Бобби Хатчинсон - Возрождение любви

Тут Алекс улыбнулся ему и схватился за волосы отца, словно всегда знал его.

В мальчике обнаружилась бодрость, которой Пейдж не наблюдала с тех пор, как он заболел, и страх, сидевший в ней, начал ослабевать.

Алекс перевел взгляд с Майлса на Пейдж и, похоже, вспомнил, что прошло уже немало часов с тех пор, как он ел, и что она является для него главным источником питания. Он протянул ручонки к матери, а его рот надулся и принял квадратную форму, как всегда, когда он бывал голоден.

Его хныканье перешло в плач, а потом в раздраженный крик. Его голодный вой чуть не оглушил Пейдж, они с Майлсом скрылись в вигваме Танни, и Пейдж присела, чтобы расстегнуть блузку и дать ему грудь.

Он чмокал, захлебываясь, брызгал слюной и воевал с такой энергией, которой ей так не хватало в нем последние недели.

Майлс не веря своим глазам смотрел на своего яростного маленького сына. Когда Алекс перестал бить мать кулачками и сучить ножками и перестал глотать с необыкновенной быстротой, он поднял глаза и улыбнулся Пейдж, явно извиняясь. Майлс расхохотался от радости.

– Он похож на тебя, моя дорогая. Упрям, решителен и одержим одной идеей, пока не получит то, что хочет.

Она уже открыла рот, чтобы возразить, но потом поняла, что в отношении Алекса Майлс прав. Мальчик внешне очень похож на отца, а характер у него от матери. Он часть каждого из них.

Рожденный с помощью самой изощренной передовой медицинской технологии, Алекс будет еще молодым человеком, когда лошадь и повозка уступят место автомобилям.

Хромированный мальчик, выросший в эпоху свечей.

– Он вырастет замечательным парнем, этот наш сын, – объявил Майлс, и Пейдж знала, что это правда. Ее охватил великий покой.

Майлс сел рядом с ней, его сильная рука поддерживала их обоих.

– Добро пожаловать домой, – прошептал он.