А.Д.А.М. (СИ) - Хоффман Рита

Адама привезли через два дня, он увидел его, когда возвращался с работы. Машина «Скорой помощи» еще стояла перед подъездом, а врачи говорили с ним о чем-то.

Внутри все сжалось, даже сбежать хотел, но некуда. Подошел ближе, остановился в нескольких шагах от машины и ждал, пака медики уедут. Вглядывался в его черты, чтобы понять, что изменилось после настройки, которую ему устроили коллеги отца.

— Привет. — Адам говорит тихо, будто почувствовал его настроение. — Ближе не подойдешь?

— Как себя чувствуешь? — он даже шага в его сторону не сделал.

— Лучше. Все-таки рано вы меня из больницы забрали. — Адам подходит ближе. — Знаю, что посещения запретили, но я так соскучился. Иди ко мне?

Что тут скажешь? Он тоже скучал, очень, нечеловечески.

Сгреб его в охапку, уронил пакет с продуктами, что-то покатилось по асфальту. Сердце не понимает, что радоваться нечему, поэтому стучит, как ненормальное, а внутри все сжимается от счастья.

Все эти дни он пытался честно ответить себе на один вопрос — «как бы он поступил»? Если бы от его решения зависело, жить Рёну или умереть окончательно, что бы он выбрал? Вчера он, наконец, признался себе, что согласился бы на предложение отца. Теперь нужно вспоминать об этом каждый раз, когда появляются сомнения, когда хочется кого-то обвинить в том, что случилось. Единственный, кто виноват во всем, — это Харон.

— Пойдем домой? — Адам гладит его по волосам.

— Я все уронил.

— Ничего, сейчас соберем.

Все, что не укатилось слишком далеко, вернули в пакет, вошли в подъезд, пока ждали лифт, Адам взял его за руку. Его пальцы такие же теплые, какими он их помнит.

— Я соскучился. — говорит в самое ухо, ему щекотно. — Только о тебе и думал все эти дни.

— Может, позовем наших сегодня? — он отстранился. — Давно ведь собирались.

— Я планировал не выпускать тебя из рук несколько дней, но, если ты так хочешь. — они вошли в лифт. — Ты в порядке?

— В полном. — улыбнулся. — Просто не ожидал тебя сегодня увидеть.

— И не слишком обрадовался, похоже. — Адам обиженно бросает его руку и нажимает на кнопку. — Надо было позвонить и предупредить тебя? Тай и то больше обрадовался, что меня выписали.

— Тай? Ты ему звонил?

— Конечно.

Значит, неисправность починили и Адам вспомнил, что у него есть семья. Хорошо, потому что его мать не заслуживает такого отношения.

— Что тут произошло?

— Я разбирал вещи! — выкрикнул он и побежал в спальню.

Адам стоит посреди хаоса, который он устроил, и рассматривает куски своей жизни, которые он варварски разбросал вокруг.

— Разбирал? Уверен? — он взял книгу и повертел ее в руках. — Как тебе роман?

— Отличный. — чувствует себя сталкером.

— Мне тоже нравится. Ты мои вещи носил? — Адам смеется. — Так ты все-таки скучал по мне!

— Конечно, блин, скучал! Ты так нас всех напугал, когда пропал.

— Не помню, как оказался в больнице.

— Не думай об этом. — подошел к нему ближе, не может удержаться, не может стоять в стороне. — Главное, что сейчас все хорошо.

Адам целует его, а ему так больно, что терпеть почти невозможно.

— Что с тобой? Расслабься, Ноэль. И, не пойму, — Адам принюхался, — ты курил что ли?

— Нервы успокаивал. — непроизвольно сжал пачку в кармане.

— Еще есть? — он улыбается. — Я бы тоже не отказался.

— Серьезно?

Вышли на балкон, открыли окна и закурили. Адаму сигарета идет, как бы странно это не звучало. Выглядит очень уместно, будто он рожден для того, чтобы рекламировать эту пагубную привычку.

— Но потом — чистить зубы. — сказал он. — Потому что вонь от них ужасная.

— Согласен. — стряхнул пепел вниз.

— Закон нарушаешь? Забыл, с кем живешь?

Намек настолько недвусмысленный, что дыхание перехватило. Надо же, между ними столько всего было, а он все еще млеет от его топорного флирта.

