Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

Луна улыбнулась своим мыслям. Профессор Снейп, обведя класс суровым взглядом и нечаянно наткнувшись на затуманенный, обращённый в себя взгляд мисс Лавгуд, не удержался от презрительной гримасы. Эта странная девица с ожерельем из пивных пробок на шее злила его с самого начала учебного года. И дело тут вовсе не в пробках. Ему было совершенно наплевать, как выглядят его ученики. Но когда уровень их знаний сползает с оценки «Выше ожидаемого» до «Отвратительно» — его охватывало тихое бешенство. Он не прощал такого отношения к своему предмету. В отместку ему всегда хотелось вызвать у наказанного им ученика слёзы обиды и досады или хотя бы бессильную ярость, как у Поттера… А эта девица, вместо того, чтобы злиться или досадовать — неважно, на него или на себя — улыбалась… Улыбалась тихой, почти счастливой мечтательной улыбкой. «Влюбилась, что ли? — почему-то пришла в голову Снейпа шальная мысль. — Тьфу, дракклово дерьмо!» Как же его достали эти влюблённые подростки, которые под влиянием гормональных всплесков теряли и без того жалкие крохи ума и превращались в откровенных тупиц и идиотов. Эта Лавгуд и всегда производила впечатление сумасшедшей, а уж теперь, влюбившись, станет полностью невменяемой. Интересно, кто этот несчастный… Впрочем, ему неинтересно. Ему наплевать. Хотя, не совсем. Скорее, бесит.

В этот момент прозвучал колокол, возвещавший об окончании урока.

— Образцы зелий на стол, — привычно скомандовал Снейп. — Домашнее задание на доске.

Студенты потянулись к столу, неся подписанные флаконы с тем, что сумели изготовить на уроке. Луна медленно собирала вещи в сумку, не торопясь покидать класс. Она словно хотела ещё несколько лишних минут побыть в обществе профессора, по-прежнему тайно наблюдая за ним.

Луна покинула класс одной из последних, напоследок поймав на себе мимолётный, брезгливо-презрительный взгляд Снейпа. Её этот взгляд почти не задел. Так он смотрел практически на всех студентов. Почти… Луна вдруг почувствовала, что ей неприятно это брезгливое презрение, направленное лично на неё. Ей вдруг почему-то захотелось, чтобы в его взгляде, обращённом к ней, появилось по меньшей мере одобрение. Одобрение, если не что-то большее… Впрочем, Луна не стала анализировать это внезапное желание. Она вообще никогда не копалась в себе. Просто констатировала факт, отметив у себя это желание, не стараясь докопаться до его причины.

Сдвоенное зельеварение проходило во второй половине дня и было на сегодня последним уроком в расписании. Сразу после него Луна отправилась в библиотеку, чтобы подготовить заданное на завтра эссе по заклинаниям. Этот предмет давался Луне легко. Профессор Флитвик часто хвалил её, и ей не хотелось разочаровывать собственного декана снижением успеваемости. Впрочем, на его уроках всё удавалось Луне легко. Мечтательность и склонность к созерцанию, охватывающая её на уроках зельеварения, в присутствии профессора Флитвика не появлялась вовсе. Луна вздохнула, подумав о том, что ей обязательно нужно будет подготовить блестящее эссе по зельям, чтобы хоть как-то реабилитировать себя в глазах профессора Снейпа. Ей было абсолютно всё равно, что подумают или скажут по этому поводу другие. Но с недавних пор Луне очень не хотелось выглядеть тупицей именно в глазах грозного слизеринского декана. Почему? Она не знала, да и не задумывалась над этим. Не хотелось — и всё тут. Но, по закону подлости, производила такое впечатление именно на него.

Просидев в библиотеке почти до самого ужина, Луна наконец покинула её, намереваясь отправиться в Большой зал. На выходе она столкнулась с Падмой Патил — старостой своего факультета.

— Лавгуд, постой, — остановила она Луну. — Подожди здесь минутку.

Луна вздохнула. Она знала, о чём пойдёт речь. Но, несмотря на это, осталась ждать у двери возвращения Падмы. Та пришла в сопровождении Энтони Голдстейна — второго старосты Райвенкло с пятого курса. Выйдя в коридор, они с Падмой остановились перед Луной, преграждая ей путь.

