Я тебя поймаю (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

Широкими шагами он направляется к кухне, оттуда выходит в предбанник и дергает ручку двери, ведущей в сад.

— Мать вашу! — рычит и, испепеляя меня злым взглядом, разражается витиеватой бранью.

— Эта дверь была закрыта, — тараторю испуганно. — Точно! Мы с Андреем ужинали. Потом я мыла посуду и выходила во двор. Вешала полотенце на веревку. И заперла за собой дверь, — докладываю я, судорожно пытаясь сообразить, что происходит.

— А где был твой хахаль? — насмешливо интересуется Сева, выпуская мою руку и щелкая замками и задвижками.

— В комнате, и вообще он не выходил в предбанник. Правда, Андрюша?

— Ну конечно, — передергивает плечами он и недовольно интересуется. — Вы скоро уедете? А то нам завтра рано вставать.

— Скоро, мой дорогой, — сумрачно кивает Сева. — Как только, так сразу…

И шагнув к моему парню, наносит резкий удар в подбородок.

Андрей кулем оседает на пол.

— Он ни в чем не виноват! — кричу я, захлебываясь слезами.

— Ну да, конечно, — хмыкает Гаранин, пнув обездвиженное тело. — Я так и поверил.

— Прекрати! — кричу в исступлении. — Я знаю, что ты мстишь мне! Сволочь! Но это же ты меня бросил! Закрутил роман с этой блеклой лахудрой!

— Заткнись, Тайка, — буднично обрывает меня Сева. Совершенно спокойно подходит к высокому пеналу, где бабушка держит всякую утварь, и с нижней полки выуживает скотч.

Привычным движением скручивает руки Андрею, а потом, бормоча «прости, пацан!», берет с пола рюкзачок моего гостя. Быстро просматривает содержимое, явно не стесняясь ни меня, ни Андрея. Достает из внутреннего кармана паспорт и права. Лениво листает, довольно присвистывая.

— И что же вам дома не сиделось, Андрей Иванович? С женой и детьми, а?

— Ты женат? — охаю я, во все глаза глядя на кавалера, так и не ставшего любовником. — Почему мне ничего не сказал? Я не встречаюсь с женатиками.

— Вот поэтому и не сказал, — хмыкает пришедший в себя Андрей. — А ты и не спрашивала. Дура!

Он прав. Не спросила. В моей системе координат люди, связавшие себя узами брака, не знакомятся в самолетах с девушками. Не водят их по клубешникам. Не прыгают к ним в постель.

— В следующий раз будешь умнее, лахудра… — ухмыляется он и обрывает фразу на полуслове, когда Сева наносит ему еще один удар.

— Да ты с ума сошел, Гаранин! — воплю я, заламывая руки.

— Погоди, — рыкает на меня он, — и перестань орать. Сбиваешь с толку. Возьми лучше паспорт этого кента и сфотографируй все страницы. Завтра передам кое-кому. Пусть пробьют, что за баклан к нам залетел.

— Вы не имеете права, — бухтит Андрей и смотрит на меня зло и раздраженно. Как будто это я била его, а потом приписала ему в паспорт жену и детей.

— Вали отсюда, придурок, — милостиво разрешает Сева. — И чтоб я тебя рядом с Таисьей никогда больше не видел. Уяснил?

— Тоже мне нашлась принцесса, — бубнит себе под нос. — Рыжее недоразумение…

— А мне нравятся рыжие. И Тайка у нас красавица, — довольно заявляет Гаранин. — А что касается недоразумений. Так все от извилин зависит, баклан. А у тебя одна, видать, и та ниже позвоночника. Поэтому все претензии к родителям. У них спроси, почему тебя роняли постоянно.

— Вы… — раздраженно тянет Андрей. — Я вам еще покажу. Я вам отомщу.

— Заткнись, — тихо прошу я, выходя из кухни. Гаранин проводит гостя и запрет за ним дверь. Поднимаюсь в мамину спальню, где решила устроить романтическое свидание, и морщусь от отвращения.

«Хорошо, хоть Сева вовремя заявился, — вздыхаю печально. — Быстро стаскиваю постельное белье и торопливо прячу его в стиральную машинку. Потом постираю. Когда Сева уедет. Убираю подушки в комод, закидываю туда же свечи вместе со светильником. Главное, сейчас не нарваться! Застилаю покрывало, скрывая все улики. Бегу в свою комнату и, упав на кровать, поджимаю ноги повыше к груди.

Где-то внизу хлопает дверь, а потом зычный голос Севы трубит на весь дом.

— Тая, ты где?!

— В Караганде, — тихо огрызаюсь я и, накрывшись одеялом, закрываю глаза.

— Что тут разлеглась? — недоуменно интересуется он, вламываясь в мою спальню.

