Черное зеркало, белый алтарь - Галина Дмитриевна Гончарова

Так… сначала свяжемся с тэн Дивайнами, потом с тэн Арвелем…

А подпортим-ка настроение сыну:

– Дорогой Ран, поздравляю тебя. С этой минуты ты становишься самым завидным женихом на всей Демейне.

Шаэранал поперхнулся огненным:

– Издеваешься?!

– Нет. Намекаю. Герой же…

– Сбегу. К людям, в Эр-Сианн…

– Ну-ну…

– Отец, ты меня знаешь, я словами пищу не солю[28].

– Знаю-знаю, – отмахнулся отец. – Ты мне скажи, как ты туда попадешь? У тебя осталась кровь этой девушки?

– Нет, – помрачнел Шаэранал.

Пришлось перед уходом уничтожить. Крадос лично проверил. И спорить с ним Шаэранал не решился, силы там было…

Может, они бы и положили мага, но и сами там бы полегли. Не нужно таких радостей.

– Тогда как?

– Есть у меня способ связаться с Эр-Сианном, – ухмыльнулся Шаэранал. – Есть… но это между нами. И только в нашем роду. Не нужно такое пока обнародовать.

Тавериэл подумал, да и кивнул.

Нет, не нужно. Самим пригодится. А пока – ура! Мой сын спас мир!

Нет, не так! Мой сын спас миры!!!

И это Шаэранал думает, что удерет от ответственности. А вот Тавериэл подозревает, что такой подвиг достоин места главы Совета. А то и… короны?

Надо будет над этим поработать. Серьезно.

Тавериэл налил себе огненного, плеснул сыну еще на два пальца, не больше.

– Не увлекайся, нам сегодня еще работать!

– Отец, я уже спас этот мир…

– Вот после этого основная работа и начинается, – ухмыльнулся Тавериэл. И с удовольствием понаблюдал, как скис сынок. А то начитался, понимаешь, о героях древности…

Основная работа начинается после совершения подвига. Это уж точно.

Подход Крадоса Олмарского в корне отличался от подхода Садовара Лоринского.

Лоринский являлся ко мне с цветами, конфетами, прочими презентами. Крадос даже и не подумал об этом.

Пришел – руки в карманы, уставший и растрепанный.

– Наташа, составишь мне компанию за ужином?

– Можешь называть меня Туся, – разрешила я в качестве знака симпатии. Надоели уже со своими Натами, Наташеньками и прочим набором.

Туся я! И точка!

– Туся… мне нравится, – попробовал мое имя на вкус Крадос.

– Вот и отлично. А что у нас на ужин?

– У тебя? Каша. Размазня. Желудок три дня не работал, поэтому ничего тяжелее тебе нельзя.

Я скорчила рожицу. Вот спасибо, обожаю кашу! Ей так хорошо щели в полу замазывать!

– И стакан простокваши, – добил Крадос.

Я подумала, что надо их научить делать йогурт. И поискать кефирный гриб. У нас такой жил в баночке, и какая ж это была замечательная штука! И какой вкусный от него получался кефир!

Но потом гриб или пропал, или погиб… я уже и не помнила.

Разберемся! Кстати…

– А таэра Фалли жива? Работает?

– Конечно. Переносит мои книги из хранилища, так что можешь к ней обращаться.

– Отлично! И кстати, нам надо еще про Вельских поговорить…

– Про твой договор с Шароном и доходы от идей?

– Да. А ты откуда…

– Знаю. Я много чего узнал, подглядывая в академии…

Я невольно покраснела:

– Надеюсь, ты хоть в душе за мной не подглядывал?

Крадос фыркнул:

– Нет. Но хотелось… ты красивая.

– Серьезно? Знаешь, я о тебе была лучшего мнения, – покривилась я. Я красивая?

– Туся, я же из деревни, – ухмыльнулся Крадос. – Для меня вот это все – не женщина, а выставка. А в постель с ними не ляжешь – о кости оцарапаешься. И вообще, сожмешь такую, а она ка-ак хрясь! Женщина должна быть такой… и чтобы детей выносить, и чтобы пощупать было что, и в поле поработать, и скотину обиходить, и мужа ублажить…

Я попробовала отвесить нахалу подзатыльник, но куда там!

– А вот Рарона Саморского я уволил, – обрадовал меня Крадос. – Не люблю хамов.

– Ты не умеешь их правильно готовить, – огрызнулась я.

– Дашь рецепт – попробуем. Приятного аппетита, Туся.

Ужинали мы на веранде. Вечер, тишина, еще и комаров нет – прелесть! Не жизнь, а сказка.

– Что ты решила? – уточнил Крадос, когда я наелась и с удобством расположилась на стуле.

– Зависит от того, что ты мне скажешь, – честно призналась я. – Мне бы хотелось остаться в Эр-Сианне, но я не знаю, как тут дальше жить.

– Почему? – удивился Рад. – По-моему, все достаточно просто! Будешь спокойно учиться, повышенную стипендию я тебе назначу, на шпильки-туфельки хватит, с миром потихоньку познакомишься, тоже дело… Подумаешь, чем хочешь после академии заниматься – куда торопиться? Семь лет еще учиться…

Я вздохнула:

– У меня в том мире родные…

– Волноваться будут?

– Могут, – согласилась я.

– Это сложнее, – задумался Крадос. – Ната, постоянно ходить туда-сюда я не смогу, тем более коэффициент времени между нашими мирами очень большой. Где-то восемь к одному…

– То есть?

– У вас пройдет один день, а здесь восемь.

С одной стороны, меня это обрадовало. Значит, пока меня еще с собаками не ищут.

С другой – там три часа, а тут двадцать четыре? М-да, проблема…

Придется делать все не просто быстро, а очень быстро!!! И обратно!

– В принципе это возможно, – Крадос внимательно смотрел мне в глаза. – К примеру, договориться с твоей подругой и время от времени присылать ей письма. Предмет перебросить намного легче, нежели живого человека. А она будет их отправлять, чтобы все знали – ты жива, здорова, все в порядке.

Я кивнула:

– Да, пожалуй. В университете я могу или взять академку, или… слушай, а обратно можно?

– Переносить предметы из вашего мира в наш? Теоретически – можно.

Я потерла руки:

– Я могу договориться с ректором о дистанционке. Он у нас товарищ жадный, за звонкую монету что хочешь сделает…

– Дистанционка?

– Обучение на расстоянии.

– Договаривайся. И я буду переносить для тебя письма и задания. Много сил это не отнимет, а там и сама научишься.

– Отлично! – я даже в ладоши хлопнула.

– Единственное, на чем я буду настаивать, Ната, – это отдельная комната. Пусть в общежитии, но без соседок. Есть возражения?

– Смеешься?

– Уточняю.

– Возражений нет, – серьезно ответила я. – Когда начнем работу?

– Я все посчитаю и завтра выберу время, – взмахнул рукой Крадос. – Ты спать еще не хочешь, студентка?

– Хочу, – зевнула я. – Свежий воздух, еда… хочу.

– Давай я тебя провожу. Выспишься пока у меня, а там и переедешь.

– Спасибо, Рад.

– Туська, ты меня спасла – и благодаришь?

– Ну я ж не свинья какая?

Рад только фыркнул:

– Нет. Разве что обаятельный и умилительный подсвинок. Уй… зачем же пинаться?!

– А ты не обзывайся! Еще не так пну!

– Ректора? Зачетов не боишься?

– Нет. Не боюсь…

– Вот и пугай вас, заучек…

Крадос проводил меня до комнаты, на прощание пожал