Чужая жена (СИ) - Реброва Мила

— Ну что за прелесть такая? — Умилилась я, глядя на маленькое чудо, ворвавшееся на кухню ураганом, задевая мой штатив и роняя его вместе с камерой на пол.

— Дя, — с серьезным видом кивнула Белоснежка — как я ее прозвала, стоило мне только увидеть ее смоляные кудри и огромные карие глаза на светлом пухлом личике.

— Пойдешь к тете на ручки? — Спросила, присев перед ребенком на корточки.

Но егоза лишь звонко рассмеялась, обегая меня и несясь вразвалочку вокруг кухонного островка, на котором я до этого момента готовила кексы. На малышке было розовое платьице, ее волосы сверху были собраны в хвост, а внизу свободно развевались от быстрой беготни. Не знаю, откуда в нашем доме ребенок, но мне нужно было найти ее маму.

— Малышка, не бегай, упадешь! — Я подхватила это чудо на руки, от чего она захихикала, обхватив меня за плечи.

До чего же было приятно ощущать небольшой вес ребенка в своих руках. Незаживающая рана разбередилась в моей душе, но я пыталась не думать об этом.

— Пошли искать маму, а? — Проворковала я, направляясь к выходу из кухни.

— Ася! Вот ты где! — Прозвучал бас нашего управляющего, Мансура.

Я вздрогнула и опустила глаза на ребенка, наконец, сообразив, чья дочь забрела на мою кухню. Он никогда раньше не приводил ее к нам, так что в моем незнании не было ничего удивительного. Сейчас я даже удивилась сама себе, что не заметила столь явного сходства. Дочь была вылитой копией своего отца. Такая же кареглазая и темноволосая. Правда, у господина Мансура виски были уже тронуты сединой, что к слову совсем его не портило.

«Не о том думаешь, Шехназ!» — Одернула я себя.

— Я же просил не убегать от меня, — его тон смягчился, когда он посмотрел на дочь так, словно она уже могла понимать все, что ее просят сделать. Та прижалась ко мне, положив голову мне на грудь, и засунув большой пальчик в рот.

До чего же хорошенькая и милая лапа!

— Добрый день, — поздоровалась я, чувствуя себя как всегда неловко в его присутствии.

Было в этом мужчине что-то, нервировавшее меня. Он лишь кивнул на мое приветствие и потянулся за дочерью. Не сразу поняв, чего он хочет, я испугалась его протянутых в моем направлении рук и отступила на шаг.

— Осторожнее! — Мансур подхватил меня за локоть, когда я чуть не свалилась, споткнувшись о лежащий около моих ног штатив.

— Простите, — пролепетала я, ненавидя себя за малодушие и стеснительность.

Он дотронулся до моей руки, этого не было принято, но понимая, что он таким образом всего лишь защищал свою дочь от падения, я не стала придавать этому значения.

— Где тетя? На одном из складов пожар, и мне нужно быть там. Хотел попросить ее побыть с ребенком, — коротко объяснил он свой приход в наш дом.

— Ей нездоровится, но, если нужно, я могу присмотреть за девочкой, — опустив взгляд на темную макушку ребенка, предложила я.

Пристально посмотрев на меня, господин Мансур лишь кивнул, бросив напоследок:

— Сумка с ее вещами в гостиной, она недавно ела, но, если попросит, — бутылочка в сумке, нужно только разогреть. Если будут проблемы, звони мне на мобильник, номер, я думаю, у тебя есть. — Дав эти скупые указания, мужчина вышел, оставляя меня наедине со своим темноволосым чудом, которое все так же прижималось ко мне, от чего в груди расцвело теплое, неизведанное ранее чувство…

— Откуда взялось это чудо, в нашем доме? — Удивилась мама, застав меня играющей с Белоснежкой.

— А это Ася, но я зову ее Белоснежкой, — вставая с пола, на котором мы играли, разложив игрушки, и подхватывая ребенка на руки сказала я. — Господин Мансур попросил присмотреть за ней, пока он разбирается на одном из наших складов.

