Господин директор (СИ) - о’Лик Франсуаза

Мы неспешно позавтракали оладьями, после чего я решил таки узнать всё, что хотел. Это испортит настроение стриптизерше, но я должен был это сделать.

— Расскажи мне, пожалуйста, всё с самого начала. Про твои отношения с отцом, про похищение, про всё.

Улыбка исчезла с лица стриптизерши, и я почти услышал, как захлопнулась дверь к ее душе.

— Нет, — только и сказала она.

— Расскажи, — повелительно добавил я.

Она глянула на меня с разочарованием в глазах, и до меня дошло, что привычные сила и давление здесь не сработают. Если я хотел узнать правду, то должен был действовать мягче. И, возможно, должен был быть более открытым.

— Куколка, — со всей нежностью сказал я и накрыл ладонью ее ладонь. — Я спрашиваю не из праздного любопытства. Я хочу это знать, чтобы правильно защищать тебя от прошлого. Чтобы правильно вести себя в настоящем. И чтобы… чтобы выстроить правильное будущее. Понимаешь?

Она с недоверием посмотрела на меня, отгородившись кофейной чашкой, но ладонь из-под моей руки не выдергивала, и я продолжил:

— Ты мне нужна. Я хочу быть с тобой. Откройся мне один раз, сейчас. Расскажи всё, чтобы мы могли идти дальше вместе.

Стриптизерша глубоко вздохнула, забрала свою руку и задумчиво уставилась на кофейную чашку. Я не торопил ее, хотя ожидание было не в моих привычках. Я понимал, что к ней нужен иной подход, и раз уж стриптизерша и впрямь была дорога для меня, то мне следовало вести себя с ней иначе, чем обычно.

Она ещё помолчала пару минут, а потом налила нам обоим кофе и рассказала свою историю.

Я дал нам отдохнуть лишь четверг. В пятницу мы оба вышли в школу. Ничто не отвлекает от мыслей о прошлом так, как много работы в настоящем.

Со стриптизершей мы с утра заехали к ней домой, где она переоделась. Как всегда ее одежда была слишком соблазнительной — мягкая водолазка нежно обтягивала ее красивую грудь, а джинсовая юбка была мини, и этим всё сказано. Стриптизерша всю дорогу заводила меня своими длинными ногами, закинутыми на приборную панель машины. Она сказала, что не выспалась, откинула спинку сидения и сделала вид, что уснула. Похоже, что в своём недосыпе она винила меня, потому что страдать пришлось мне. По пути я нашёл тысячу и одно место, куда можно было свернуть ненадолго и ещё немного не поспать, но пересилил себя. Я же не школьник, в конце концов. Мог и подождать. Немножко.

На парковке я разбудил ее поцелуем. Подумать только, она и правда уснула. Открыла глаза и так сонно на меня посмотрела, что я невольно загляделся. В ее карих глазах было что-то такое беззащитное, такое хрупкое, взывавшее к первобытной мужской сути, той, которая охраняла и оберегала. Мне хотелось дать ей понять, что я — именно тот, кто всё это сделает для неё без раздумий, но облечь эмоции в звуки было сложно.

Не найдя нужных слов, я кивнул в сторону школы. Стриптизерша вздохнула и потянулась:

— Не давай мне больше спать в машине. Теперь ещё больше спать хочется.

— И зачем только я всю дорогу держал себя в руках? — пробормотал я, заглушая мотор машины.

Нам пришлось расстаться, едва мы переступили порог школы. Меня поймала завуч и потащила в свой кабинет. Мы обсудили с ней несколько интересующих ее срочных вопросов, после чего она перешла к своему традиционному отчету об учителях. Раз в две недели она проверяла посещаемость уроков, оценки и выстраивала тенденции, на основе которых делала выводы. Пройдясь по части преподавательского состава, она перешла к англичанке:

— К сожалению, насчёт работы Варвары Юрьевны сложно судить в полной мере, она ведь преподавала лишь одну предыдущую неделю по факту. Но тем не менее вот что я могу сказать. Посещаемость уроков английского выросла с 65 % до 100 %, успеваемость так же повысилась со средней оценки 4 до 4,5. Это хороший результат, но более точную статистику удастся собрать через пару недель.

