Психология проклятий (СИ) - Либрем Альма

Семейству Дэрри Тэсси была представлена двадцатку назад. Надо сказать, пока Сагрон рассказывал о том, что его будущая супруга — лучшая на своём потоке, собирается работать в Следственном Бюро, отлично сдала выпускные экзамены и планирует строить научную карьеру, всё было не так уж и плохо. По крайней мере, Котэсса не вызывала серьёзных претензий.

Но когда матушка Сагрона совершенно случайно узнала о происхождении Котэссы — ну, как случайно, сделала запрос в университет и получила выписку из её личного дела, — всё тепло из голоса будущей свекрови мигом куда-то пропало. С той поры она уверилась в том, что Тэсса — брачная аферистка, забеременевшая где-то на стороне и собиравшаяся свалить все свои проблемы её Сагрончику на голову. А он, наивный дурак, глупец и вообще последний олух, собирается такую отвратительную девицу терпеть, жениться на них, ввести в их славный род!

Доводы Сагрона о том, что Тэсса не могла ждать ребёнка от кого-то другого — потому что он, в конце концов, был единственным её мужчиной, не помогали.

Доводы Тэссы о том, что она, собственно говоря, не беременна, впечатлили и успокоили исключительно Сагрона, не желавшего, чтобы на него повесили ярлык коварного соблазнителя.

Ах да, ещё эти доводы порадовали Ирвина, случайного свидетеля сцены — но не потому, что он имел какие-то планы на Котэссу или собирался помешать её с Сагроном семейному счастью. Просто, как ребёнок, мать которого вышла замуж, будучи уже глубоко беременной, он не хотел, чтобы кто-нибудь ещё повторил его не слишком приятную судьбу. Даже если Тэсса и Сагрон были уже достаточно давно помолвлены и ждали выпуска, чтобы пожениться без обвинений в коррупции. Впрочем, впереди ждала ещё магистратура, и Котэсса осторожно предлагала жениху, что, может, после неё…

Эти требования Сагрон уже пресёк — подозревал, что за магистратурой последует аспирантура, потом возникнет докторантура, а там уже и до пенсии недалеко.

Так или иначе, о свадьбе прознала Ойтко и взяла это под свой контроль. И Сагрон и Котэсса, намеревавшиеся сегодня просто прийти в регистрационный пункт, поставить подписи в пухлой книжице, надеть друг на другу на запястья венчальные браслеты и счастливо вернуться домой, чтобы романтично, при свечах, сварить какое-то зелье и обсудить новоизобретённое на кафедре проклятие, за день до свадьбы узрели на своём пороге двух матушек и одного отца.

Что ж, Тэссу радовало уже то, что её собственный дорогой родитель решил не расставаться с родным домом. Кажется, срок исправительного проклятья истёк, и он опять взялся за старое, очень активно уменьшая запасы алкоголя, хранившегося в деревне.

— Это отвратительно, — поделилась Котэсса, подталкивая последнюю свежевымытую тарелку ближе к положенному ей месту. — Наши родители — настоящие звери, и связываться с ними себе дороже. Они весь вчерашний день морочили нам голову! Понятия не имею, что делать с сегодняшней свадьбой. Они же просто не дадут ей состояться! Может, отложим? — покосилась она на Сагрона.

— Не боишься, что сбегу? — поинтересовался Дэрри, в этот момент как раз терзавший ножом найденный на столе у Ирвина фрукт. Судя по всему, представлял, что перерезает любимой будущей тёще горло. — Мало ли, невест-то в столице полно, и не у всех у них такая приду… Странная мама.

Тэсса вздохнула. Вот согласился бы Сагрон наложить на волосы иллюзию, чтобы те не были такими белыми, и не было б никаких проблем, её мама даже ничего бы не заметила!

— Может быть, — протянула она, — ты хочешь к Энниз? Так я могу устроить?

— Ирвин, а где Энниз отбывает свой срок?

Ирвин, в этот момент перенастраивающий прослушку, бросил на Сагрона предупредительный взгляд. Тема Энниз до сих пор оставалась для него очень болезненной, даже когда упоминали о ней исключительно с усмешкой.

