Альфа и Омега. Книга 2 (СИ) - Сейд Анна

— Это же… — начала было я, радостно улыбаясь, как будто встретила старого знакомого, но потом моя улыбка застыла, а я ощутила, как по всему телу пробежала волна мурашек, сопровождавшую внезапно посетившую меня идею. — Йон…

— Что такое? — нахмурился он, услышав, как изменился мой голос.

— Кори… Кори МакДонал — парень, который исследовал таблички Оймаха — говорил, что слово «оймах» можно перевести как «три больших персоны». Я… Думаешь, это просто совпадение? Три больших персоны и фонтан… Йон, мне почему-то кажется, что это важно!

Взволнованная, я вскочила на ноги и принялась ходить кругами, пока мой альфа наблюдал за мной с каким-то непонятным выражением лица.

— Нам нужно туда пойти! — категорически заявила я, и он тяжело вздохнул, словно догадывался, что этим все закончится.

— Пойти? Сейчас? Уже десять вечера, маленькая омега.

— Да, ты прав, нужно немного подождать, — поспешно согласилась я. — Они же появятся в следующий раз только в три ночи, верно?

— И что ты собираешься делать? Залезешь в фонтан и… — Поймав мой восторженно поблескивающий взгляд, он вздохнул еще раз. — Маленькая омега, ты слишком рано соскучилась по приключениям.

— Ну пойдем! — канюча, как ребенок, протянула я. — Йон, ну пожалуйста! Я же тебе еще не рассказывала про Тома, да? Про нашего Тихого Тома? Совсем из головы вылетело. Это он прибивает таблички! Он и его друзья. Их приносят какие-то… курьеры, а его начальство живет под землей. Под землей, понимаешь!

— Ничего не понимаю, — честно признался Йон. — Но раз ты так хочешь, пойдем.

Мне сложно объяснить внезапно охватившую меня в тот момент жажду деятельности. Быть может, дело было в том, что загадка табличек Оймаха слишком давно меня занимала, и разные подсказки на эту тему то появлялись, то исчезали, так и не давая мне составить сколько-нибудь ясную картину или гипотезу того, что они могут собой символизировать. А еще сегодня Йон был дома — в последнее время, погрузившись в дела и бумаги Стоуна, он стал все чаще пропадать ночами где-то в одном из его офисов, где я сама, признаться, так ни разу и не побывала. И возможность разделить этот момент и это маленькое приключение вместе с ним будоражила меня ничуть не меньше, чем сама загадка.

К трем часам мы спустились в подземный гараж «Элизиума» и взяли одну из стоявших там машин. Я в них по-прежнему не особо разбиралась, но Йону особенно нравился автомобиль черного цвета, весь гладкий, покатый и похожий на хищного зверя перед прыжком. Первое время я чувствовала себя странно, даже когда садилась в него, но потом привыкла и сейчас, запрыгнув на приятно пахнувшее кожей сидение, я зарылась в бардачок, надеясь отыскать там свой пакетик с недоеденными в прошлый раз мармеладками. Мой альфа включил музыку из нашего общего плейлиста, куда мы оба периодически добавляли что-то понравившееся, и заиграл один из моих самых любимых треков — тот самый, который мы слушали в такси по дороге в отель «Империя», где случился наш настоящий первый раз. Я знала, что в багажнике лежит моя сумка с кое-какими вещами, которые я брала с собой, когда ездила на пару дней помочь девочкам в Доме, а еще знала, что заниматься сексом в этой машине жутко неудобно, но отчего-то ужасно приятно.

Я постепенно привыкала к новым вещам, новому дому и тому факту, что я могу купить себе хоть десять новых телефонов взамен тех, что у меня отобрали за последние полгода. В конечном итоге в этом не было чего-то совсем уж сверхъестественного, и я не особо ощущала разницу между той собой, что жила на чердаке борделя, и той, что поселилась в пентхаусе в центре города. Да, я стала вкуснее есть, мягче спать и наконец обновила свой гардероб, перестав прикрывать дырки на одежде сумкой или шарфом. Терпеливо и с каким-то изощренным исследовательским интересом ждала того момента, когда превращусь в одну из тех скучных женщин, пахнущих роскошью и элегантной леностью замужних матрон, но пока никаких особых перемен в себе не замечала.

