Дарья Кузнецова - Симбиоз

Через несколько дней я всё‑таки не выдержала и спросила в лоб, а где, собственно, живёт сам Сур. Ответ оказался достаточно неожиданным и сводился к тому, что он просто опасался моей реакции на собственную холостяцкую берлогу. Сказал он это, понятно, в других словах — всё‑таки дипломат и умный человек, — но вывод я сделала и заверила мужчину, что после корабельной каюты младшего брата меня сложно чем‑то впечатлить. А Сур казался гораздо более аккуратным, чем братец.

Моё предположение оказалось справедливым, ничего ужасного в этой «берлоге» не было. Наоборот, всё по — военному чисто и аккуратно. Квартира состояла из двух комнат — гостиной с небольшим кухонным уголком (в предоставленном нам как пришельцам жилье такого не было) и спальни с уборной уже привычного вида — и выглядела не безликой гостиницей, а именно жилым помещением, несущим отпечаток вполне конкретной личности.

Это было… поучительно. Оказывается, мужчина на досуге увлекался сборкой миниатюрных макетов кораблей. Корабли эти имели очень странные и непривычные очертания, и я вскоре сообразила, что они просто очень старые. Видимо, те самые, о которых у здешних людей сохранилась память. Похоже, интерес Сура к ЗОР носил гораздо более личный характер, чем могло показаться на первый взгляд, и корни имел очень глубокие. Почему‑то у меня это увлечение Сура вызвало приступ неконтролируемого умиления.

Собственно, на прямой вопрос мужчина спокойно ответил, что — да, древней историей интересовался с детства, особенно — Землёй.

После прогулки на спине обезумевшей от боли петы бояться этих животных было уже неловко, да и сомневаться в своей способности ими управлять не приходилось, так что я неожиданно для себя самой получила возможность самостоятельно перемещатсья. Полёты на местных транспортных скатах оказались даже менее страшными, чем пилотирование родного корабля.

Вскоре приобретённый навык мне пригодился: Сур, как и обещал, помог с устройством на учёбу, и теперь я потихоньку втягивалась в местную общественную жизнь. Более того, мужчина умудрился как‑то договориться об индивидуальной программе; то ли воспользовался связями, то ли такая программа адаптации действительно существовала. На этот вопрос мне не ответил ни сам мужчина, ни преподавательница.

Это, кстати, было ещё одно специфическое отличие моей новой специальности от прежней: если среди механиков на десять парней была одна девушка, то здесь соотношение было… не обратным, но примерно пять к восьми, то есть женщин — воспитателей было больше. Но меня этот вопрос, правда, пока коснулся чисто теоретически, для совместного обучения с будущими коллегами мне сначала нужно было дорисовать в голове картину окружающего мира.

Оказалось, специальность я выбрала более чем удачную: дрессировка ездовых животных здесь куда сильнее напоминала программирование, чем именно дрессировку. Разве что перед началом обучения нужно было наладить контакт со зверушкой, и только потом внушать ей новые поведенческие нормы.

На первом вводном занятии я наконец‑то посмотрела на «космические корабли» и осталась под огромным впечатлением. Средний кит был раза в четыре крупнее нашего «Лебедя», а внешним видом не походил ни на пет, ни на привычных китов. Скорее это была огромная серебристо — синяя медуза, только непрозрачная и покрытая прочной, почти твёрдой на ощупь, но при этом неожиданно эластичной кожей. Вытянутый узкий зонтик либо туго сжимался, придавая существу аэродинамически идеальную форму, либо широко раскрывался, и странный зверь выпускал радужную бахромчатую юбку не то плавников, не то щупалец. Выглядело потрясающе красиво, как огромный цветок гвоздики, каждый лепесток которой выполнен из искристого стекла. На изломах и сгибах плясали радуги, и отвлечься от этого завораживающего зрелища было невозможно.

Мне, конечно, потом объяснили, что это действительно аналог щупалец, совмещённых с солнечными батареями, и именно ими кит запасал пищу, воду и солнечную энергию перед дальними перелётами, но увязать функциональность этого органа с изумительной красотой никак не получалось. Ну, максимум он мог так самку приманивать, честное слово!

Кроме того, объяснили, откуда в теле кита полости, в которых, собственно, жили люди: именно в них хранились все запасы.

А ещё оказалось, что способность пет к полёту — побочное свойство их защитного механизма, посредством антигравитации эти напоминающие скатов существа спасались от сокрушительных бурь. Нырнуть на достаточную глубину, которой не касались удары стихии, они могли, но находиться там продолжительное время были неспособны. Собственно, они такие были не одни, летучими амфибиями являлись многие местные животные.

После этих известий мне окончательно расхотелось встречаться с местными штормами.

В общем, я с удовольствием узнавала много нового и всё глубже втягивалась в процесс, уже ничуть не жалея о переменах, происходящих со мной и во мне.

Я как раз возвращалась с очередного занятия, когда в размеренном ритме жизни произошёл небольшой сбой. Вернее, не возвращалась, а ждала в небольшом кафе Сура: он обещал освободиться через полтора часа, не позже, и я поленилась лететь на это время домой, а потом возвращаться обратно. Поэтому сидела, вполглаза изучая с помощью местной информационной сети и мазура выданные учительницей материалы, когда меня отвлёк от очередной чашки ароматного горячего напитка негромкий женский голос:

— Добрый вечер, а… ты Алёна, да?

Я вскинула взгляд на говорящую и вопросительно подняла брови: знакомы мы, определённо, не были. Хотя незнакомка выглядела вполне безобидно. Симпатичная высокая женщина средних лет с элегантной стрижкой — редкий, кстати, случай, местные в основном носили длинные волосы — смотрела с любопытством, некоторым опасением и неуверенностью и без малейшего намёка на снисходительность или неприязнь.

— А что случилось? — отозвалась подозрительно, окидывая взглядом небольшой уютный зал. Посетителей было немного, но и пустым он не выглядел, что меня несколько приободрило и успокоило.

После истории с Вараксиным я, кажется, стала параноиком.

— Прости, что вот так вторгаюсь, — неуверенно улыбнулась она. — Можно я присяду? Я хотела на тебя посмотреть и, наверное, познакомиться.

— Садитесь… то есть, садись, — ошарашенно проговорила я. У местных было не принято вежливое обращение «вы», они ограничивались более фамильярным с земной точки зрения «ты», и к этому было не так‑то просто привыкнуть. — Зачем со мной знакомиться? — уточнила опасливо и тут же протянула, озарённая догадкой: — А, ты, должно быть, мама Сура?