— Ну, мы оба понимаем, чем вызваны подобные результаты, — хмыкнул я.

Стриптизерша брала учеников своей полуобнаженной натурой и, как бы эта самая натура мне ни нравилась, я все же не мог признать правильность ее использования в таком качестве в своей школе.

Мила Борисовна сняла очки и задумчиво повертела их в руках.

— Конечно, Константин Демидович, мы знаем. Однако я не могу не отметить, что Варвара Юрьевна — единственный преподаватель, чьи уроки посещают абсолютно все ученики. Это не типичная ситуация для нашей школы, я уже давно разными способами пыталась добиться хотя бы 90 % посещаемости по предметам, а тут… Без проблем и с ходу 100 %.

— И что вы предлагаете? Заменить всех, кому за 30, на вчерашних студенток? — саркастично спросил я.

Под этот критерий подходили почти все сотрудники школы, в том числе сама Мила Борисовна и я.

Она улыбнулась мимолетной и легкой улыбкой и ответила:

— Нет, ничего радикального делать не стоит. Но не мешает подумать о том, чтобы принимать в штат не только заслуженных профессоров, но и молодых учителей. Их нестандартные подходы к ученикам могут помочь вывести школу на более высокий уровень по успеваемости и по результатам в олимпиадах.

Я подавил раздражённый вдох. Отчасти она была права, конечно. Свежая и молодая кровь могла многое изменить в лучшую сторону. Но риски!

Я махнул рукой:

— Я подумаю.

После общения с завучем я пошёл в свой кабинет. Приемная встретила приятной тишиной. Я задумчиво посмотрел на пустующее место моего ассистента. Нанимать очередную пустоголовую девушку желания не было. И надобности. Может нанять кого-то, кто будет разгребать мою почту? Потому что за несколько дней моего отсутствия там скопилось нереально много писем. Мне был нужен ассистент не раздвигающий ноги, а сортирующий письма. Я хмыкнул. Старею!

Я дошла до кабинета, по пути поздоровавшись с несколькими учениками. Как же приятно было идти по этим коридорам! Видеть лица детей, быть частью их взросления.

После заточения так обострилось восприятие мира. Когда думаешь, что уже всё потеряно, и когда неожиданно получаешь всё вновь — есть причины быть благодарной и видеть окружение в радужном свете. Я снова на своём месте и в своей роли, готова делать то, что люблю больше всего, — учить.

С этими мыслями я открыла дверь в кабинет и зашла внутрь. В ту же секунду я была оглушена криком:

— Сюрприз!!!

Ученики разных классов повскакивали со своих мест и начали забрасывать меня воздушными шарами. Кто-то хлопнул хлопушкой, кто-то засвистел, кто-то смеялся. Я ошарашенно смотрела на учеников, и в моей груди разливалось тепло, а глаза предательски защипало. На доске крупными буквами было написано «Welcome back!» (с англ. «С возвращением!», прим. автора). Я прижала руки груди и не могла вымолвить ни слова. Ученики были рады видеть меня и устроили этот сюрприз для меня! Пусть воздушные шары и конфети из хлопушек выглядели странно среди мрачных тыкв, кукол-висельников и скелета в шляпе, будто это была вечеринка нежити со странным чувством юмора, но мне было плевать.

— Милые мои! — у меня наконец прорезался дар речи. — Вот это встреча! Спасибо вам!

Ко мне подбежали девушки, те самые, которых я учила позировать в кадре, и наперебой стали спрашивать про мое самочувствие и состояние. Другие просили рассказать подробности моих приключений, и мне пришлось удовлетворить их любопытство, вкратце описав случившееся. Поохав, ученики стали рассказывать, как они скучали без меня и какими скучными были уроки. Потом они все дружно окружили меня и сделали несколько фотографий.

Я была чрезвычайно польщена и тронута таким вниманием. Мне хотелось сделать им что-то приятное в ответ, но не успела ничего придумать, как прозвенел звонок. Половина учеников умчались на свои уроки, а в кабинете остались те, у кого по расписанию был английский. Я предложила им посмотреть серию

любого сериала на выбор на английском языке, а потом немного обсудить ее. Ребята выбрали «Люцифер», и я запустила видео.