— Это в последний раз, офицер. — он приложил руку к груди. — Клянусь.

— На этот раз отделаешься предупреждением. — Адам выбросил окурок и потянул его к себе. — Поцелуешь меня, может?

Он поцеловал, ощутил горький сигаретный привкус, удушливый запах, но только сильнее прижался к нему, потому что от Рёна так никогда не пахло и можно представить, что это вовсе не он, что это другой человек, которым Адам, по сути, и является.

— Пойдем в комнату. — прошептал он. — Без тебя было так хреново.

Адам снял джемпер, расстегнул пуговицу на джинсах и начал стягивать с него футболку. Они легли прямо на диски, на разбросанную одежду, что-то больно царапает бок. Он вытащил из-под себя фигурку персонажа из аниме и отбросил ее в сторону.

Руки Адама шарят по телу, опускаются ниже и ниже, он накрыл рукой его пах, замер на мгновение, потом поднял голову и спросил:

— Все нормально?

Нет, не нормально. У него нет эрекции, абсолютно, даже намека на нее. Он оттолкнул его, сел и начал одеваться.

— Ноэль…

— Не хочу говорить.

— Да что такое? — Адам схватил его за руку. — Не парься, такое бывает, чего ты…

— Нужно приготовить поесть. — он так резко взмахнул рукой, что чуть не ударил его по лицу.

— Эй! — Адам вскочил на ноги. — Да что с тобой?!

— Можешь просто дать мне пройти? — он толкнул его в грудь и вышел из комнаты.

Как же мерзко! Он не может перестать думать об урне с прахом, которая стоит у Хлои дома. Все равно, что заниматься сексом с порно-куклой в одном из салонов, предоставляющих такие услуги.

Он начал резать овощи, чтобы хоть немного отвлечься. Услышал, как хлопнула входная дверь, и испытал облегчение. Пусть идет.

Хотел бы этого Рён? Мог ли он действительно хотеть спать с ним, не только изображать любовь перед клиентками «Синего лиса», не только целоваться, перепив пива, а делать все то, что делал с ним Адам?

Бросил нож и сел на стул. Понятно, почему Хлоя не смогла жить с ним. Эти мысли сводят с ума, постоянно кажется, что он действует по записанной программе, что у него нет своих желаний, только список действий, необходимых для имитации человеческой жизни.

Может, он просто плохо разбирается в вопросе?

Решил, что завтра же позвонит отцу и расспросит обо всем, что касается биомехов. Понять, что ими движет, оказалось слишком сложно. Пока он не узнает, что творится в голове Адама, он и близко к нему не подойдет, потому что слишком сильно любит его. Или не его. Не важно.

Встречал друзей возле подъезда, сразу услышал, что они въехали в Девятый — рев моторов ни с чем не спутаешь. Наверное, соседи пожалуются на них хозяйке квартиры, да и плевать, в этих людях хорошего больше, чем во всем их дурацком квартале.

— Куда ж вы забрались! — Торим вылез из седла и огляделся. — Какое приличное место, нас точно отсюда не попросят?

— Нет. — он даже руку ему пожал, хоть и содрогнулся внутри.

— Рада видеть. — Лиза сняла шлем и обняла его. — Ты как? Как Рён?

— Вернулся.

— Всю округу а уши поставил, беда, а не пацан. — она качает головой. — Где он?

— Пошел размяться, устал сидеть в четырех стенах. — частично это правда.

— Добрейший вечерочек. — Икар протянул руку, пришлось пожать. — Нас не слишком много?

— В самый раз. Пойдемте.

Впустил их в квартиру, почувствовал, как на душе становится легче. Все-таки знать, что вокруг тебя еще есть настоящие люди, очень приятно.

Места на кухне хватило всем, а вот стула нашлось всего три. Лиза и Медуза получили места без очереди, за последний кинули «камень, ножницы, бумагу». Победил Икар.

Торим открыл рюкзак и достал пиво, столько, что банки едва поместились на столе.

— Мы решили напиться до беспамятства? — усмехнулась Медуза.

— Отличный план. — сказал Зисс. — Я пиццу заказал, но придется подождать.

— Мне и так отлично. — Торим открыл банку и сел на пол. — Как дела, молодежь? Где второй?

— Гуляет.

— Поссорились? — он понимающе кивает. — Ненавижу это! Потом так на душе хреново, скажи, Лиза?