(не) твоя невеста (СИ) - Лав Агата

Почему так?

Я нашла своего мужчину и он оказался с ужасным изъяном. Я могу признаться себе, что Константин тот самый, слишком много всего успело произойти, чтобы отмахнуться от просящегося наружу вывода. И недавний секс, как последний и самый запоминающийся штрих. Если бы его не омрачило последующее признание в братоубийстве, я бы до сих пор лежала в его сильных руках и иронично кривилась на его улыбку вечного победителя.

Да, можно в деталях представить сладкую картинку. Я вижу нас вместе. Легко и непринужденно… Только вот райский небосклон чернеет из-за недавних слов.

Как перешагнуть через них?

О чем он еще умолчал?

Сколько тайн и пороков за его спиной?

— Ты молчишь, — он вновь говорит первым и я замечаю, как дергается его рука.

Мужчина хочет протянуть ее ко мне, но осекается в последний момент. Я же думаю о том, что он проигнорировал мои вопросы. Я ведь спросила его о чувстве вины, но слова ушли в песок.

— Но я не ухожу, — выдыхаю, признаваясь самой себе, что действительно стою на месте и напряженно вглядываюсь в его черты.

В движения, будто жду, что он сейчас придумает ловкий фокус и тайна его прошлого перестанет иметь значения. Да что угодно, лишь он убедил меня остаться с чистой совестью, а не поворачиваться к нему спиной и уезжай с шумными вопросами в голове.

Не хочу.

Или не могу?

Все-таки не могу…

Я настолько привязалась к нему? Хватило одной настоящей близости, чтобы случились стальные канаты, которыми меня к нему тянет, несмотря на все доводы разума. Я ведь улавливаю тягучие волны мужской крепкой энергетики, что исходит от него и окутывает с ног до головы, буквально обволакивает и незаметно проникает внутрь. Впитывается в кожу и становится частичкой тебя, которую не вырвать, не заменить.

О, да… Я пробовала заменить. Пробовала спрятаться в других руках и дать себе установку на будущее с другим мужчиной. Ни черта. Я скорее откажусь от них двоих, чем смогу убедить себя, что жар Леши можно заменить на объятия Константина. Теперь точно не выйдет, теперь я знаю, как он ласкает и как снимает одежду, как ласково обнимает руками и тягуче водит по телу, заостряя изгибы на свой вкус.

Я слишком много знаю о нем.

Как пройденная черта. Я уже на другом берегу.

Но я молчу и не посвящаю мужчину в свои мысли. И вижу, как в нем нарастает беспокойство. Он не знает, что стоит за моим молчанием и начинает проваливаться в худшие догадки. А напирать опасается, чувствуя, что истратил все лимиты на силу. Принуждение… Он слишком часто давил меня и старался поставить в удобную позу, он сам признавался мне, что совершил все возможные ошибки на старте, почти оттолкнул меня, и сейчас это играет с ним плохую шутку. Он скован собственной веревкой, которую сплел из резких слов и хозяйских условий сделки.

— Ты не станешь мешать, если я захочу уехать?

Запахиваю халат, вспоминая о наготе, и собираю руки в глухой замок на груди.

— Силой? Ты об этом?

Киваю.

— Конечно, нет, Лис. Но не могу обещать, что не поеду за тобой.

— Будешь ночевать под дверью?

— Монотонно стучать и напоминать о себе.

— Это уже угроза, — качаю головой и понимаю, что произношу остроту холодным тоном.

Мне все же не до шуток, хотя привычка сказывается.

— Тогда отвези меня сам.

Он удивленно вскидывает брови, но ничего не произносит, а потом коротко кивает. Оглядывается через плечо в поисках рубашки. Я же хочу взять небольшой тайм-аут. Мне неспокойно за него из-за того, что я только что о нем узнала, и мне трудно отвернуться и выпустить его из виду. Поэтому я беру его в водители, чтобы выиграть время и успокоить свои мысли за время поездки.

Мне нужно время, чтобы понять, что происходит. Найти правильные вопросы и задать их ему. Понять, что делать дальше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рядом с черным внедорожником мои планы меняются. Я хочу сесть за руль сама и ловлю Костю за локоть, останавливая его. Он не сопротивляется и протягивает ладонь к пассажирской дверце, и лишь в салоне кидает первую ремарку.

