо как Шон. Но теперь это все позади. Теперь мы можем подумать о нашей совместной жизни.

Соленые слезы в соленой воде .

Рука, которую я не вижу .

Вложить мои беспокойные мысли .

В его любящую ладонь .

Сара не могла вспомнить, как они добрались домой. Словно она моргнула, и они уже были там. Он открывал дверь, заводя ее внутрь. Они стояли в темном коридоре.

— Николас... Тайные Семьи... есть еще такие, как мы? Как Миднайты?

— Нас много. И все мы в опасности.

Она тихо застонала. Ее ребра болели.

— Шшш. Теперь тебе нужно поспать. Я посторожу, не переживай.

Ты останешься? — почти сказала она. Но остановила себя. Ей нужно побыть одной. Ей нужно поразмыслить обо всем — о личности Листка, смерти Кэти. Тайных Семьях. Шоне. Сабха.

— Когда я снова тебя увижу?

— Скоро. Я обещаю.

Лицо Сары было поднято к нему, и их губам было бы просто, так просто встретиться, но Тень, тихо спустившаяся по лестнице, прыгнула прямо на их переплетенные руки, так что Саре пришлось поймать ее.

— Тень!

— Привет, милый котик, — прошептал Николас. Тень зашипела. Николас не обратил на нее внимания. — Ты будешь в порядке? Хочешь, чтобы я уложил тебя в постель?

Сара покраснела.

— Нет, нет, — она отстранилась, держа Тень на руках, словно преграду между ними.

— Я просто имел в виду... — он казался смущенным, запутанным.

— Я знаю. Я знаю.

— Тогда я пойду. Не волнуйся, я посторожу. Ты в безопасности.

Сара кивнула.

— Спасибо. Николас, мне нужно знать. О Тайных Семьях и Сабха. Мне нужно знать все.

— Я все тебе расскажу. Они скрывали от тебя правду. Шон, твои родители... Но я все тебе расскажу, — Сара вздрогнула при упоминании родителей. Откровение Кэти было невыносимым и таким болезненным, что она хотела бы не знать этого вовсе.

Мягкий поцелуй на ее волосах, последнее дыхание листьев и дыма, поднимающееся из его груди, а затем он ушел.

Сара осторожно сняла одежду, пытаясь не задеть порезы и синяки. Она ступила под душ. Обжигающая вода смыла кровь, грязь и пепел из костра, на котором сгорел Ноктюрн. Она долго, долго стояла под душем, пытаясь распутать клубок своих мыслей.

Убийцей ее родителей была сломанная женщина, изучавшая темные искусства. Вот и все.

Или нет. Если были другие Тайные Семьи, такие же люди, как она, может, были и другие Валайя. И Совет — Сабха, как они назвали его — какая-то организация, объединяющая семьи. Но не ее собственную. И не семью Николаса.

Все это было загадкой. Она не могла дождаться, пока Николас все ей расскажет.