Отец поневоле (СИ) - Данич Дина

Полина

Вот верно говорят, если ты дура, то это навсегда. Руки трясутся, пока меняю подгузник сыночку. На глазах слезы, но выбора нет. Мне придется пойти на поклон к отцу Платона и надеяться, что он не оскотинился за то время, что мы не виделись. Потому что это единственный шанс уберечь малыша и спасти ему жизнь. Слишком высоки ставки. И ради того, чтобы Платон не пострадал, я готова на многое. Даже унизиться перед Назаром. А ведь после того, как мы расстались, это будет сделать непросто…

Как и всегда, стоит вспомнить про бывшего мужа, как в груди начинает противно ныть.

Но все в прошлом. И ничего уже не вернуть назад. Все сломано.

Сын радостно машет ручкой, пытается ухватить меня за палец. Он еще не понимает, что совсем скоро мне придется оставить его с чужим мужчиной. Сможет ли Назар поверить? Не бросит ли, не отмахнется от малыша под собственной дверью?

Риск огромный. Но никто, кроме Адамиди, помочь не сможет. Даже у моих родителей сына могут найти и использовать против меня.

А я не могу этого допустить. Даже если, вполне возможно, я никогда его больше не увижу… Потому что Назар не простит того, что я сделала полтора года назад. И вряд ли даст шанс оправдаться. А уж как отреагирует на новость о том, что он стал отцом, и подавно боюсь думать.

Всхлипываю, и сын, улавливая мое настроение, тоже начинает капризничать, выгибаться. Это еще сильнее расшатывает нервы.

Маленький мой. Любимый. Простишь ли ты меня?

Наконец собрав все необходимое, забираю люльку-переноску и, поправив парик, надеваю очки. Никто не должен опознать меня. У меня нет права на ошибку. Я должна спасти сына. И цена не имеет значения.

Толкаю дверь и, оглянувшись на небольшую съемную студию, тяжело вздыхаю. Мы были здесь счастливы, в нашем маленьком мирке на двоих.

Ровно до того момента, пока я не совершила роковую ошибку, которая может стоить жизни не только мне, но и моему сыну…

Назар

Выхожу из лифта и тут же торможу, потому что возле моего порога стоит… люлька?

Откуда возле моей квартиры взялась люлька с ребенком?

Эта мысль крутится на повторе, пока я, как идиот, смотрю на то ли переноску, то ли коробку, в которой лежит живой сверток. Почему живой? Потому что начинает активно кряхтеть, сопеть, а вскоре и вовсе раздается громкий плач.

Я растерянно оглядываюсь по сторонам в поиске мамаши, но на этаже никого. Тогда как этот презент попал сюда?

Элитный жилой комплекс, говорили они, при продаже. Расхваливали охрану. А выходит, гуляй, кто хочешь?

Между тем плач становится все громче, и проблему эту кричащую, судя по всему, решать придется все-таки мне. Потому что никто из соседей не торопится выбежать и узнать, кого тут обижают.

Порядочные соседи, говорили они. Да уж…

Все же открываю дверь и заношу свой нежданный подарочек в квартиру. Что делать с детьми, я понятия не имею. Вот вообще. Далек я от этого. Как был, так и остался.

И даже семейная жизнь не изменила этого во мне. Хотя Полина очень старалась. Но не срослось у нас. Разошлись, как в море корабли.

И вот теперь я сижу дома наедине со свертком, в котором прячется чей-то ребенок, и вообще не представляю, что сделать, чтобы этот дикий ор, наконец, прекратился.

Давно не испытывал такой беспомощности.

В итоге заношу люльку в гостиную и закрываю дверь, чтобы хоть немного стало потише, а затем набираю номер своей секретарши. Она ведь женщина, должна знать, что делать в таких случаях.

— Валерия, ты умеешь обращаться с детьми? — спрашиваю едва та отвечает. Судя по молчанию, ошарашить сотрудницу у меня вышло неплохо. — Я, что, не по-русски говорю?

— Кхм, — тут же подает признаки жизни Краснова. — Прошу прощения, просто не ожидала такого… поворота.

— Я тоже, Лера. Так что? Детей успокаивать умеешь?

— Ну, в теории, да. Своих-то у меня нет, но я видела, как это делала сестра.