— На севере, — коротко ответил он. — Не советую, там условия не очень. Но, если ты так хочешь, могу отправить туда кого-то из ваших родственников.

— Его мать, — тут же высказала пожелание Котэсса. — Она назвала меня необразованной! Необразованной, ты можешь себе такое представить?

Ирвин только развёл руками. Котэсса, всегда фанатично относившаяся к учёбе, действительно имела на что обижаться, но он понимал, что материнское сердце, столь чутко реагировавшее на всё, что происходило с дражайшими детьми, отказывалось внимать доводам рассудка. Вероятно, мать Сагрона в этот момент чувствовала себя какой-нибудь спасительницей.

И мама Тэссы — тоже.

— В общем, если Ойтко сообщила им время свадьбы, то нам конец, — сообщил Сагрон. — Потому что мои родители даже не знают, кого хотят больше убить, Тэсси или меня самого. И мы понятия не имеем, что с этим счастьем делать. Вот, делись идеями, если они есть.

Ирвин вздохнул.

— Ну… Если очень постараться, можно договориться о смене регистрационного пункта. Но тогда это будет совсем не торжественно, пришли, расписались, и ушли… И это будет несколько нелегально…

— Давай! — в один голос воскликнули жених и невеста. — Идеально!

Регистратор оказался молодым мужчиной, не старше тридцати лет, с вороватым взглядом и с трудом подавляемым желанием втянуть голову в плечи при виде боевого мага. Продемонстрированное же Ирвином удостоверение окончательно отбило у него всякое желание сопротивляться, выражать сомнения или отказывать в предоставлении услуги.

— Как вы узнали о нашем местонахождении? — печально поинтересовался он. — Обычно, чтобы попасть сюда и сделать всё по-тихому, пары вынуждены сделать серьёзный взнос…

— Коррупционные действия, — отметил Ирвин.

— Встать в очередь…

— Отказ в законных правах.

— И обосновать, разумеется, почему выбрали именно наш регистрационный пункт. Ваши проблемы должны быть соответствующего уровня, — припечатал регистратор. — Без этого никак. Даже представитель власти, — кивнул он на Ирвина, — не в силах заставить меня нарушить закон. Или вы, — мужчина засмущался, — собираетесь жениться втроём?

Котэсса, до этого стоявшая несколько отстранённо, на всякий случай придвинулась чуть ближе к Сагрону. Тот же властным движением привлёк её к себе и так крепко обнял за талию, словно в порыве ревности собирался не просто защитить от каждого постороннего взгляда, а заодно и немножечко придушить. Не то чтобы Тэсси после такого заявления не понимала благородный порыв супруга, но всё равно — не оценила.

— Я — свидетель. И друг семьи, — сухо промолвил Ирвин. — И не заставляйте меня вызывать подмогу.

— Это будет так страшно? — уточнил на всякий случай регистратор.

— Очень, — таинственно пообещал Ирвин, не уточняя, что подмога в первую очередь пожелает убить начальство. Сегодня он взял первый отгул в своей жизни, и если в этот святой день явится на работу, надумавшие было расслабиться подопечные точно не простят…

Но Сияющий подозревал, что даже гнев его дражайших подчинённых не сравнится с воплями матери Котэссы и родителей Сагрона. Он с подозрением покосился на друга, словно задавая ему вопрос, не пройдёт ли его матушка по следам сыновьего дара в регистрационный пункт, будто бы понял что-то и коротко, серьёзно произнёс, обращаясь к регистратору:

— Если вы хотите, чтобы дело разрешилось мирно, соглашайтесь сейчас же.

Венчальный браслет обжигал запястье. На самом деле это было не так приятно, как расписывали попискивающие от счастья невесты в регистрационных пунктах. Браслет был не казённый, а притащенный откуда-то Сагроном, и на нём то и дело вспыхивали магические защитные руны.

— Родовой? — позволяя мужу взять себя за руку, спросила Котэсса. — А почему тогда твои родители его не носят? Ведь должны же вроде.

— Должны, — подтвердил Сагрон. — Но мама предпочитает не носить вообще ничего. А это от прадеда досталось, он был последним магом в нашем роду. До меня, разумеется.

— Славный род Дэрри потерял магическую жилку?