Анна Гаврилова - Соули. Девушка из грез

Гость смерил весёлым взглядом, но настаивать не посмел.

— Как знаете…

Прежде чем занять соседнее кресло я вызвала Фиску и потребовала чай. Очень хотелось устроить старшей служанке разнос, но пришлось ограничиться испепеляющим взглядом. Как бы там ни было, а скандал при госте — не лучший способ удержать лицо. Зато отличный повод убедить покупателя в том, что семейство Астир напрочь лишено выдержки, которую так ценят аристократы.

— И о чём же вы печалитесь, госпожа Соули? — Рэйс пошел в атаку раньше, чем успела рот раскрыть. Вопрос прозвучал учтиво, почти невинно, но я не обольщалась.

— Гроза, господин Рэйс. Гроза… — а ведь почти правду сказала.

Усмехнулся. Сделал большой глоток из бокала и вновь уставился на меня. Улыбка, как ни странно, была приятной и, кажется, искренней.

Несколько минут взаимного молчания, и я всё-таки сумела взять себя в руки, отбросить воспоминания о беспрецедентной наглости и спросить:

— Надолго в Вайлес?

— Нет. Уеду сразу же, как закончу дела.

Очень хотелось поинтересоваться — а куда уедете? Но я не решилась. Уточнять статус гостя тоже боязно было — мало ли! Дарайхарки очень ценны и очень дороги, а те, для кого их растим, невероятно богаты. Ну а в том, что у богачей даже слуги с причудами любой знает. Задашь вот такому господину Рэйсу «не тот» вопрос и всё, прощай сделка.

Гостиная опять потонула в молчании. В этот раз тишину нарушил не голос — стук каблучков. Чай принесла Фиска, самолично. Она же передвинула столик так, чтобы и я, и господин Рэйс могли спокойно дотянуться до закусок.

— Может пирожных подать? — уточнила прислужница.

Я отрицательно качнула головой, с благодарностью приняла чашку. Увы, сделать больше одного глотка мне не удалось…

— А альбомы с фотографическими карточками у вас есть? — поинтересовался седовласый.

— Конечно, — я едва удержалась, чтобы не стукнуть себя по лбу. Как сама не додумалась?! Отец совсем недавно эти альбомы сделал, все уши прожужжал, что теперь, прежде чем отправляться на конюшни, будет демонстрировать карточки.

Увы, Фиска уже ушла, поэтому пришлось топать в кабинет отца самолично. Гость меня извинил и, кажется, тоже испытал облегчение. Всё-таки взаимное молчание штука крайне неприятная. Зато когда я вернулась и протянула увесистый альбом — просиял, отставил бокал и занялся разглядыванием фотокарточек.

Я же с чувством выполненного долга вернулась на место и ухватила чашку.

— Очень красивые лошади, — протянул господин Рэйс.

Улыбнулась уголком рта и мысленно взмолилась Богине, чтобы альбома хватило надолго. Сделала глоток чая, потом ещё один, третий… и лишь на четвёртом заметила странный привкус.

— Что-то не так? — не отрываясь от карточек, осведомился гость.

— Не так, — ответила я и едва не опрокинула чашку. О, Богиня! Я же совсем не это сказать хотела!

Меня смерили пристальным взглядом. А потом назвавшийся Рэйсом громко захлопнул альбом и спросил:

— Так что же вас печалит, госпожа Соули?

— Гроза, — уверенно повторила я.

— А если подумать?

— О, Богиня… Если подумать, меня печалит Линар, Райлен, сёстры. Неуместное отлучка родителей, поведение слуг, и вы, господин Рэйс.

— Я? — искренне изумился гость.

— Ну да. Мы едва знакомы, а вы смеете распоряжаться в нашем доме и вообще… ведёте себя так, словно я вам задолжала.

Брови собеседника вползли на середину лба, а я почему-то добавила:

— Шестьсот тысяч золотых, не меньше.

— Что? — тихо переспросил он.

— Что слышали.

Седовласый откинулся на спинку кресла, смерил очень пристальным взглядом.

— Рассказывай, — строго велел он.

— О чём? — парировала я, вернула чашку на столик.

Это действие сопровождалось всё тем же невероятно пристальным взглядом, а едва я потянулась за кусочком сыра, господин Рэйс шумно вздохнул и сказал:

— О, Всевышний! Неужели не действует?

— Что не действует? — борясь со странной апатией, переспросила я.

Гость замолк, но ненадолго.

— Госпожа Соули, вы упомянули долг. Почему именно шестьсот тысяч?

— Это сумма, которую Райлен заплатил за назначение в Вайлес, — зачем-то призналась я.

Рэйс подавился. Чем не знаю, но закашлялся знатно.

— Даже так?! — ошарашено воскликнул он.

Я же лишь плечами пожала.

— Ну Рай, ну поганец… — протянул беловолосый. Не злобно, а как-то… гордо что ли. И тут же пристал опять: — Госпожа Соули, а что ещё вам известно о Райлене?

— Много чего.

Седовласый задумался на мгновенье…

— А сыворотку правды вы когда-нибудь пробовали? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Нет. Но визит в пятый мир показал, что некоторые зелья на меня не действуют. Вернее, действуют не так, как нужно.

Господин Рэйс едва из кресла не выпал.

— Та-ак… — протянул он. — А почему? Откуда такой эффект?

— Думаю, это из-за оборотня.

— Какого оборотня? — не отставал седовласый.

— Ну того… того оборотня, который деда покусал. Райлен говорит, в моей крови оборотнической заразы нет, но сами оборотни… В общем, они когда меня увидели, решили во что бы то ни стало у себя оставить. Даже жениха нашли.

— Какого ещё жениха?!

Я лукавить не стала. Сама не знаю почему.

— Красноглазого.

Гость вновь откинулся на спинку кресла, а его глаза… они вспыхнули не хуже магических фонариков. По губам растеклась улыбка.

— Та-ак… А почему именно красноглазый?

— Понятия не имею, — всё так же честно ответила я. А потом попыталась встать, потому что было во всём происходящем нечто неправильное. Вот только ноги повиноваться отказывались, пришлось вновь упасть в кресло и выслушать следующий вопрос.

— Зачем вы ходили в пятый мир, госпожа Соули?

— Провожали господина Хашшра.

— Провожали, а не провожала… Так вы ходили не одна? Кто вас сопровождал?

— Райлен, кто ж ещё.

Собеседник ухмыльнулся. Причём весело ухмыльнулся!

— Ну да, ну да… А кто делал портал? Брук?

Где-то в глубине сознания вспыхнул предостерегающий огонёк, но сдержаться или солгать не смогла.

— И Вукс тоже.

Седовласый тихо рассмеялся и потянулся к бокалу. Теперь на меня глядели самым что ни на есть кошачьим взглядом. А молчание гостя было куда выразительней любых слов. Я пропала. Просто пропала и всё тут.

— Занятно, очень занятно… А Хашшр, стало быть, не погиб.

Я удивлённо вздёрнула бровь, с запозданием поняла — молчу исключительно потому, что собеседник неправильно сформулировал фразу. Если бы он задал прямой вопрос, я бы непременно сказала, что тролль мёртв.