Когда Йон припарковался на девственно пустой площади, я тут же выскочила наружу. Даже странно, что здесь никого не было — туристический сезон вроде был в самом разгаре, но почему-то площадь пустовала. Вероятно, сегодня основной центр всеобщего веселья находился где-то в другом месте, но это было нам только на руку.

Мы приехали примерно в четверть четвертого, так что смену фигур уже не застали. Освещенные находящимися под водой лампами, трое задорных толстячков продолжали вести свой задушевный безмолвный разговор — того и гляди сойдут с постамента и направятся в ближайшую пивную. На мгновение замерев около бортика фонтана, я обернулась через плечо и кокетливо уточнила:

— Если полиция схватит меня за нарушение общественного порядка, ты же меня отмажешь, мой грозный мафиози?

— Заставлю их самих туда залезть и простоять до самого утра, — пообещал он, белозубо усмехнувшись и сложив руки на груди.

— Нет, до утра не надо, они же устанут. Пусть просто пойдут патрулировать другой квартал, — тут же воспротивилась я, но Йон только покачал головой, видимо решив, что у меня категорически нет чувства юмора.

Сняв босоножки и подобрав подол золотистого летнего платья, я запрыгнула в фонтан. Вода, доходившая мне до бедер, приятно холодила кожу, и я, пару секунд постояв в замешательстве, потом бодро двинулась вперед. Подсвечивая себе путь телефоном, не сразу, но все же отыскала на постаменте округлый знак с таблички Оймаха, который видела в новостном сюжете. А потом…

— Йон, иди сюда! Скорее иди сюда!

— Совсем прямо туда? — с сомнением уточнил он. — Маленькая омега, мне совсем не хочется мочить ноги.

— Иди, говорят тебе, глупый альфа! — возмутилась я, и через совсем недолгое время ощутила, как его руки перехватывают меня за талию.

— Будешь обзываться, покусаю, — предупредил он, превентивно прихватив меня за ухо, и я почти совсем не нарочно издала короткий мычащий стон, прогнувшись в спине. Оставшись доволен произведенным эффектом, Йон меня отпустил. — Что тут у тебя?

— Смотри! Вот и второй знак с таблички. А еще… еще тут вот внизу какие-то… как будто вентили или ручки какие-то. Они крутятся, и там внутри что-то щелкает. Я бы не нашла их, если бы не увидела этот символ. Думаешь, у всех фигур такие есть?

— Погоди, покажи мне еще раз ту табличку, — попросил альфа, и в его голосе я с каким-то особенным удовлетворением впервые услышала неподдельный интерес. Быстро отыскав ее изображение в сети, я протянула ему телефон, и он пару секунд изучал экран глазами.

— Ты не поверишь, но у меня есть идея, — произнес он. — Где эти твои вентили?

— Вот тут, — показала я небольшие выступления почти на уровне воды. По размеру они были не больше вентилей от старых водопроводных кранов, и я не могла понять, из чего они сделаны — то ли из металла, то ли из кости.

— Как я и думал, — важно кивнул Йон. — Одному до обоих не достать. Если только совсем растянуться. «Держитесь за руки, истинный путь откроется», так?

— Йон! — От охватившего меня эмоционального возбуждения я даже не знала, что сказать.

— Дай руку, маленькая омега, — улыбнулся он, гипнотизируя меня взглядом.

— Какую? — на всякий случай уточнила я.

— Что за глупый вопрос. Левую, конечно, — покачал головой альфа, и пазл в моей голове окончательно сложился.

— Девятнадцать направо и сорок шесть налево! — воскликнула я. — Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Полагаю, что так, — согласился он, и после того, как мой телефон оказался у него в нагрудном кармане, мы, привычно переплетясь пальцами, свободными руками взялись за вентили. Девятнадцать щелчков направо и сорок шесть налево — с каждым из них мое сердце вздрагивало от восторга и предвкушения. Наверное, о чем-то таком мечтал Казе, когда представлял себя расхитителем гробниц. Может быть, я в самом деле совсем чуть-чуть, но украла у него его судьбу.

— Не работает, — нахмурился Йон. — Может быть, нужно делать это одновременно? Или ты поворачиваешь на девятнадцать, а я на сорок шесть?