Сводный гад (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Тренировка на сегодня закончена, но мы не спешим с пацанами расходиться.

Валяемся на матах.

— Иван, не забудь, что у тебя сегодня важная встреча, — проходит мимо нас тренер.

Забудешь тут. Вроде взрослый уже, а внутри трясëт как ребёнка.

— Яшин… Ну чего не рассказываешь? — толкает кулаком меня в бедро Марат.

— Да что-то не знаю… Душно мне от этого как-то. Хреново. Лучше бы я и не знал про него, — обнаженно дрожит мой голос.

— Отец же, ты чего? — присаживается Марат.

— Отец… — болезненно улыбаюсь. — Мне девятнадцать. Я давно самостоятельный. Нахера мне теперь отец? Где он раньше был, когда меня в интернате прессовали? Вот Бессо Давидович меня вытащил, — киваю на тренера. — Он и батя. А о чем с родным разговаривать — не представляю.

— Да ладно тебе, не бери близко к сердцу, — фыркает Шмель. — Пусть бабла отвалит. Он же состоятельный дядька. Тебе не помешает. Хату свою выкупишь. А дальше — с днём рождения, да с новым годом друг друга поздравлять будете.

— Ну да…

Но мне настолько удушающе болезненно от мысли про встречу с ним, что даже денег его не хочу. Хотя мне сейчас очень нужны. Детские обиды всплывают из тени, что ли?

— Не надо так, — хмурится Марат. — Вдруг он нормальный. Надо познакомиться, пообщаться… Это родной человек. У тебя их много — разбрасываться?

У Марата классные родоки, его позиция мне понятна.

— Не знаю я! — подлетаю на ноги. — Как пацану спетлять хочется, если честно…

— Ты разговаривал с ним?

— Бес разговаривал.

— Ну и чего Бес говорит?

— А Бес, говорит, — присаживается к нам на маты Бессо, — что Алексей Михалыч готов проспонсировать нам ещё одну группу интернатовской малышни, выделив на неё ежегодный грант из своего ведомства. Если Иван до выборов мэра города готов пожить в его доме, и попробовать… соединиться с семьёй.

— То есть, меня покупают? — вытягивается моë лицо.

— Типа того.

— Потому что я — компромат?

— Видимо, да.

— Да пошёл он! — зло луплю кулаком в висящую рядом грушу.

— Да, — поджимает губы Бес. — Пошёл он и восемь мальчишек из твоего интерната.

— Это нечестно! — падаю на спину, закрывая глаза.

— Это нечестно, — соглашается Бессо. — Жизнь она вообще далека от идеала, пацаны. Но в наших силах точечно делать её лучше для кого-то.

— Я должен согласиться??

— Это только тебе решать, Иван. Ты в обоих случаях будешь прав. Но я бы дал отцу шанс. Если он тебя покупает, это не значит, что не сможет полюбить.

— Да нахрен мне его любовь?! Сколько? До выборов — сколько?

— Три недели.

— Я согласен!! — с ненавистью выплевываю я. — Но встречаться сегодня не хочу. Пусть скинет адрес, приеду и всё. Я не невеста, смотрины устраивать!

Бес отходит, мы снова все падаем на маты.

— А что там за семья, хоть?

— Он, жена его, дочь…

— У тебя есть сестра??

— Угу… Мажорка какая-то… Ярославна.

Уже минут сорок меня в машине ждёт Эдик возле дома. Сегодня он на ужин не приглашён. Обычно отец к нему благоволит, но здесь сказал категорическое — нет. Почему?

— Ма-а-ам? — закатываю я глаза, тыкая пальцем в часы.

— Ждём отца, — недовольно разводит руками.

Татьяна, наша горничная, выжидающе смотрит на маму — подавать ли горячее, которое уже, наверное, холодное.

— Ждём, — недовольно бросает и ей.

Встаю из-за стола, чтобы поторопить папу. На цыпочках крадусь к кабинету. Дверь открыта, говорит с кем-то по телефону.

— Нет, Борис. Я не просил покупать парня! Зачем вы поставили так вопрос, черт вас побери?! Да, я понимаю, что уговаривать его некогда. Хорошо! — раздражённо. — Он взял деньги? Согласился, да, пожить у нас? Это для меня главное пока. Во сколько нам это обошлось? В четыре ляма? Мм… Хороший у парня аппетит, — оттягивает ворот рубахи.

