Туарег. Серебряный мираж (СИ) - Кальби Иман

– Что, спите с ним? Намекаете на то, что в его постели я третья?– не выдержала, съязвила Иштар. Возмущение и гнев с силой начали пульсировать в ее голове. Она едва сдерживалась, чтобы не пожечь раз и навсегда все мосты с этой женщиной, и неприятные намеки в адрес ее родителей стали последней каплей…

Ваад же опять повела себя странно. Иштар не могла не заметить, что стоило только девушке ответить агрессией на агрессию, та словно отступала на шаг назад… Только было очевидно, это отступление– тактическое…

– Не дерзи мне, Иштар… Услышь главное… –  сказала, откинувшись на стул и внимательно посмотрев на девушку,–  Все эти твои инициативы с глубоким изучением нашей страны не нужны и неуместны… Ты никогда не станешь здесь своей… Луэй выбрал тебя как утробу… Он тебя захотел– прекрасно… Вдвойне прекрасно, что твоя семья имеет вес на Ближнем Востоке… Вот и все. На этом все твои заслуги для Марокко заканчиваются… Все эти твои непонятные лекции, ученая степень, разъезды по пустыне–  все это от шайтана. Все эти планы стать чуть ли не подменой своего мужа на троне… Забудь… По– хорошему прошу… Не жди, пока тебе запретят… Сделай первый шаг сама… И сосредоточься на задаче продолжения рода Кадафов… Вот твое главное и единственное предназначение и занятие… Наслаждайся вниманием моего сына, пока оно есть… Это тебе мой женский совет… Поверь мне, такие мужчины, как Луэй, едва ли будут все время сидеть у комнаты жены в ожидании, когда ей станет лучше или с мыслями о том, как сделать ей приятнее… Это к вопросу о твоем статусе третьей в постели… Он пока что называет тебя котенком? Вот и оставайся его котенком, пока он того желает… И не пытайся стать тигрицей… Думаю, Афина сегодня продемонстрировала тебе твое место…

Женщина встала, не прощаясь. Да даже если бы и попыталась снова прикрыть свою очевидную грубость и установку на вражду напыщенной лестью, вряд ли бы у девушки хватило сил сохранять политес, пусть рядом то и дело и сновали слуги, желающие урвать хоть крошку от семейных секретов господ…

Иштар провела в саду еще несколько десятков минут, собирая себя по осколкам после визита Ваад. Голова шла кругом… Она ожидала настороженности, предвзятости и даже ревности от старшей женщины, как это часто бывает со свекровями, но не такого… Та открыто и жестко, с порога, объявила ей если не войну, то расставила такие узкие рамки их сосуществования, что не оступиться едва ли представлялось возможным… А чего только стоил эпизод с тигрицей… Знал бы только отец Иштар об этом инциденте, он бы прислал спецназ, чтобы поскорее вытащить дочь отсюда… Наверное, бы прислал… Но девушка предусмотрительно будет обо всем молчать… О том, что только что между ними произошло, не узнает никто… Девушка прекрасно понимала, что и Ваад в этом отдавала себе отчет, поэтому так себя и вела… Глупо и преждевременно сейчас было делать смелые, необдуманные шаги… И она решила занять самую мудрую из всех возможных стратегий, которой ее научила любимая великая пустыня–  наблюдательно– выжидательную… А еще она точно знала одно– во что бы то ни стало, она одержит победу над этой стареющей сукой… Потому что время, действительно, является нашим главным врагом и союзником…

_______________________

[1] История Влады и Васеля Увейдатов можно прочитать в трилогии «Она моя», «Не твоя», «Ничья».

Взгляд Рукии был обращен в пол, стоило Иштар снова зайти в дом. Теперь сомнений не было–  приставленная к ней девица с потрохами продалась Ваад и была ее человеком… Стоило девушке только заикнуться о своих планах, та не только услужливо помогла ей составить список необходимых контактов, но и тут же слила всю эту информацию своей госпоже… Что ж, Иштар это тоже учтет…

– Чем– то помочь, йя сейидати (араб.–  моя госпожа)?– раздался ее писклявый милый голосок.