Я объяснила маме ситуацию, а после этого мы втроем провели в гостиной весь вечер, играя и развлекая Белоснежку. Время пролетело незаметно, и господин Мансур вернулся слишком быстро. Мне так не хотелось расставаться с этим чудесным ребенком!

— Все в порядке, Мансур? — Спросила мама после приветствия.

— Не волнуйтесь, тетя. Главное — никто серьезно не пострадал, а наш товар застрахован. Все, что мог, я сегодня сделал, с остальным разберусь завтра.

— На все воля Господа. Мансур, ты так долго скрывал от нас это чудо. Хочу тебя за это поругать! Приводи ее к нам почаще, я будто помолодела в ее присутствии.

Моей радости не было предела, когда мама уговорила привести к нам Белоснежку и завтра, пока господин Мансур разбирается со страховой компанией. Целый день в компании Белоснежки!

— Ты просто светишься от счастья, дочка. Ну что мне делать с этим оболтусом? Тебе давно пора нянчить своих детей, а не пускать слюни на чужих.

Дальше начались обычные причитания о том, что Камал — совсем не такой сын, о котором мечтала бы мать, и внуков ей так и не дождаться.

Она ругала Камала, но упреки касались и меня. Она не перекладывала вину на меня, но все было ясно.

Что я могла поделать, если ее сын бывал дома четыре раза в год? Да и во время близости всегда следил за защитой. Он не собирался заводить со мной детей. И, сколько бы я не просила его об этом, ответ всегда оставался одним и тем же.

То, что я — всего лишь компаньонка для его матери, было для меня понятным всегда, но слышать об этом каждый раз все равно было болезненно.

Надеялась ли я, что все измениться? В начале — да, сейчас — нет.

Моя мама уговорила меня на этот союз. Я не хотела этого, но пришлось смириться и с надеждой на светлое будущее вступить в этот брак. Мама считала, что главное в жизни — это состоятельность. А любовь и семья — дело наживное.

Всю жизнь мы нуждались, живя под гнетом отца-алкоголика. Все, что он зарабатывал — спускал на выпивку, а мать горбатилась на двух работах, пытаясь прокормить меня и трех сестер, чем не переставая попрекала нас день изо дня, жалуясь на свою горькую судьбу.

Она судила по своему печальному опыту, считая, что, чем дальше находится муж — тем будет лучше для меня.

Но как объяснить ей, что богатство не способно заменить человеческое тепло? Что иногда хочется поделиться чем-то с близким и родным человеком?

Если вначале, по своей молодости и неопытности, я восторгалась этим богатым домом, похожим на дворец, то сейчас чувствовала себя в нем заключенной.

Какими глупыми казались теперь мои первоначальные надежды! Я действительно думала, что если буду слушаться и пытаться угодить во всем, то рано или поздно Камал оценит это и поймет, какая я достойная жена.

Но время шло, а он все больше отдалялся. Если вначале нашего брака он проявлял хоть какой-то интерес ко мне, то теперь и эта небольшая искра внимания пропала.

Он даже покинул нашу комнату, перебравшись в гостевую и сразу же уходя в нее после нашей близости. Будто бы чувства унижения от того, что он является приходящим мужем, было для меня недостаточно. Не будь я такой малодушной, вообще запретила бы ему к себе прикасаться. Но разве нашлось бы у меня смелости и решительности на такое?

Я привыкла жить по правилам. И понимала, что муж имеет полное право делать со мной все, что пожелает. Я же не имела никакого права что-либо ему запрещать.

Так и продолжала из года в год жить в этой золотой клетке, не в силах бороться за свою свободу и самостоятельность.

Когда узнала, что муж женился во второй раз, почувствовала себя еще более ущербной. Взгляд свекрови ясно говорил, что в произошедшем она винила меня. Но что я могла поделать с мужем, который меня не хочет?

Он захотел другую, женился на ней и увез в свой город, в то время как я, словно в заточении, сидела около его матери.

Я любила свекровь и была ей благодарна, но понимала, что сын для нее всегда будет ближе и дороже. И это обижало меня.