Алихан. Рабыня демона - Екатерина Ромеро

Ночь опускается все больше, и я замечаю, как часть воинов самого высшего ранга начинают бесцеремонно разбирать самых откровенно одетых рабынь. Они просто хватают их как товар, раздевают догола и начинают терзать их тела прямо у скал. Эти дикари врезаются в них, совершенно не щадя, собирая их крики.

От увиденного мне тут же становится до ужаса страшно, поэтому я опускаюсь к самой земле и отползаю назад, подальше от этих животных. Я быстро пячусь назад даже не смотря по сторонам, и вскрикиваю, когда спиной врезаюсь в чьи-то ноги. Дыхание перехватывает, когда понимаю, кому принадлежат эти черные ботинки.

Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с зелеными глазами Алихана. Он смотрит на меня сверху вниз, словно я какая-то мелкая букашка, которая не вовремя попалась ему под ноги.

– Рад что ты так соскучилась по своему хозяину, и решила мне поклониться.

– Что? Нет, я не кланялась вам!

Тут же на ноги вскакиваю, морщась от боли, причиняемой кандалами, и это не ускользает от цепкого взгляда демона.

– Как тебе кандалы, рабыня, не жмут? Я могу ослабить их, или даже снять полностью, если ты покоришься мне.

– Вы чудовище! Вы убили на моих глазах того несчастного парня. Лишили его жизни просто потому что сами так захотели. Я никогда вам не покорюсь, никогда не склоню голову!

Я буквально выкрикиваю это, а после с ужасом затихаю видя, как загораются глаза демона. Сердце тут же пропускает пару ударов, ведь я совершенно не знаю, какой будет реакция воина на мои слова в этот раз.

Замираю, когда демон кулак свой огромный поднимает, и чисто инстинктивно закрываюсь от него руками, ожидая удара, однако его не следует. Одним рывком Алихан сдирает с моей головы накидку, освобождая россыпь белых длинных волос.  Я вижу, как оранжевое пламя в его глазах становятся от этого больше. Оно буквально прожигает меня насквозь.

– Сколько тебе лет, женщина?

– Мне уже восемнадцать.

Удивленный смешок заставляет непонимающе взглянуть на демона. Хоть он сейчас и улыбается, я не вижу ни капли доброты на его лице. Оскал скорее это хищный и очень опасный.

– Почему вы смеетесь?

– Вот откуда эта дурость твоя. Тебе всего восемнадцать. Ты молода и глупа, женщина, но я подчиню тебя. Ты покоришься мне, Саназ, и очень скоро.

Алихан как-то странно смотрит на меня, словно оценивает, и от взгляда этого мне хочется провалиться под землю.

– Ты голодна? Я могу дать тебе самую вкусную пищу, что ты пробовала когда-либо. Поклонись мне, попроси. Признай своего Господина, и больше не будешь страдать от голода и жажды.

Замираю, когда одним рывком демон привлекает меня к себе, и быстро пробирается рукой под мою накидку, касаясь горячими пальцами оголенной груди.

Он обхватывает небольшое полушарие и сжимает сосок практически до боли, от чего я невольно вскрикиваю. Так нагло и распутно со мной еще никто себя не вел. Да меня вообще никто в жизни еще так не касался как этот огромный жестокий воин. Остро, совершенно дико и необузданно, и от прикосновения этого у меня что-то в животе покалывать начинает. Томно и тяжело, до дрожи в коленях, и от этого мне становится не по себе.

– Пустите! Не трогайте меня. Вы мне не хозяин, вы вообще мне никто! Да я лучше умру, но не попрошу у вас никогда и ничего!

Впиваюсь в его руку ногтями, с силой отталкивая этого огромного мужчину, но это все равно, что стену с места сдвинуть. Алихан так и продолжает нагло трогать мою грудь, и я просто не выдерживаю от такого напора. С силой плюю ему в лицо, тут же жалея о содеянном.

Взгляд демона в один миг меняется, и теперь вместо горячих пальцев на нежной коже груди я чувствую острые как лезвия когти. Он водит ими по моим полушариям, заставляя тут же забыть, как дышать. Одно неверное движение, и Алихан просто проткнет меня когтями насквозь, насадив мое сердце как шашлык на шампур.

Я уже не могу сдержать слез, когда демон специально задевает мой сосок острым как бритва когтем. Он не ранит меня, однако мы оба понимаем, что это только дело времени. В какой-то момент воин отпускает меня, от чего я невольно на землю падаю, тут же закрываясь от него своим балахоном накидки.

Его разъяренный голос прорезает воздух над моей головой как острым клинком.

– Шамиль!

– Слушаю, мой Господин.

– Лишить этой рабыни еды и пищи. Не кормить, пока сама не попросит еды. У своего хозяина.

– Да, повелитель.

Алихан уходит, ни разу больше не взглянув в мою сторону, а я просто зверею от злости. Пусть делает что хочет. Пусть лишает еды и воды. Ему все равно не сломить меня и не подчинить. Никогда!

– Я не попрошу у вас ничего! Слышите, никогда в жизни этого не будет. Никогда!

Я бешусь еще несколько минут, но никому до меня нет никакого дела. Все заняты лишь наблюдением оргии, которую устроило несколько солдат у самого большого костра. Меня же всю колотит, и я лишь отчаянно дергаю за свои кандалы, что есть сил пытаясь содрать их из своих раненных ног.

В какой-то момент ржавый металл каким-то чудом мне поддается, и начинает расшатываться. Не веря своему успеху, я тихонько отворачиваюсь от всех спиной, продолжая распиливать этот ужасный механизм обломком от неподалеку найденного ножа.

Я распиливаю свои кандалы предельно незаметно и тихо, моля Бога о том, чтобы меня никто не увидел. По моим щекам стекают горькие слезы обиды на этого демона проклятого. За то что касался меня бесцеремонно, за то что смеет решать мою судьбу и считать, что я еще кланяться ему за это буду. Больше ни на минуту не собираюсь оставаться в лапах Алихана. Пусть он и возомнил себя хозяином всех и каждого, но я ему не принадлежу, и никогда не стану его.

Не знаю, сколько проходит времени, но у меня уже руки жечь начинают от постоянного трения ножом о ржавые кандалы, но к счастью, мои усилия срабатывают. Я все же подпиливаю их достаточно для того, чтобы с силой дернуть и разломать пополам этот ужасный механизм, и сразу же отбрасываю от себя кандалы