Юлия Шолох - Рисунок шрамами

- Я не понимаю… Когда он успел?

Янис закрыл глаза, всего на секунду. Надо же, как быстро, оказывается, можно вернуть себе лицо. Мне с моим коротким опытом подавления злости и ревности остается только поражаться увиденному мастерству.

Убедившись, что я в порядке, Янис отпустил мою руку и отступил.

Голова кружилась. Нужно прийти в себя, срочно, успокоить сердцебиение, а потом подумаю, что произошло.

Что, некрогерское величество, больше ты не хочешь за мной ухаживать? За пользованной девицей, чьё чрево больше тебя самого в обхвате?

Опять эта злость… Откуда же ты лезешь?

- В связи с обстоятельствами… в связи с появившимися обстоятельствами я должен изменить свое предложение, - заговорил Янис, запинаясь.

- Попробуй только обидеть её! – Димитро вскочил. – Довольно она от вас натерпелась!

И снова его выступление полностью проигнорировали.

- В сложившейся ситуации и речи не может быть об ухаживаниях. Не хотелось бы ускорять события, но в интересах… всех сторон принять только одно решение. Вы должны дать согласие на наш брак, немедленно. Мы поженимся завтра и сразу же отправимся в Некрогер.

- Не многого ли ты хочешь? – встрял брат, фыркнув, как будто бредовее идеи вовек не слышал.

Янис спокойно продолжал, смотря на отца и повысив голос ровно настолько, чтобы перекрыть возмущения Димитро.

- Ребёнок должен родиться на нашей земле, потому что иначе возвращение придется отложить как минимум на год, а мне сейчас никак нельзя отбывать надолго. Не хотелось бы вас торопить, но другого выхода попросту не существует.

- Почему же не существует? Мы можем оставить всё, как есть, - невозмутимо ответил отец. – Моя дочь может не выходить замуж, о ней есть кому позаботиться. И о её ребёнке.

Да, он может, спору нет. Никто и не сомневается. Эта мысль грела и делала меня счастливой много раз, когда больше не было чем себя утешать.

- Лили… - Янис быстро перевёл взгляд на меня. – Прошу тебя. Я понимаю, как много зла тебе принёс некрогерский народ. Будь у нас достаточно времени, я бы постепенно переубедил тебя, что и среди нас есть исключения. Я бы сделал всё, чтобы ты поняла, как бережно я стану к тебе относиться. Я могу сделать тебя счастливой, обещаю. Выходи за меня замуж. Дай нам шанс всё исправить. Пожалуйста.

Он просит у меня согласия на брак?

Челюсть отвалилась.

- Боюсь, Лили не в том состоянии, чтобы принимать разумные решения, - спокойно перебил отец. – Говорите со мной. И объясните, отчего вы согласны жениться на женщине, у которой будет ребенок от другого мужчины. А ведь рождённый в браке ребёнок может наследовать власть.

Янис послушно перевел на него глаза.

- Потому что это её ребенок. Остальное для меня неважно. Как и право наследования. Власть – не тот дар, который я бы пожелал сыну, а тем более дочери.

- Папа, я хочу с ним поговорить. Наедине.

- Ни за что! – фыркнул Димитро.

- Не думаю, что допущу это, - согласился с братом отец.

- Да. Уходите и оставьте нас!

- Лили, ты забываешься, - отец нахмурился. И правда, раньше я не позволяла себе подрывать его авторитет вот так откровенно и прилюдно, но раньше моя судьба не зависела от моих активных действий.

- Я объясню. Мы поговорим с ним наедине, а вы смиритесь с решением, которое мы примем.

- С чего бы это? – отец забавлялся, его губы кривились от улыбки, только вот улыбка была довольно злой.

- Потому что однажды ты уже решил мою судьбу!

Он сглотнул, расширяя глаза, но не сдался.

- Да. И поэтому больше не отдам тебя человеку, о котором ничего не знаю.

- О, этому ты меня отдашь!

- С чего бы это?

- Пусть охрана выйдет.

Димитро уставился на охранников, как будто удивляясь, что они могут кому-то помешать. И в голову, поди, не приходит, как легко услышанное охраной или незаметными слугами разносится по замку в виде сплетен, видоизменяясь и обрастая каждый раз всё большими подробностями. Порой такое можешь о себе услышать…

Пока никому не нужно знать. Не хочу.

- Ну, так что?

Я начинала нервничать. Чувствовала, что не стоит, но ничего не могла поделать.

Впрочем, отец тоже заметил, и охрана сразу же повиновалась его кивку и исчезла.

- Так почему я должен оставлять вас одних и ждать вашего совместного решения?

Я вздохнула и зажмурилась.

- Потому что я приехал за ней и без неё не уеду, - спокойно ответил Янис.

Отец приподнял брови, но не ответил, проигнорировал, как чуть раньше Димитро, даже в сторону говорившего не взглянул.

Он смотрел на меня.

Трон больше ничего не прятал, я положила руку на живот и сказала:

- Потому что это его ребёнок.

Вот так вот… вскоре я овладею искусством создавать мертвую, оглушенную шоком тишину так качественно, что смогу зарабатывать этим себе на жизнь, выступая на подмостках перед праздной публикой во время ярмарок. Она была такой полной, что я расслышала, как двумя этажами ниже на кухне звенят посудой.

- Я не понимаю, - тихо сказал Янис. Он слегка поник, как будто его ударили по голове и лишили равновесия. Вероятно, в каком-то смысле так и было.

- На мне заклятье Фрейны.

Отец, чьи глаза дрожали от потрясения, потерянно кивнул.

- Дословно оно звучит так: «прорастает только то зерно, что зародилось в истинном браке мироздания». Оказывается, некрогерский брак совсем не подразумевает истинного. Я сама не совсем поняла, как, но, по сути, я замужем за Рондо и не была… То есть, фактически была, а по закону мироздания была замужем только за…

Я взглянула на Яниса и не договорила.

- Это те слова… в подземелье? – спросил он.

- Да. После свадьбы… произошло нападение, всё взрывалось, а Янис… меня спас. Спас мне жизнь, когда все остальные бросили чужачку на произвол судьбы, спасая себя. Потом мы с ним бежали… и нас завалило в подвале, и мы думали, что умрём.

Отец вздрогнул. Теперь, когда во мне вертелась новая жизнь, я понимала, как это страшно – даже слышать о смерти своего ребёнка.

- Ты раньше не рассказывала, что опасность была такой… настоящей.

- Теперь говорю. Тогда мы с ним и сказали друг другу… эти слова.

Про действия, приведшие к беременности тактично упоминать не буду. Димитро взбесится, да и со стороны всё это смотрится довольно двусмысленно – замужем за одним, веселилась в подземелье с другим. Не хочу, чтобы обо мне думали плохо собственные родственники.

- Настоящее воплощенное чудо, - уверенно заявил отец. – Димитро, на выход.

С чего он решил? Какое тут чудо? Чудо тут только одно – брат не стал спорить и даже не сказал ничего вроде: «Если что, только крикни» или «Попробуй только лапы свои к ней протянуть».