Бель Жур - Офисный дневник девушки по вызову

Он задвигал рукой активнее. Угадала!

– …они оба были такие большие, а ее ротик казался таким маленьким! Она откинула волосы с лица…

Его пальцы ритмично двигали крайнюю плоть взад-вперед по головке. Он не закрывал глаз, а, наоборот, сосредоточил взгляд на моем лице, на моих губах.

– Что они с ней делали?

– …под конец она взяла их оба в рот одновременно…

– Ах ты, гадкая шлюха! Ну и грязный же у тебя рот! Иди-ка сюда и отсоси у меня своим грязным ртом.

Мы возвращались из окраинного гипермаркета, в котором есть все и еще немножко. Машина Этого Парня была забита по самое не балуй туалетной бумагой, стиральным порошком и консервированными помидорами в промышленных количествах. Богом клянусь, если и есть какая-то сфера, где мои еврейские корни идеально соответствуют его природным наклонностям, то это стремление к созданию запасов. Я могла бы стать ответственной за государственные стратегические резервы Британии!

– Погоди-ка, давай еще вот здесь сделаем остановку, – проговорил он, сворачивая с главной дороги.

– Чего ради?

– Тут чуть дальше есть центр хранения, они продают коробки.

– А для чего тебе понадобились коробки?

Он одарил меня улыбкой в стиле «глупышка, мы же это уже обсуждали». Той улыбкой, которая появляется только тогда, когда он полностью обсудил со мной некую чрезвычайно важную тему и выпестовал решение… не считая одной существенной детали: все это произошло исключительно в его голове.

– Для переезда к тебе, конечно, – сказал он.

– Э-э… а когда именно мы об этом разговаривали?

Я в последнее время подумывала об этом, после всех тех лет, в течение которых мы то были парой, то не были – в основном были. Но этот шаг предполагался «когда-нибудь», а не прямо сейчас.

– Ну, мы не говорили о переезде как таковом. Но уже и в самом деле пора, ты так не считаешь? – Его пальцы обвились вокруг моих, холодных и неподатливых.

Шопинг в середине недели – не совсем подходящее время для таких бесед. Я улыбнулась в ответ улыбкой в стиле «глупый мальчишка, в данный момент я мысленно ору на тебя».

– Класс!

– Вот и здорово. Я буду минут через десять, ладно? Подождешь? – Он улыбнулся улыбкой в стиле «говоря о десяти минутах, я имею в виду час».

– Никаких проблем, – ответила я и улыбнулась улыбкой в стиле «пока тебя не будет, я обыщу и изучу все, что ты оставишь в машине, и особенно твой телефон и историю навигатора».

– Отлично! – промолвил он, открывая дверцу. – Ой, едва не забыл, – добавил он, наклоняясь обратно, чтобы схватить свой телефон и поцеловать меня в щеку.

О-о-о, иудин поцелуй!

Официально заявляю: ничего из того, что я делаю, я не стала бы классифицировать как извращение.

Насколько я могу судить, нормально то, что я хочу делать, а извращение – то, чего я делать не хочу. Золотые дожди? Нормально. Бить меня ладонью по лицу и шее? – нормально. Посылать фото моих грудей, покрытых зажимами, человеку, которого я не видела во плоти почти год? Нормально. Ароматические свечи и секс в стиле «держа ее лицо в ладонях» в честь годовщины? Фу-у, извращение. За этим занятием меня не застукаешь. Во всяком случае, не часто. И уж определенно не бесплатно.

Официально заявляю: ничего из того, что я делаю, я не стала бы классифицировать как извращение.

Меня сильно тревожит то, что на свете есть множество людей – и многие из них имеют доступ к газетным колонкам, аккаунтам на Амазоне и мозгам детишек, – которые с радостью лепят ярлык извращения и злоупотребления на все, что не проходит испытания третьим актом какого-нибудь фильма Ричарда Кертиса. Случайные посторонние люди, обзывающие всех, кто наслаждается энергичным хулиганским сексом, больными и чокнутыми, обычно приводят меня в ярость, но это чувство мимолетное, поскольку его быстро вытесняет жалость.

Жалость – потому что они сформировались, причитая над «Четырьмя свадьбами», пока я смотрела «Уроцукидодзи»[15]. Жалость – потому что они считают, будто короткие юбки и ботфорты до бедра придуманы для Хэллоуина. Жалость – потому что у них может так и не случиться сногсшибательного секса, как поется в одной песенке, до самых «тридцати, когда девчонка может во все тяжкие пойти».

Уважение, равенство и родственные души – это прекрасные идеи, но секс тут ни при чем. Имеет значение ощущение. Оргазм – это экстремальное ощущение, но вызывать его может и многое другое, от шлепков и щекотки до щипков и ожогов. Вне контекста реального насилия эти ощущения могут быть удивительно приятными, и еще приятнее, если их вызывает тот человек, чьим обществом ты особенно наслаждаешься.

Так что если ты относишься к числу таких людей – сторонников лозунга «ты можешь кончить либо в меня, либо вообще никак», тех, кто не занимается сексом в силе догги, потому что им непременно нужно, чтобы кто-то постоянно смотрел им в глаза, если ты – девушка (а хоть бы и парень), которая ни разу в жизни не ощущала тепла спермы на своем лице, то мне тебя жаль. Ты многое упускаешь. Честное слово, это так! Секс – это весело! Помнишь, каково это – быть ребенком, как трепещет все твое нутро, когда ты стоишь в очереди на «американские горки»? Нарастающее напряжение, когда тебя пристегивают к креслу? То чувство, когда мир уходит из-под тебя, и головокружение потом, когда все закончится? Это великолепно, это жизнеутверждающе, это прекрасно, душевно, реально и нормально. И никакое это не извращение.

Менеджер сказала:

– Он похож на Дэниела Крейга, а чаевые дает – как владелец акционерного банка.

– О-о! – отозвалась я. – Да, тогда я его беру.

Дэниел Крейг – да с удовольствием. Разумеется, Этот Парень похож на более крупную и темную версию этого красавчика, но на крайний случай и карманный формат никогда не помешает, правда?

Мы встретились в баре отеля. Он оказался блондином, вполне возможно – стройным (точнее сказать я не могла, он был в одном из тех костюмов, которые сшиты настолько хорошо, что в них даже Фил Джупитус будет похож на мистера Вселенная). А еще он был на три дюйма ниже меня. И ведь я надела не самые высокие свои каблуки.

Ну ладно, поглядим, насколько он соответствует второму пункту описания.

Хм-м-м… ну, выглядит он действительно как банкир – тот неуловимый намек на талию, который говорит, что он ходит в качалку, но при этом привык к долгим обедам. И ведет себя как банкир: нетерпелив в минете (расслабься, милый, кончишь быстрее; но нет – парни такого типа предпочитают руководить всеми деталями встречи). Энергичен в «основном блюде». Много болтал – и довольно грязно; но ограничивался простеньким «сосать и трахать». И я не была абсолютно уверена, что он действительно кончил. Во всяком случае, знаю, что не кончила сама.