Муж для серой птички (СИ) - Баскакова Нина

Отчитав кладовщика и велев выдавать все необходимое всем, кто находится на довольствие в крепости, он поймал Бориса, велев ему делом заняться, а не ерундой страдать. После этого пошел к Луизе.

Жена. Да какая она ему жена? Девчонка с глазами полными страха. Такого сильного страха, что он уже сам себя начинал бояться. Все не так. Не так как должно быть. Дурной брак, на который он согласился, чтоб иметь отца Луизы в союзниках. Ему нужен был тот рынок. Нужен был надежный человек. А если посмотреть суть этого брака, то он больше походил на взятие заложника. Весий взял Луизу в свой дом. Пообещал о ней заботиться. За это получал возможность торговать руками ее отца и от его имени. Правильно ли это? Весий не знал. Его прежнего такое положение дел напрягало. Он привык иначе вести дела. Но прежняя жизнь осталась далеко. О ней сохранились лишь воспоминания. Почти детские. Рассказы стариков, которые предпочитали отмалчиваться и не вспоминать ту жизнь. Раз все изменилось, а обратной дороги нет, то надо приспособиться к новой жизни. Наладить ее.

Научиться жить в новом мире по новым правилам.

Мируша сидела в коридоре на деревянном ящике и смотрела в окно. Лучи солнца освещали ее каким-то волшебным светом. Как в театре освещали софиты актеров, так и ее освещало солнце, смягчая черты лица. Театр. Давно это было. Можно и вернуть развлечение. Когда они разберутся с делами. Только когда это еще будет…

— Чего делаешь? — спросил он, прерывая невеселые мысли.

— Честно? Бездельничаю, — ответила Мируша. Она посмотрела на него. —

Луиза в сад ушла. Все ищет место для цветника. У тетки такой был. Красивый. А я бы собрала там лекарственные травы. Все спорим с ней. Думаю, что посадим как нужные травки, так и красивые. Ты же ей разрешил садом заниматься?

— Разрешил. Пусть хоть чем-то занимается, а не только в комнате сидит, — ответил Весий, прислонившись плечом к стене.

— Привыкнет, — ответила Мируша.

— Я решил проблему с Силуной.

— Уверена была, что ты справишься. Ты хороший человек. На своем месте, — ответила она.

— А ты на своем месте? — неожиданно для себя спросил Весий.

— Мы сами решаем, где наше место. Мое место здесь, — ответила она.

— Держи. Должны подойти, — он протянул ей валенки. — В ближайшие дни должны морозы ударить.

— Спасибо! — Мируша тут же поменяла стоптанные сапоги на новые валенки сваленные из шерсти. — Но я сама бы справилась.

— Наладим работу крепости и не будет таких проблем, — ответил Весий. — А старые сапоги выкинь и забудь.

— Князь, ничего личного. Можешь подойти? — забираясь на ящик, попросила Мируша.

— Зачем? — спросил Весий, но все-таки подошел.

Мируша оказалась теперь чуть выше его. Пришлось голову запрокинуть, чтоб поймать ее взгляд полный решимости. Ее ладони скользнули по его щекам. Один вдох и ее губы коснулись его губ. Почти невесомо, словно ветер прошелся по ним. Весий схватил ее за талию, прижимая к себе. Она испуганно схватила его за плечи. Попыталась отстраниться. Но он не дал, увлекая ее в поцелуй. Мируша и не особо-то думала сопротивляться. Когда она поняла, что ее никто с ящика снимать не собирается, она искренне ответила на поцелуй.

— У тебя губы со вкусом яблок, — сказал Весий, снимая ее с ящика.

— Так я яблоки люблю. А еще мед, — ответила она, выскальзывая из его рук. Подобрав сапоги, она посмотрела на Весия. — Забудь, что сейчас было.

— Такая благодарность за новую обувку? — спросил он. Мируша уже сделала несколько шагов к лестнице. После его слов обернулась. Серьезно посмотрела на него, прикусив губу.

— Знаешь князь? Мне тебя жаль, — тихо сказала она и пошла вниз. Оставив его гадать, что это было. Так паршиво целуется? Одну тошнит от него, другая жалеет. Весий снял шапку и сел на ящик. Дурная какая-то жизнь пошла. Раньше все проще казалось. Интереснее. А теперь? Теперь непонятно. И усталость валит с ног. Вокруг же дел немерено. Он выглянул в окно. Мируша шла по двору. Стоило ей столкнуться взглядом с Борисом, как она тут же ему улыбнулась, он сразу нахмурился. Ответом ему был звонкий смех, что разнесся по всему двору и казалось проник в каждую щель крепости. Смех — это намного лучше, чем слезы.