– Спасибо, уже помогла,–  усмехнулась девушка в ответ слегка печально,–  Я буду у себя… Если что, позову… А так, просьба сделать так, чтобы никто меня не беспокоил, разумеется, кроме моего мужа…

Вот только муж ее так и не побеспокоил… Иштар так и прослонялась по комнате до поздней ночи. Сон не шел. Голова пухла от обилия мыслей… Еще никогда она не чувствовала себя столь подавленной… Более всего дезориентировало то, что она пока не могла ощутить ни одной точки опоры… Рядом не было человека, кто бы помог, наставил… Родные были слишком далеко… Сообщать им о своих проблемах или переживаниях по телефону, пусть и по закрытым каналам–  было равносильно самоубийству во всех смыслах… Это путь в никуда. Конец… Это заведомое разделение ее только созданной семьи на «своих и чужих»… В арабском мире так принято не было… Она стала частью нового мира, конечно же, притирки и проблемы на первом этапе неизбежны… Да и даже если бы они были рядом, она бы все равно молчала… Иштар хорошо запомнила слова тёти Амаль о том, что молодые обычно тут же забывают о своих ссорах, а вот их родители, если узнают о них или, упаси Аллах, станут свидетелями, не забывают о них никогда… Смешнее всего было то, что и ссор– то никаких толком между ними не было… Луэй почему– то просто предпочел пропасть сразу после их первой брачной ночи…

Подошла к трюмо. Произвольно открыла одну из верхних полок. Который раз за эти дни ощутила укол боли в сердце… Браслет… Вернее то, что от него осталось… Разорванная ниточка серебра… Взяла в руку металл, почувствовав его теплоту и прохладу одновременно… Только сейчас начала вглядываться в тонкие, едва заметные узоры на металлических пластинах… Они напоминали смесь иероглифов и рисунков, возможно, что– то на языке туарегов, не иначе… Иштар немало повидала берберских украшений, но никогда не воспринимала их с точки зрения смысловой нагрузки… Да, произведения народного творчества, аутентичные, слегка примитивные, что в современных условиях тяги к этно– стилю было даже в плюс… Она всегда интересовалась нематериальной стороной жизни пустыни–  ее природными законами… Люди пустыни виделись ею скорее как проводники этих самых законов… Конечно, в их экспедициях были и этнологи, изучающие именно антропологические[1] процессы, но перед ними, как правило, ставились свои задачи и своя повестка. Снова взглянула на графические узоры на пластине… Был ли в них какой– то смысл? Возможно, что этот браслет был каким– то символом? Возможно, она сама создает сейчас иллюзию, в которую готова охотно верить, только чтобы уйти от реальности? В то же время, вспомнила реакцию на него Луэйя… Он мог что– то означать, чего она не знала, о чем не догадывалась?

От витающего потока мыслей Иштар отвлек доносящийся с улицы шум. Она подошла к окну, выходящему на центральный двор дворца. У припаркованной на входе, только что подъехавшей машины с включенными фарами было какое– то оживление. Девушка услышала смешки и разговоры. Увидела, как торопливо к авто подбежали помощники, тут же распахнули багажник и вытащили оттуда пару чемоданов.

Дверь водительского сидения открылась, выпустив наружу Луэйя. Тут же открылась и вторая, пассажирская, рядом с ним, откуда с легкостью выпорхнула какая– то продолжающая что– то оживленно говорить и смеяться ему в ответ кудрявоволосая девица. Иштар замерла… Кто это был? Что она делала в столь поздний час на крыльце их дома? Почему Луэй сам за рулем? Такой непринужденный, общительный и демократичный, зато своей жене не может и слова черкануть…

Она стояла у окна, не в силах оторваться от происходящего там, внизу, пытаясь хоть что– то понять… Резко отпрянула, когда почувствовала взгляд Луэйя, взметнувшийся наверх, аккурат туда, где стояла она, прикрываясь прозрачной тюлью…

Может быть, он не успел ее увидеть… Хоть бы не успел… Сейчас ей точно не хотелось никаких разговоров с ним… Потому что накопившееся неприятие происходящего всего за какие– то сутки в их семье достигло уже критических размеров… Тон и агрессия Ваад, странное поведение мужа, который предпочел бросить жену и заниматься невесть чем, прикрываясь «делами» с отцом и при этом возвращаясь в ночи с какой– то девицей…