— Боишься, что завезу куда-нибудь?

Я смотрю на него с укором и он отвечает мне легкой улыбкой, которой красноречиво признается, что не всегда удачно шутит. Он вернул себе расслабленный настрой или смог его досконально изобразить, чтобы успокоить меня. Я сама не знаю и не пытаю его въедливым вниманием. Отворачиваюсь к лобовому стеклу и слежу за дорогой, постепенно возвращая нас в центр города.

Не сразу, но я выслеживаю две машины сопровождения в задних зеркалах.

— Мои ребята, — успокаивает Константин, когда замечает направление моего взгляда. — Одна машина останется с тобой.

Я уже ездила с охраной и мне не понравилось. Но спасаться от огнестрельных пуль мне не понравилось еще больше.

— Я разберусь с проблемой в кратчайшие сроки, — добавляет мужчина. — Тебе не придется жить как важному свидетелю.

Наверное, стоит сконцентрироваться на “кратчайших сроках”, потому что мне действительно тошно от одной мысли, что придется терпеть телохранителей и черные мерсы под окнами квартиры, которые еще будут сменять друг друга, но я обращаю внимание на другое слово. Разберусь.

Он разберется и решит проблему. Насильно же?

— Что ты сделаешь с ним?

— С кем?

— С тем, кто подставил твоего брата.

Константин поворачивает голову и смотрит на меня непонимающим взглядом, будто я спросила глупейшую вещь. Так и есть, впрочем… Сама понимаю. Только не знаю, как приложить всем известные законы жестокого мужского мира к моей вселенной. Как жить с таким?

— Поэтому я молчал, — добавляет он. — Если бы он не был твоим супругом, я бы никогда не признался.

В скольком он не признался?

— Ты бы скрывал от меня эту сторону своей жизни?

— Ты бы догадалась, ты очень умная, Лис. По мне видно, что я не Леша. Что я пробивался наверх другим путем… Да и в другие годы. Но детали бы я оставил при себе.

Мне хорошо от его спокойного уверенного голоса. Он вспомнил себе и обволакивает меня выверенными точными интонациями, за каждой из которой стоит сила. Мы словно меняемся местами. Я переждала его бурю и помогла ему вернуться на твердый берег и теперь могу отдаться своим сомнениям и закономерным мыслям, пока Константин усмиряет нарастающее внутри меня беспокойство. Он почти что поет колыбельную, тихую, ласковую и говорит важные вещи.

Зачем тебе страшная правда обо мне, Лис?

Зачем детали и прошлое?

Я могу защитить тебя. Это главное.

— Ты сказала, что уедешь из города после…

— Да. Ты угадала, мне непросто здесь.

— Куда поедешь?

— А куда ты хочешь?

Я оборачиваюсь к нему и ловлю напряженный взгляд.

— Ты перескочил через вопрос, Констант. Ты не предлагал мне ехать с тобой.

— Я хочу, чтобы ты была со мной. Хочу забрать тебя и увезти подальше от всего безумия.

Простые слова. Честные, правильные… Они отдаются глубоко внутри и я непроизвольно сжимаю кожаный руль.

— Я люблю тебя, Лис.

Господи…

Меньше всего я ожидаю этих слов и на мгновение прикрываю глаза. К счастью, перед нами широкий проспект, который позволяет легкомысленную вольность. Константин наклоняется ко мне и обхватывает руль, легонько задевая мои пальцы, после чего тянет в сторону.

— Давай перестроимся.

— И остановимся, — я киваю, не скрывая нахлынувшие эмоции. — Ты не мог признаться перед дорогой?

— Я только сейчас это понял.

Он убьет меня своей честностью. Он словно наигрался в хитрые игры и изощренный флирт и хочет расставить все точки над i, или даже впервые в жизни пробует быть открытым и в чем-то обнаженным… Я вновь ругаю себя за самовлюбленную мысль, нашептывающую, что у столь опытного и искушенного мужчины не было романа сильнее, но его поведение наталкивает меня именно на такие выводы. Я не могу объяснить свои чувства, но я вижу, как ему трудно даются слова и взгляды глаза в глаза.