Запретные отношения (СИ) - Кострова Валентина Викторовна

— Тебе действительно нужна его барышня? — спрашивает Кирилл Дмитриевич. — Она, по-моему, только вчера школу окончила, а за тобой не замечал интерес к малолеткам.

— Возможно, я ее просто спасают от этого отброса типа Пахи?

— Серьезно? — седые брови удивленно ползут вверх. — Что-то раньше не слышал, чтобы ты спасал девиц.

— Спасибо за приятный вечер.

Прощаюсь с Воронцовым и ухожу. Оставаться здесь мне нет смысла. Дань уважение отдал. Проходя мимо зала, где наверняка все еще находится девушка, которую я только что выиграл в карты, замедляю шаг. Она, конечно, милая, манящая, но Воронцов прав, на вчерашних школьниц у меня не стоит. Я предпочитаю опытных женщин, которых не нужно направлять и обучать.

Выхожу на крыльцо, отхожу в сторону, где нет света. Медленно вдыхаю прохладный воздух. Сейчас бы отдохнуть перед напряженной новой неделей. Поехать в загородный дом отличный вариант. Никто не будет доставать, спокойно изучу присланные Назаром документы и заметки. Брат по полной требует не только со своего коллектива, но и с себя и меня. Отец одобряет его методы.

Вспомнив об отце, скриплю зубами. Несмотря на то, что старик отошел от дел, он по-прежнему сует нос в дела и, как опытный кукловод, твердой рукой дергает за нужные ему ниточки у своих кукол.

Прикрываю глаза. Слышу шорох. Оглядываюсь и замечаю, как мой выигрыш крадется к ступенькам. Несмотря на тусклый свет от фонарей я все прекрасно вижу. Девушка подбирает платье, демонстрируя свои тоненькие ножки с изящными щиколотками. Она меня не замечает, спешит по ступенькам, да так быстро, что вот-вот может упасть и свернуть себе шею. Золушка из нее никакая. Да и принц сзади не бежит. Хотя ошибаюсь!

— Мира, стой! — Паха выскакивает на крыльцо как спущенный с привязи бультерьер. На секунду замирает и несется следом за девушкой. С интересом наблюдаю за парочкой.

— Отпусти меня! — взвизгивает Мира, когда Паха ловит беглянку за локоть и дергает на себя. Девушка свободной рукой бьет того по лицу. Боевая малышка. Паха ее скручивает, она вскрикивает.

— Тебя брат отдал за долги, поэтому ты моя!

— Это долги Миши, не мои! Я не товар! Я человек! У меня есть права!

— Заткнись! Иначе я заткну тебя сам! — Паха не церемонится с девушкой, тащит ее обратно в замок. Малышка упирается и сопротивляется, покладистой она явно не собирается быть.

Я зачарованно наблюдаю как развеваются ее волосы. В пальцах возникает зуд. Интересно, какие они на ощупь? Каково это намотать темные пряди на кулак, заставляя смотреть в глаза? Горячая волна возбуждения окатывает с ног до головы. Я трясу головой, потрясенной мощной реакций. Становится не по себе. Не привык терять контроль над собой.

Когда они пропадают с поля зрения, достаю мобильный телефон. Номер Пахи у меня, конечно, есть.

«Выигрыш должен быть в целостности и сохранности, без единой царапины»

— Мира —

Выхожу на крыльцо, замираю и жмурюсь. Ура, наконец-то выходные. Можно будет поспать. Последнее время чувствую себя разбитым корытом. На занятиях выкладываюсь по полной программе, но некоторым педагогам кажется, что халтурю. И ты выкладываешься. Последний год в балетном училище, не имею право вылететь перед выпуском. Что будет дальше, не думаю, но надеюсь, что мне удастся закрепиться в каком-нибудь театре, где уже не раз танцевала в массовках. Амбиции есть, но я трезво смотрю на перспективы: никто из выпускников сразу примой не становится. Для этого нужно пахать.

Вздохнув, сбегаю со ступенек, замечаю брата. Он стоит возле своего машины, высматривает меня. Удивленно приподнимаю брови. Последнее время с Мишей не часто пересекаемся, он занят своими делами, я занята своими.

— Привет, что ты тут делаешь?

Миша широко улыбается, словно рад видеть. Я тоже улыбаюсь. Когда брату было пятнадцать, в его жизни появилась я. Он называл меня “крикливым чудовищем, которое мешало спать по ночам”. Мама у нас одна, а вот отцы разные. Его отец пытался стать мне отцом, но каждый раз глядя на меня, кривился от омерзения. Я и для мамы радостью не была. Все время чувствовала, что ей тяжело на меня смотреть.

