Джоди Мидоуз - Воплощенная

Сэм и Шэгги догнали меня.

— Умно.

Именно это и говорила Ли каждый раз, когда я кричала, что ненавижу её. Может, он не был как Ли, но и не такой, как я. Опять же, никто не был. Я одиночка.

— Она говорила, что я не должна тратить своё время ненавидя её, Менехема, или любого другого. Так звучит её мудрость. Я просто с этим соглашалась.

Он колебался, и его голос притих, словно он боялся, что его услышит ветер.

— В последний раз я чувствовал себя подобно болвану, когда сообщил Мориа, что его идея о сохранении времени с помощью механизма вместо солнечных часов была глупой. И потом я узнал, что он построил огромные часы в доме Совета и торжественно открыл их.

Хорошо. Я могу простить его. Немножко.

— Не волнуйся из-за этого. — Он казался более осторожным, когда снова заговорил. — Тебя разве не пугает мысль, что ты можешь не вернуться?

— Не очень. Смерть кажется такой далекой. Прошлая ночь не считается.

Я взобралась на заснеженный пень, осторожно балансируя на плоскости под моими ботинками. Именно там я заметила рюкзак, коричневые и серые вещи попали в клубок из сосновых ветвей. Я соскочила с пня, побежала в кусты и вернула себе рюкзак. Прежде чем я смогла одеть, Сэм тут же погрузил его на Шэгги, словно он не считал, что я сама могу нести свои вещи. Или, возможно, он просто был милым, потому что мое тело до сих пор ныло после того прыжка в озеро.

— Спасибо, — пробормотала я. — Так, ты боялся бы, если бы знал, что это твоя последняя жизнь?

Мы шли молча, пока он размышлял, солнце достигло своего пика. Я напевала, вторя мелодии, спетой птичками. Небо было прекрасным, чисто-голубым над горами, почти без облачка.

Вчерашний вечер мог быть всего лишь дурным сном, за исключением наличия Сэма, продолжающего наблюдать за мной, будто я могла сотворить что-то безумное. После того как мы пересекли мост через реку и тени тянулись от снижения солнца, Сэм сказал:

— Наверно, я жил бы по—другому. — У меня заняло секунду понять, что он отвечал на мой вопрос.

— Как именно? — Мне всё больше нравилось, что я могла заставить его чувствовать себя неудобно, а не наоборот.

— Если бы я знал, что не так много времени осталось, я бы делал все быстрее. Увидеть больше нового, закончить начатые дела. Я бы не стал тратить время мечтая или в начинании чего-то нового. Семьдесят — не так уж и долго. — А для меня же семьдесят лет — целая вечность. Я не могла представить себя семидесятилетней. — Но не этого стоит бояться. Я бы боялся будущего. Куда я пойду? Что я буду делать? Я не хочу перестать существовать. — Он не двигался, просто остановился на пути, спиной к полю и железному ограждению из камней. Его взгляд встретился с моим, в его лице было что-то, что я должна была прочитать, но он просто выглядел усталым, на мой взгляд. — Это, наверное, самое страшное, что я могу себе представить.

Мой капюшон слез, когда я подвинулась, но моё лицо всё ещё было повернуто к нему.

— Тебе хотя бы не нужно волноваться по этому поводу.

Я дрожала от холода и мысли о том, что у меня будет только одна жизнь. Ожог на щеке горел. Сэм нахмурился. В тот момент, когда он собрался заговорить, смутная тень на поляне привлекла мое внимание. Я отступила назад в тень деревьев. Из горла вырвался крик:

— Сильфы.

Он притащил меня сюда с целью скормить им?

— Что? — в его голосе слышалось замешательство. Для него это тоже неожиданность. Хорошо.

Я сняла рукавицы и вытащила яйцо сильфы из моего кармана. Я чувствовала себя ледяной девушкой, когда прошла возле него, на поляну.

— Беги. Я отомщу за оставленную прошлой ночью метку на моей щеке.

Сильфа застонала, тень в два раза выше меня и темнее, на фоне лесной белизны. Пар шел оттуда, где огонь расплавил снег. Я взяла яйцо сильфы и толкнула его в темноту.

— Стой! — закричал Сэм, когда копыта пони начали бить землю и тонкий лучик теней выстрелил из сильфы.

Яйцо выпало из моей руки, и я заорала от тепла, обжигающего мои пальцы. Я споткнулась и упала назад, так как сильфа вырисовалась передо мной, подобная горящей ночи. Сэм оттащил меня подальше от сильф, ткань смягчала последствия ударов. Я села и подняла вверх свои окровавленные и обожжённые руки.

Скоро я умру.

— Берегись! — Сэм оттолкнул меня, так как вопящая сильфа снова сделала выпад. Я покачнулась от боли, слишком острой, чтобы понять, что произошло. Затем, я вернулась в реальность, когда Сэм закричал. — Спрячься за забором! — он убрался с пути сильфы.

Железо. Точно.

Я побежала в сторону кладбища, но Сэм был все еще там, в лесу, среди покрытых снегом деревьев. Он спас меня и я не могла его просто отпустить — Сильф стал расти до гигантских размеров, приняв цвет темнее полночи, с одного бока начала появляться драконья голова.

Сильф глянул на него, и Сэм остолбенел от страха. Как будто он был где-то в другом месте. Где-то еще, как я, когда увидела озеро снова, прошлой ночью.

Нет, я должна помочь ему.

Новые ожоги могли убить меня в любом случае. Я искала яйцо Сильф под снегом. Краем глаза я увидела Сэма пришедшего в себя и начавшего закидывать сильфу снежками. Голова дракона испарилась, но снежинки таяли за секунды, проходя через тень.

— Ана!

Из-за теневых веревок сильфы Сэму приходилось прятаться и увиливать от них. Пахло пеплом. Сильфа атаковала Сэма снова и зажала его напротив дерева. Мои руки сомкнулись вокруг яйца; я едва что-то могла почувствовать сквозь парализующий холод.

Оно было гладким, слишком скользким, чтобы схватить, но я успела еще раз повернуть его и срезать верхушку, как сильф бросился на Сэма с криком.

Я сунула яйцо в горящую тень, дым ударил, когда я уронила его. Тепло разливалось по моему телу, и мир казался слишком горячим, чтобы жить в нем. Я чувствовала себя как легендарный феникс, сгоревший в своем собственном огне и возрожденный заново. Но я не Феникс. Просто существо с черными как уголь руками.

Напротив яйца Сильфы стоял молодой человек моего возраста, но он был старше. Похоже, он звал меня по имени. Я ничего не слышала от свиста в ушах, так как побежала к ближайшему сугробу и засунула руки в него.

Я не заплачу. Нет.

Спустя момент Сэм опустился на колени напротив меня.

— Эй…

— Уходи.

Я сжала зубы, стараясь не смотреть на страдальческое выражение, которое он изобразил на своем лице. Он знал об ожогах сильф, конечно. Он знал, как они могут распространиться и поглотить меня, и вскоре я буду мертва Наверно, навсегда. По крайней мере, я уже рядом с кладбищем.

— Дай мне осмотреть твои руки. — Он говорил ласково, как будто это может поменять мое мнение. — Пожалуйста.