— Хочу поспать. В тишине и покое, — бурчу, отворачиваясь.

— Оденься, голуба моя, — с тихим вздохом велит Гаранин. — Кабы к нам незваные гости не заявились. И пистолет достань. Вдруг понадобится. Напряжение прям чувствуется в воздухе.

— Глупости! Вот ты любишь в шпионов играть, — отмахиваюсь досадливо.

— Высшей степени глупость — пускать в дом незнакомого мужика, да еще в отсутствие охраны. Тебя зачем в Россию отправили, бестолочь? — рычит он сердито. — Догадайся с двух раз, кого из нас двоих хотят грохнуть.

— Тебя, — ворчливо бросаю я.

— Оставь на потом свои эротические фантазии. Мы их потом обсудим, — насмешливо замечает Сева. — И подумай хорошенько. В Мюнхене тебя преследовали какие-то типы и чуть насильно не затолкали в машину. А в Париже за кем мой брат засек хвост?

— Это все случайности, — бурчу я недовольно. — Уходи, Сева, — заявляю капризно, хотя больше всего мне хочется, чтобы он остался. Лег рядом и, перебирая мои волосы, рассказывал что-нибудь смешное. Чтобы все было как раньше. Пока в наш дом не приперлась эта рафинированная Кристин, больше напоминающая мумию, чем живого человека.

— Пойду, осмотрюсь, — скупо бросает Сева, выходя из комнаты. — Как-то все очень подозрительно.

— Особенно твой визит! — кричу я вдогонку. — Даже представить не могу, где тебя носило! Из какой ванны тебя поперли!

— И не надо, — морщится Гаранин. — Меня иногда привлекают к спецоперациям, дорогая. Но, как сама понимаешь, говорить о них я не имею права.

— Речной котик, блин! Или озерный! Под какую моторку тебе приказали подложить мину?! — фыркаю, садясь на кровати. И сама не замечаю, как махровые полы халата разъезжаются в разные стороны. Только наткнувшись на жадный взгляд Севы, застывшего в дверном проеме, понимаю, куда он смотрит.

Снова падаю на подушки и, натянув по подбородок одеяло, закрываю глаза. Слышу, как закрывается дверь, и звук удаляющихся шагов. Зарываюсь носом в подушку и реву белугой.

— Ненавижу тебя, Сева! Ненавижу! — шепчу, ударяя по подушке. — Откуда ты только взялся на мою голову!

Сева

«Ночка предстоит веселая, — думаю я, обходя дом. — Хорошо хоть вовремя меня нелегкая принесла. Перед Тайкой немного стыдно за стиль «ню». Но она меня таким видела…»

Горло перехватывает от воспоминаний.

Тая… Девочка моя…

Снова вижу деревеньку на Севере и рыжую девчонку, лежащую у меня на руке. До сих пор чувствую, как щекочут нос пушистые волосы.

— Тайка, — шепчу обалдело. Она пришла ко мне в зимовку среди ночи, намереваясь остаться до утра. — Ты хорошо подумала? — хрипло бормочу, до конца не веря в свое счастье.

— Хватит болтать, Сева, — ударяет меня кулачком в грудь маленькая рыжая фурия. — Давай лучше займемся любовью?

— Да ну? — вскинулся я тогда. — Твой отец меня четвертует. Хочешь моей смерти?

— Тебе придется это пережить, — беспечно отмахнулась Тайка и нахально залезла ко мне на грудь. — Я люблю тебя, Севочка! И папе скажу, что выбрала тебя в мужья!

«А меня спросить не надо?» — хмыкаю про себя и, грозно нахмурившись, заявляю.

— Шагай отсюда, мелюзга. Я для тебя слишком старый…

Тайка подскакивает, как ужаленная. Поправляет длинную черную майку и несется на свою половину. А я встаю с кровати, хотя на часах еще только четыре утра. Открываю окошко, не собираясь соваться во двор. Тут дикая природа, никакой цивилизации. Может и волк забрести к порогу, или медведь. Потом махаться, да ну на фиг! Дожидаюсь рассвета. И как только солнышко поднимается над озером, выхожу на пробежку. На одном дыхании взбегаю на холм. Гляжу вниз на деревню, на дом брата, где на широкой кровати, скорее всего, ворочается моя принцесса. И неожиданно для себя решаю не возвращаться. Переждать в коттедже охраны нашествие гостей. Ругаю себя за трусость и малодушие. Хотя больше всего желаю на всех парах мчаться к Тайке. Наобещать бы ей золотые горы и отвести в ЗАГС. Вот только жениться я пока не хочу. И хоть Таисья нравится мне безумно, отлично понимаю, что старый солдат удачи, пусть даже с дипломом МВА, совершенно не пара для любимой дочери Пахомова.