— Привет, сестренка, проезжал мимо, решил тебя подхватить и до дома довезти.

— Аааа, — тянет гласные, пожимая плечами. Предложение подбросить до дома мне нравится, потому что по прогнозу намечается дождь, а я без зонта.

Сев на переднее сиденье, я сразу затыкаю уши наушниками и откидываюсь на спинку, прикрывая глаза. Пользуюсь возможностью подремать. В голове крутятся разные мысли. Тревожусь из-за будущего.

Учеба отнимает много времени, мне некогда зарабатывать кучу денег, чтобы снять квартиру и на что-то жить. А жить с родителями морально тяжело. Я чувствую себя лишней.

Как-то с девочками болтали за жизнь, некоторые мечтают подцепить хорошего спонсора. Сначала я не поняла, о чем они, когда дошло, изумилась. Оказывается, быть чей-то любовницей — это для старта в новую жизнь. Балериной вечно не будешь, а вот стать женой успешного мужчины — вполне реально. Только я не хочу быть чьим-то безмолвным красивым приложением.

Я очень хочу танцевать на сцене, а еще лучше танцевать сольные партии. Слышать овации, видеть восторг и восхищение публики, купаться во всеобщем внимании. Хочу собственную квартиру, может быть дом; хочу дорогую машину, обязательно красного цвета; хочу быть не бесправной любовницей, а любимой.

— Сеструха, ты спишь что ли? — меня грубо толкают в плечо. Лениво приоткрываю глаза, не сразу понимаю, где мы едем. — Приведи себя в порядок.

— В смысле?

— В прямом. Губы накрась. Расчешись.

— Зачем? Мы ведь домой едем.

— Заедем к моему другу, попьем чаю, — Миша странно как-то ухмыляется. Я достаю из рюкзака зеркальце, но не для того, чтобы выполнить приказы брата, а просто глянуть на себя.

— Итак красивая, — замечаю.

— Это правда, не фотомодель, но что-то в тебе есть. Цепляешь ты мужиков.

— Больно надо, — бурчу под нос, вновь закрываю глаза.

Мне не очень хочется в гости, да еще к человеку, которого не знаю. Я понимаю, раз села к брату в машину, протестовать бессмысленно. Если брат что-то себе вбил в голову, с намеченного плана не свернет.

Мы приезжаем в поселок. Возле ворот нас уже ждут. Миша паркуется и торопливо вылезает, я сижу на месте, наблюдаю. Жалею, что поехали с братом. Мне совершенно не нравится его друг, не нравится то, как он посматривает в мою сторону.

Он старше Миши. Какой-то отталкивающий, неприятный. Похож на братков из боевиков, которые отец любит смотреть по разным каналам.

— Эй, систер, чего стесняешься! Вылезай, познакомлю!

Брат, распахнув дверь, хватает меня за руку и буквально выволакивает из машины. Толкает в сторону друга. Я чуть не налетаю на того, успеваю затормозить. Натянуто улыбаюсь, пячусь назад, упираюсь в Мишку, он снова меня толкает к мужику.

— Знакомься, Пах, моя младшая сестренка, Мира, — обнимает меня за шею, щипает за щеку. — Правда милашка?

Мужик отвратительно скалится. Меня передергивает от отвращения. С таким я побоюсь по одной улице пройтись, не то, что сесть за один стол. Паха неприятен. Хочется держаться от него подальше.

— В балетном учится, со здоровьем там строго, поэтому не сомневайся. А еще целка, — Миша стискивает мои плечи, я морщусь от боли. — Ну как? Берешь?

Маркетолог из брата не ахти. Точнее рекламщик. Паха поджимает губы, похоже ему презентация брата тоже не заходит. Он подходит к нам, протягивает руку, я пытаюсь дернутся, но брат удерживает. Сначала дотрагиваются до моей щеки. Я стискиваю зубы, чтобы не плюнуть этому Пахе в лицо. Он очерчивает пальцем мои губы, оттягивает нижнюю. Сейчас как кобыле на базаре заглянет в зубы.

— На лицо милая, но худая, — Паха недовольно качает головой. — Это дело поправимо.

— Берешь?

— Беру. Тащи ее в дом.

— Что?

Я в возмущение начинаю дергаться, но Миша больно сжимает мои руки и как упрямую овцу тащит во двор, а потом к дому. Паха идет позади. Судорожно пытаюсь сообразить, что делать. Умоляюще смотрю на брата.