— Лавгуд, до каких пор это будет продолжаться? — Голдстейн не скрывал раздражения. Он уже вполне освоился в роли старосты и теперь изо всех сил старался показать себя ответственным взрослым человеком, осознающим всю важность порученного ему дела. — До каких пор факультет будет терять баллы из-за того, что ты витаешь в своих странных фантазиях и не желаешь возвращаться в реальный мир?

Луна молча пожала плечами, глядя куда-то сквозь него своими выпуклыми серебристо-серыми глазами. Энтони никак не удавалось поймать этот взгляд, и это злило его ещё сильней.

— Ты понимаешь, что терять баллы из-за успеваемости — это позор для Райвенкло? Мы считаемся самым умным факультетом Хогвартса. А из-за тебя теряем эту репутацию! — Возмущению Голдстейна не было предела. — Как тебя только распределили к нам? Ты же и впрямь полоумная!

Луна продолжала молча смотреть куда-то сквозь него. При слове «полоумная» на её губах появилась слабая улыбка — её обычная реакция на этот эпитет.

— Ну, чего ты лыбишься? — возмутился Голдстейн. — Совесть у тебя есть?

— Послушай, Лавгуд, — вступила Патил, так и не дождавшись ответа. — У тебя же раньше всё было нормально с зельеварением. Что случилось сейчас? Ты не тянешь? Нужна помощь?

— Нет, — медленно покачала головой Луна. — Помощь мне не нужна. Я сама справлюсь.

— Так справляйся, драккл тебя подери! — раздражённо воскликнул Голдстейн. — Хватит тянуть факультет на дно!

— Послушай, Лавгуд, а ты, часом, не влюбилась? — внезапная догадка вдруг осенила Падму, и она с интересом уставилась на Луну. — Мечтаешь о милом вместо того, чтобы зелья варить?

— Да нет, вряд ли, — покачал головой Энтони. — Если бы влюбилась, все предметы запустила бы. А так — только зельеварение.

— А может, она в Снейпа влюбилась? — ядовито изрекла Патил. — Эй, Лавгуд, — обратилась она к не принимавшей участия в разговоре Луне, — ты не в Снейпа ли влюбилась?

— С чего ты вообще взяла, что я влюбилась? — Луна медленно перевела на Падму свой нездешний взгляд. — А вдруг у меня аллергия на какой-то ингредиент в кабинете Снейпа? Я им дышу, и у меня мозги туманятся?

— Да у тебя и так мозги вечно затуманены, — нетерпеливо бросил Голдстейн. — Если они вообще у тебя имеются. В общем, так. Или ты приводишь свои мозги… или что там у тебя? — в порядок, или…

— Что — или? — Луна с интересом взглянула на него.

Энтони с Падмой переглянулись. А правда, что — или? Чем они могут повлиять на эту полоумную? Чем запугать или мотивировать? Ведь, кажется, ко всему на свете она относится спокойно и невозмутимо. Как воздействовать на сумасшедшую? Старосты Райвенкло не знали ответа на этот вопрос. Не бить же её, в конце концов?

— Ну-у… — протянул Голдстейн, собираясь с мыслями.

— Ну, не трудись, — перебила его Луна, — всё равно не придумаешь. Не бойтесь. Я постараюсь больше не терять баллы. Хоть и не знаю, получится ли у меня.

— Лучше пусть получится, — отозвалась Падма. — Имей совесть, Лавгуд.

Не дождавшись ответа, Падма и Энтони ускорили шаг. Луна медленно брела в том же направлении, не замечая ничего вокруг. Слова Падмы заставили её задуматься. «Послушай, Лавгуд, а ты, часом, не влюбилась?» Луна никогда до этого момента не рассматривала такую возможность. Ей и в голову не могла прийти эта дикая мысль. Влюбилась? В Снейпа? Бред. Но… Но почему тогда она всё время думает о нём? Почему не контролирует себя на его уроках? Почему всякий раз, встречая его, Луна не может оторвать от него взгляд? Почему ловит каждый его жест, движение, слово? Луне казалось, что ею движет любопытство и жгучее желание понять этого человека, разгадать его загадку. Слова Падмы развернули её мысли в диаметрально противоположном направлении. «Влюбилась…» Неужели она действительно влюбилась? Да нет, не может быть. Он же старый, он вечно злой и мрачный, он учитель, который, как минимум, презирает, а как максимум, ненавидит своих учеников… Разве в него можно влюбиться? Чушь какая! Луна тряхнула своими не слишком аккуратными светлыми волосами, будто отгоняя прочь эти странные мысли, и ускорила шаг, направляясь на ужин.