Мируша дошла до сада. Луиза бродила между деревьями, которые покрыли зеленую траву красной и желтой листвой. Схватив с ветки кем-то забытое яблоко, Мируша вытерла его об куртку и откусила кусок. Так жуя, она и подошла к Луизе.

— Смотри какие, — поднимая юбку, она похвасталась новыми валенками.

— Валенки как валенки.

— А мне их выдавать не хотели. Сапоги хочу. Нормальные и новые. На меху.

— Не слишком ли дорогой заказ? — спросила ее Луиза.

— Дорогой. Но удобный. Надоело ноги ломать. Может крутануть роман с сапожником? Или замуж за него пойти? Всегда буду обутой ходить.

— Тебя никакой муж не вытерпит.

— Думаешь придушит? — спокойно спросила Мируша, прислоняясь спиной к яблоне.

— Выгонит. Никто не любит, когда к нему лезут с советами и высказывают свое мнение. А у тебя не язык, а помело. Ты всегда любишь какие-то гадости говорить, — сказала Луиза.

— Это не гадости. Я говорю только то, что вы думаете, но не решаетесь сказать. Это правда. А правда — она такая гадость, — ответила Мируша. Откусила яблоко. — Вместо того чтоб по садам разгуливать и от мужа прятаться, больше с ним времени проводила бы. И не наговаривай на него. Нормально он целуется.

— Мируша! Ты…

— Подошла и поцеловала его. Раздразнила любопытство. А ты знаешь, что я не могу его удержать, — ответила Мируша, наблюдая как Луиза стоит напротив нее, сжав кулаки. — И чего злиться? Тебе он все равно не нужен. Но это не значит, что не придет другая и не заберет его. А целуется он вкусно. Ты еще не знаешь, что такое гадостные поцелуи и надеюсь никогда не узнаешь. Но злись. Делай глупости. А потом плач в подушку, вместо того, чтоб пытаться что-то изменить.

— Ты переходишь все границы! — резко сказала Луиза.

— А между нами не было никогда границ, княгиня. И вот так надо не со мной разговаривать, а с ними. Они этого от тебя ждут. Мне же на твою злость плевать. Я сама по себе. И ты это знаешь, — Мируша отвернулась и пошла в сторону крепости.

— Завидуешь? — крикнула ей в спину Луиза. — Ты просто завидуешь мне.

— Чему завидовать? Ты же птичка в клетке, а у меня свобода. И я не пошла бы в клетку. Поперек отца бы пошла, но не пошла. Хотя, князь симпатичный, а у меня сердце всегда бьется сильнее при симпатичных мужчинах. С ним может бы поехать и согласилась. И не стала бы выделываться как ты. Но мы разные. И пути у нас разные, — Мируша выкинула огрызок под яблоню и пошла в сторону крепости. Она не видела, что Луиза едва сдерживала слезы, но чувствовала, что та испугалась. Понадеявшись, что Луиза на эффекте ревности, попытается вернуть свое положение, Мируша пошла на кухню. Там можно было сесть у окна и наблюдать за людьми, которые крутились во дворе, а мимо то и дело проходил Борис. Нравилось ей на него любоваться. И ничего она с этим поделать не могла.

Дети появились в крепости еще в середине осени, но так как они были простужены, то лежали в кроватях, поэтому никто их особо не видел. Когда они поправились и стали выходить из этих комнат, то в крепости встал вопрос, куда девать шесть десятков любознательных носов. Ребята бегали смотреть, как тренируются дружинники. Многие из них мечтали взять оружие в руки и отомстить за родителей. Другие лазили по крепости. Кого-то вытаскивали за шиворот из кладовки, а другие в это время играли в догонялки по коридорам крепости и столовой.

Слишком много смеха, слишком много силы, которую некуда было применить. Драки стали не редкостью. Дрались как и мальчишки, так и девчонки. Взрослые старались навести порядок, но стоило им отвернуться, как детвора вновь принималась проказничать.

В тот день выпал снег. Мируша вышла во двор и вдохнула свежий морозный воздух, который смешивался с дымом от печей. Не успела она выдохнуть, как в лицо ей ударил снежок.