Андрей Райдер - Антидепрессант

Настя почувствовала, что ее сейчас вырвет. Мокрый, конвульсивно дергающийся клубок липких от пота, слизи и смазки совокупляющихся тел хрипел, стонал и бился перед ее взором. А она, ничего не в состоянии с собой поделать от шока, сидела, застыв в оцепенении.

– Воды. Дай нам воды, Настя, – не прерывая случку, обернулся к ней Ахмед. Он оглянулся, словно кобель, убеждающийся, что и вторая его сучка сейчас на месте. Будто приобщая Настю к этому отвратительному действу, он, растопырив пальцы, протягивал в ее сторону свою волосатую руку, липкую от пота и анальной смазки.

Настя вздрогнула от этого животного хрипа. Оцепенение наконец оставило ее. Вскочив с кровати, она схватила в охапку одежду и в ужасе выбежала из комнаты. Выскочив на улицу, она метнулась к мерседесу и распахнула дверь. Ключи, слава богу, болтались в замке зажигания. Бросив вещи, косметику и сошедшую с ума подругу, она без оглядки рванула прочь.

Всю дорогу ей маниакально мерещилась погоня. Этого не могло быть в принципе, но у Насти не получалось отделаться от ощущения, что ее буквально по пятам преследует группа обезумевших маньяков, жаждущих дорваться до ее тела. Хорошо, что дорога назад вдоль побережья была, по сути, одна, и ей не пришлось плутать. Лишь на минуту остановившись, она выскочила голой из машины и торопливо оделась, даже не думая, что может быть увиденной. Так поступают, когда в состоянии стресса спасают собственную жизнь.

Примчавшись наконец в гостиницу, Настя заперлась в своем номере, ее ноги подкосились, и она рухнула на кровать. Силы действительно оставили ее, настолько предельно были напряжены нервы до этой самой последней минуты. Затем она вскочила, закрыла на задвижку откатную дверь на лужайку и вновь упала ничком.

Через десять минут нервное напряжение спало, и Настя начала приходить в себя. Такое, наверное, бывает у бейсеров, успевших раскрыть парашют в последнюю минуту и понимающих, что все же чудом остались целы. Приключившаяся история шокировала ее настолько, что коктейль крутившихся в голове мыслей вот-вот готов был выплеснуться в истерику, но, успокоившись, Настя вновь откатила дверь, села в шезлонг и, глядя невидящим взглядом в морскую даль, стала размышлять. Нужно было срочно найти правильный выход из сложившейся ситуации.

«Судя по всему, инициатором всей этой истории была Машка, а уж если не инициатором, то сообщником, это точно. Без ее активного участия такое вряд ли могло произойти. Да и финальный аккорд сегодняшнего «завтрака» говорил сам за себя. Подруга с приятелями явно хотели втянуть меня в групповуху… Еще хорошо, что в машине оказались ключи, и удалось так удачно сбежать. Пусть сами теперь решают, как выбираться оттуда, и еще радуются, что я не обратилась в полицию. Главное – забрать теперь свои вещи и отделаться от этой компании. Машу вообще не хочется больше видеть, не то что дружить дальше, об этом вообще не может быть и речи. Надо же какой оказалась сукой! Мало того, что сама вконец сблядовалась, так еще и меня втянула…»

Так, переваривая все случившееся и перемывая в голове косточки бывшей подруге, Настя в конце концов пришла к выводу, что самым правильным в создавшейся ситуации будет как можно быстрее отсюда свалить. Приняв душ и переодевшись, она пошла на рецепцию, чтобы узнать, как это лучше сделать. Все оказалось достаточно просто, бизнес-класс позволял без проблем поменять билеты, а поскольку Настя не претендовала на возврат денег от отеля, то ей с удовольствием во всем помогли. Завтра улететь не получалось, а через день – запросто. Поменяв дату отлета, она спокойно вздохнула и пошла ужинать к бабушкам. После всех случившихся приключений Настя готова была даже играть с ними в мячик.

К вечеру явилась «подруга». Она попыталась было завести примирительный разговор с Настей, но в результате еле успела увернуться от летевших в рожу ключей мерседеса.

На следующий день Настя решила не идти на СПА-процедуры, а пошла погулять в городок. Ей хотелось просто побродить среди магазинов по узким улочкам, вряд ли ведь она еще соберется теперь в Тунис. Проходя мимо знакомой ювелирной лавки, она от скуки приценилась к приглянувшемуся рубиновому колечку, но, поторговавшись с продавцом, покупать его не решилась. Набрав всяких мелких сувениров, она затем решила пообедать в небольшой рыбной таверне, выходившей окнами на бухту. На причале покачивались разнокалиберные рыбацкие лодчонки, вода мерно плескалась о пирс, соленый запах морской воды приятно отдавал свежестью. Заказав себе стейк тунца с итальянским Пино Гриджио, Настя сидела на открытой веранде и не спеша попивала холодное вино. Настроение, как ни странно, было отличным. В конце концов, все, что произошло с ней здесь за неделю, было просто экстремальным приключением. Месячные начались сегодня утром, что немудрено было после всех этих супертрахов до полуобморока, сама она, по большому счету, была ни в чем не виновата, так что посыпать голову пеплом казалось бессмысленным. «Кто-то ведь и под трамвай попадает», – философски подумала Настя и невольно улыбнулась, дивясь собственному оптимизму.

– Привет! – раздался позади знакомый голос. Настя обернулась. Это был Валид. – Вижу, настроение у тебя хорошее, кидаться, вроде, особо нечем, – на всякий случай отодвинул он подальше бутылку, – дай, думаю, предложу девушке мириться.

Взглянув на бокал с вином, Настя решила, что выплескивать его просто жалко, да и смысла, пожалуй, в этом не было. «Араб, он и есть араб, Пино Гриджио дороже», – подумала она. Самонадеянно расценив ее молчание как готовность мириться, Валид без спроса подсел за столик.

– Зря ты так обиделась, Настя, – продолжил он.

– Да ты что?! – вдруг захотелось ей поприкалываться. Этот араб или на самом деле оказался полным идиотом, что вряд ли, или был самоуверен как баран. – Повезло мне с вами, считаешь? Настоящие друзья у меня в Тунисе появились. Или поклонники, может? Сразу два. Мужской гарем, так сказать. А ты, наверное, претендуешь на роль любимого мужчины, да? Пришел договариваться, когда я тебя в постель приглашу? – засмеялась Настя. Ей вдруг на самом деле все это показалось до нелепости смешным. Эти самонадеянные самцы арабы, эта их уверенность в своей правоте, эта их искренняя убежденность, что именно длина или толщина члена определяет их значимость, в отличие от второстепенных мозгов. – Потрахаться со мной еще хочешь, Валид? Или что пооригинальнее придумал? Расскажи, интересно даже, ей-богу. Свои же люди, не стесняйся, говори как есть. Мы же с тобой врачи, в конце концов.

– Честно говоря, никакой я не врач, Настя. Это была Машина затея, выдать меня за врача, – разоткровенничался Валид, почувствовав интонацию Насти, ведь он был совсем не глуп. – Да и вообще большинство затей во всей этой истории – Машины.