Линси Сэндс - Страсть по объявлению

— Обратила, — кивнула головой Элви. Казалось, он тратил на дорогу целую вечность, но она относила это на счет его специфической манеры водить машину.

— Так вот, он все время ездил к Дон и большую часть времени просто трепался с ней, — объявила Мейбл.

— Эдвард? Неужели?

— Я знаю, о чем говорю, — с нажимом сказала подруга. — Вполне возможно, она — его половина.

— Дон? Да ты что? — не поверила ей Элви, но задумалась.

— А тут еще и Алессандро.

— А что Алессандро? — Элви удивленно раскрыла глаза.

— Луиза Эскот рассказала, что на этой неделе он каждое утро сидел на веранде с миссис Ричи, пока она занималась вышиванием.

— Каждое утро? Пока мы все спали? — Элви подумала и решила, что это объясняет, почему он объявлялся позже всех.

— Алессандро просиживал у нее почти до обеда, — продолжала Мейбл. — Они просто разговаривали, он помогал ей вставлять нитку в иголку и все в таком духе. Но этим утром, по словам Луизы, они вошли в дом и пробыли там несколько часов... И он блаженно улыбался, когда вышел оттуда.

— От миссис Ричи? — ахнула Элви. — Ведь ей восемьдесят четыре!

Мейбл фыркнула.

— Ну и что? Мне шестьдесят два, и это не остановило Ди-Джея.

— Да, но... Ди-Джей милый и интеллигентный, а Алессандро еще такой юный и... — Она помолчала. — Боюсь даже спросить, про Харпера ты что-нибудь слышала?

Мейбл кивнула:

— Карен рассказывала, что когда они с Майком водили их на спектакль, Харпер выбрал себе место так, чтобы оказаться рядом с нашей почтальоншей Дженни, и все представление шептался с ней.

— Так. Полагаю, можно больше не беспокоиться о том, как отказать им и не обидеть при этом, — криво усмехнулась Элви. — Теперь нужно беспокоиться о том, что делать с Виктором.

— Да. — Мейбл покусала губу. — Элви, не будь с ним слишком суровой. Мне не кажется, будто он считает тебя дурочкой или типа того. А что касается разговоров, что ты «выставляешь себя на потеху»... — Она уныло вздохнула. — Милая, он увидел и понял за неделю больше и вернее, чем весь город за пять лет, включая меня — твою подругу, которая жила с тобой под одной крышей. — И покачала головой. — Прости, что не разобралась в твоих чувствах. До меня не доходило, что ты можешь чувствовать себя виноватой вот за это.

— Мейбл, все в порядке, — быстро сказала Элви.

— Нет, это не так. Я ко всему отношусь сейчас по-другому, потому что тоже бессмертная. Например, эти платья черт знает какие неудобные, да и смотрятся нелепо! Как только тебе удалось вытерпеть их эти пять лет... О Боже! Ди-Джей побрился и подстригся!

Обернувшись, Элви посмотрела через плечо. К ним направлялись Виктор и Ди-Джей. Должно быть, оба только что посетили павильон Айрин. На ярмарке работала парикмахерская. Выручка тоже поступала на счет детского приюта пострадавших от насилия. Так же, как и выручка от пирогов.

— Мне нравится, что он побрился, — призналась Мейбл и добавила: — Но волосы мог бы оставить подлиннее.

— Я тоже так думаю. — Элви разглядывала короткую, консервативную стрижку Виктора. Он все равно оставался роскошным, но в мужчине с длинными волосами было нечто особенное. Элви не отрываясь смотрела на него, пока Мейбл не тронула ее за руку.

— Послушай, Элви... Элли, — поправилась она и, виновато улыбнувшись, назвала ее старым именем. — Просто выслушай Виктора, ладно? По моим наблюдениям и по рассказам Ди-Джея, Виктор действительно любит тебя.

— Он держит меня за дуру.

— Не глупи! Любой, кто посмотрит на тебя, никогда не скажет, что ты такая, — возразила Мейбл. — Выслушай его, и все. О'кей?

— Я-то думала, ты была в бешенстве от того, что он говорил, — нахмурилась Элви.

— Верно, была. Но потом решила, что он прав. Мы ведь именно так и относились к тебе. Никто из нас не предполагал, что тебе может хотеться чего-то другого, кроме как подстраиваться под нас все время и... — Она тряхнула головой. — Знаешь, сейчас нет времени для дискуссий. Просто пусть он скажет, чего хочет. Я займусь посетителями, а вы побудьте вдвоем.

Когда она отошла в глубь павильона, Элви обернулась и увидела, как Ди-Джей вдруг остановился и заговорил с какой-то блондинкой. Виктор продолжал целенаправленно двигаться в ее сторону.

— Я никогда не считал тебя дурой, — оказавшись перед ней, начал он. — И с огромным уважением отношусь к твоему уму. Ты обаятельна, красива, и сексуальна, и остроумна, и сексуальна, и мила, и воспитана, и сексуальна, и... О черт! — Слова не могли выразить все, что ему хотелось сказать. Поэтому он схватил ее за плечи, обнял и, прижав к груди, принялся целовать.

Элви задохнулась. Она так и стояла и ловила ртом воздух, даже когда Виктор отпустил ее. Тут до нее дошли его слова:

— Я люблю тебя, Эллен Стоун.

Она перевела дух, положила ему голову на грудь и прошептала:

— Я ведь не дура.

— Знаю. — Он провел рукой по ее спине.

— Я никогда не бросаюсь в опасность очертя голову.

— Да, но... — Виктор остановился, когда Элви, прищурившись, посмотрела на него. Потом поморщился. — Скажем так, у тебя наблюдается пугающая тенденция совершать необдуманные поступки.

— Например? — с вызовом спросила она.

— Например, непредвиденный случай с чизкейком, — заметил он. — Как только ты узнала, что можешь нормально есть, то пулей помчалась в магазин, и горе было бы тому, кто в ту минуту попался бы тебе на дороге.

— Мне хотелось есть, — принялась Элви объяснять ему. — Пять лет хотелось, Виктор.

— Да, я знаю, — примирительно сказал он. — А потом наступил черед кровати. Стоило тебе услышать, что можно спать на постели, как ты бросилась к двери.

Элви вырвалась из его объятий.

— Я спала в гробу!

— Да-да, — кивнул Виктор и опять прижал ее к себе. — Но ты ведь не остановишься, чтобы немного подумать, а вместо этого мчишься вперед сломя голову... И я до чертиков перепугался, когда сообразил, что ты оказалась в горящем сарае. Только поэтому и наорал на тебя. А еще ты слишком доверчива.

— Доверчива? Я не думаю, что...

— Просто вспомни, как ты наливалась коктейлями, которые тебе подносили Эдвард и Алессандро в ночном клубе. Когда я это увидел, мне стало дурно при мысли, что ты можешь довериться первому встречному и пострадать потом, Элви... Э... Элли? Эллен? Как ты хочешь, чтобы тебя называли? — наконец расстроенно спросил он.

Ее грусть вдруг ушла. Все так же прижимаясь к нему, Элви вдруг захихикала.

— Ты смеешься или плачешь? — сначала не понял он.

— Смеюсь, — успокоила она.

— Вот и отлично. — Виктор поцеловал ее в макушку и спросил: — Это к добру или к худу?

Улыбаясь, Элви подняла голову, встала на цыпочки и поцеловала его.