— Пап… — заглядываю.

Какого он там парня купил с "хорошим аппетитом"? Четыре…

Скидывает вызов.

— Пап, ты мне машину обещал на день рождения!

— Извини, Ярославна, это пока не вписывается в мой пиар-проект. Пиарщики запретили тебе иметь собственную в восемнадцать. Это вызывающе может быть воспринято электоратом.

— Класс… — сдуваюсь я, обиженно.

— Это временно. Иногда можешь брать мамину.

Потратил мои бабки на какого-то там "мальчика" — так бы и сказал! Четыре! Раба мы что ли купили с сотней встроенных опций?! Может, это сексуальный раб? С Эдиком каши не сваришь…

Мы присаживаемся за стол.

— Ещё один прибор, — распоряжается отец.

Бабушка приедет?

Родители напряжены и не смотрят друг на друга, делая по глотку вина.

Мне кажется, они поссорились. Мама недовольно поджимает подрагивающие губы и молчит.

Порываюсь сбежать, поглядывая в окно, но папа словно хочет что-то сообщить. И я не решается.

Подозрительно перевожу взгляд с мамы на него и обратно.

— Вы же не разводитесь, правда?

— Нет! — синхронно.

— А что тогда случилось?

— Ну, давай, скажи ей! — с вызовом шипит мама.

Он хмурится, опуская взгляд.

— У меня есть сын, Ярославна.

Застываю взглядом в пространстве.

— Это неожиданная новость для меня.

Смысл сказанного слегка не доходит.

— В общем, наша семья теперь станет больше, и мы должны его тепло встретить.

— Сын, в смысле… — торможу я, не догоняя, что он несёт. — Встретить…

О, боги!!

Этого "мальчика" за четыре миллиона он имел в виду?!

— Брат?! У меня что — есть брат?? — морщусь я.

— Что за интонации, Ярославна? — строго прищуривается отец.

— Ну, извини, папа. Жизнь меня к такому не подготовила! Он что с нами будет жить?? — вспоминаю содержание телефонного разговора.

— Конечно. Он же мой ребёнок.

Я тоже — хочется капризно фыркнуть мне. Но я всё время забываю, что не родная дочь ему. И всë же — любимая. Официально удочеренная. И терять любовь отца я не хочу!

— А почему не со своей матерью?

— Она давно умерла. Он жил в интернате.

— Господи… — страдальчески закатываю я глаза. — Ты хоть раз общался с публикой из интерната? А я — да! С твоей лёгкой депутатской руки, когда ты меня отправил в лагерь отдыха вместе с ними!

Таня кашляет в дверях, где-то на заднем фоне. Мысленно со всей злости припечатываю ей ладонью по спине.

— Они быдлят, бухают, наркоманят, пакостят, воруют и постоянно врут! — продолжаю я, повышая тон.

— Он мой сын, Ярославна. Его зовут Иван. Он хороший парень.

— Да откуда тебе знать — какой он?!

— Алексей Михайлович… — негромко пытается вклиниться Таня.

— Я хочу узнать! — игнорирует её отец.

Лицо идёт пятнами.

— Да, Боже… — взрывается мама. — Купи ему квартиру и тачку. Почему мы должны страдать от того, что ты когда-то там накуролесил…

— Ему — тачку?! — обиженно вскрикиваю я.

— А ну-ка молчать! — рявкает отец. — Иван будет жить с нами. Приготовь ему комнату, Ольга. А Ярославна, прикуси свой язык, ясно?

— Ясно… — сдуваюсь я.

Когда папа в таком настроении, лучше не спорить.

Брат! Не было печали…

Гопник, какой-нибудь, да?

— Папочка я тебя умоляю, давай после моей днюхи, а? — складываю умоляюще ладони. — Я не хочу, чтобы мои друзья…

Таня кашляет громче и настойчивее. Да чтоб еë!

Синхронно оборачиваемся.

Подпирая плечом косяк арки и сложив на груди руки, рядом с ней на входе в столовую стоит парень с небольшой спортивной сумкой и гитарой в чехле за спиной.

Смотрит на нас так, как я бы смотрела, возможно, на клубок неядовитых змей, в который нечаянно наступила. Я не боюсь змей… Просто — брезгую.

Отец раздражённо ставит со стуком бокал.