— Отлично! У тебя сегодня работа на дому. Жду тебя через полчаса у меня.

— Что? — шокированно выдыхает секретарша.

Да что ж такое-то! Плач становится все сильнее, и я начинаю всерьез опасаться за то, чтобы ребенок не сорвал себе связки. Или у них такого не бывает?

— В общем, если вкратце, то мне подбросили ребенка под дверь.

— Вам что?!

— Лера, не тупи, — раздражаюсь все больше. — Говорю же — подкинули ребенка.

— А где его мать?

— Вот и я хотел бы это знать. Я пришел, а люлька возле двери стоит. И никого. А он теперь орет, не переставая.

— Кто орет?

— Ребенок, кто же еще.

— Так вы достаньте его. Жарко же, наверное, — неуверенно советует Валерия. И я чувствую себя идиотом. А все почему? Потому что я как-то не очень горю желанием становиться отцом. Несмотря на давление родителей. Пусть вот от братца моего дожидаются, а меня увольте. Рано пока.

— В общем, жду тебя. И поскорее.

— Но у вас же встреча назначена, — растерянно отвечает она. — С инвесторами. Я уже все приготовила… Они вот-вот приедут…

И тут до меня доходит — черт, я же совсем забыл! Домой ведь заехал, чтобы забрать папку с документами, а тут вот ЭТО…

— Значит, еще быстрее двигай сюда. Посидишь с этим возмутителем спокойствия, а после переговоров я уже буду искать мамашу-кукушку, которая оставила своего птенца у меня под дверью.

Заканчиваю разговор и прислушиваюсь. Странно, плач прекратился. Может, уснул? А потом меня ошпаривает мысль — а что, если ребенок просто выпал из люльки и теперь не дышит?!

Тут же заглядываю в комнату, но нет. Все на месте. Вместо крика лишь едва слышное сопение. Поэтому я осторожно подхожу ближе, но трогать не решаюсь — вдруг снова заорет. И вдруг замечаю небольшой листок, который не увидел там, на лестничной площадке.

Достаю тот и разворачиваю. Всего несколько строк, но содержание такое, что внутри что-то переворачивается:

“Назар, это твой сын. Платон.

Прости, что не сказала раньше. Прошу, спрячь и защити его от опасности. Если бы не она, я бы тебя не побеспокоила.”

В полном шоке сажусь рядом с люлькой и растерянно перечитываю послание еще раз. Мой сын? Вот это — мой сын?

Снова смотрю на записку и с запозданием понимаю, что почерк-то знакомый. До боли.

Почерк бывшей жены. Полины. Женщины, которая разбила мне сердце, а потом для надежности еще и потопталась по нему своими острыми каблуками.

И это наш с ней сын?

Оставить сына — все равно, что вырвать сердце и положить рядом с ним. Мне очень больно, и слезы застилают глаза, когда смотрю на экран мобильного. Сейчас на нем выведено видео с микрокамеры, которую я оставила в холле рядом с дверью Назара. И глядя на то, как он бережно заносит в дом люльку с Платоном, я не сдерживаюсь, рыдаю в голос.

Сколько ночей я провела, представляя, как любимый мужчина возьмет на руки нашего сына? Сколько раз мечтала, как все могло бы сложиться, если я бы смогла предвидеть ту ловушку и не угодить в нее?

Не счесть.

Но теперь ничего не исправить. Все уже сделано. И… все ломано, как сказал тогда Назар.

Все сломано, Полин…

Вот бывший муж снова выходит из квартиры и оглядывается по сторонам, словно ищет кого-то. Понятно кого. Мать ребенка.

Ответственный, порядочный. Я верю, что он не выбросит нашего сына на улицу. Но вот поверит ли, что он и правда его?

Я не знаю.

Когда-то у меня была семья. Настоящая. Крепкая. Мы мечтали о достижениях, карьере. И добились своего. Затем поняли, что оба хотим ребенка. И вот здесь пришлось туго. Потому что в отличие от работы, в этом плане так ничего и не вышло. Так я думала, когда подписывала документы на развод.

А потом — две полоски и приговор — десятая неделя беременности. А ведь я тогда даже не поняла, что уже в положении. Не заметила задержку, списала все на стресс, который тогда вытягивал все силы. Удивительно, как Платоша удержался в моем организме.