Самец (ЛП) - Сандерс Арен

Я иду к двери, пытаясь уйти прежде, чем она действительно взорвется.

– Почему ты уходишь от меня? Пришло время сделать выбор. Я – не дешевая проститутка, которая довольна быстрым перепихом каждые несколько недель.

Несколько недель? Скорее каждые несколько месяцев.

– Я никогда не обращался с тобой как с дешевой проституткой. Уверен, что мы обсуждали мой взгляд на отношения прежде, чем занялись сексом.

– Очевидно, это изменилось с тех пор, как ты продолжаешь возвращаться.

Я действительно должен был подумать об этом лучше. Приходить домой с ней было огромной ошибкой. Она безумно привлекательная, но я твердо придерживаюсь своего отказа от каких-либо отношений.

– Саша, извини, если я дал тебе неправильное впечатление, но ты и я? Этого не произойдет.

– Неправильное впечатление? Черт подери, я нужна тебе потому, что доступна, когда тебе приспичит? Ну, теперь это конец. Я заслуживаю лучшего. Ты кидаешь меня? Это из-за работы? Потому что у меня тоже тяжелая работа.

Я кидаю? Я знаю, что мое сердце не пропускает удар каждый раз, когда я вижу ее. Она не знает, что заставляет его биться и что разжигает во мне огонь. Знаю, это делает меня полным болваном, но она не вызывает во мне никаких чувств, она просто всегда доступна. Даже тогда я был пьян каждый раз, когда мы трахались.

– Нужно идти, – повторяю я, не смотря на нее.

– Ты будешь сожалеть об этих словах, Рен Беннет. Я могла бы быть лучшим, что когда-либо случалось с тобой!

Я практически выбежал из дома. Урок выучен. Даже если мой член снова окажется наедине только с моей рукой, нужно держаться подальше от Саши Крейн.

– Предложи мне три миллиона, и я дам тебе контракт с подписью, – говорю я человеку на другой линии, а затем жду его оправданий.

Как по сценарию, этот парень выплескивает одно и то же дерьмо, которое я слышу каждый день, обсуждая сделки с индоссаментами. Все хотят громких имен, но никто не хочет платить. На этот раз они хотят Ника, но я не двигаюсь.

Голос этого парня монотонно гудит в трубке, и мои глаза начали закрываться, пока моя помощница, Гейл, не стучит в окно между нашими офисами. Она делает движение, «сворачивай все» и стреляет в меня взглядом.

– Не хотелось бы прерываться, но возникли непредвиденные обстоятельства. Позвони мне, когда вытащишь свою голову из задницы. То, чтобы Ник Беннет продвигал вашу продукцию стоит недешево. Подготовка к сезону начинается через несколько недель. Не забывайте, что сейчас он лучший в лиге. Он лучший защитник. Плати, если хочешь лучшего.

Бросаю трубку и оглянувшись, вижу Биззи, идущую через офис в больничном халате.

Она останавливается, чтобы обнять Гейл и разговаривает с ней несколько секунд. Гейл посмотрела на меня, и я насторожился. Когда Биззи поворачивается ко мне, я знаю, что у меня есть около десяти секунд, чтобы обнять ее, прежде чем она потеряет самообладание.

Я обхожу свой стол, когда она подходит ко мне. Как только я крепко ее обнимаю, она начинает плакать. Гейл приносит бутылку воды, затем закрывает дверь и закрывает шторы.

Я поднимаю руки и снимаю заколку, удерживающую ее волосы. Мои пальцы перебирают ее крупные локоны, и нежно массируют кожу ее головы. Это одно из многих успокаивающих движений, которые, как я обнаружил, помогают ей успокоиться в те редкие моменты, когда она позволяет себе сломаться.

– Выпусти это, Биззи. Дай это мне. Я не отпущу, – мягко бормочу я ей в макушку.

Она обнимает меня за талию и плачет сильнее. Она дрожит, и ее дрожь пронзает мое сердце. Обычно звук моего голоса успокаивает ее, но сегодня, кажется, все наоборот. Вместо того чтобы успокаиваться, она плачет еще громче.

Звук напоминает раненого животного, умоляющего о помощи. За всю мою жизнь она только дважды показывала этот уровень уязвимости, и он действительно поражает. Она теряет пациента.

– Милая, сколько ему лет?

– Четырнадцать.

Каждая слеза, которую она проливает, впитывается в мою кожу, пропитывая меня ее болью. Одной рукой я все еще массирую ей голову, а вторую кладу ей на спину.

Наконец, ее дыхание выравнивается, и она ослабляет свою хватку.

– Прости, Шоу. Я попыталась вернуться домой, но моя машина привела меня сюда. Кажется, я была на автопилоте, когда вышла из больницы.

– Расскажи мне. – Я веду нас к дивану и усаживаю ее к себе на колени.

Это интимный жест, но она нужна мне, и я сделаю все, чтобы уменьшить боль, которую она испытывает. Когда Биззи поднимает глаза, в них заметны страх и печаль. Даже налитые кровью и полные слез, ее глаза завораживают.

– Лечение не работает. Его семья хотела попробовать альтернативные лекарства, но мы все знаем, что это всего лишь вопрос времени. Эви предложила его родителям нанять ему сиделку, чтобы он был дома. Похоже, рак победил.

– Иисус. – Я притянул ее ближе к себе и слегка поцеловал в лоб. – Дорогая, думаю, пришло время попросить перевода. Детская онкология убивает тебя. Ты слишком близко принимаешь все к сердцу, особенно с твоей историей.

– Нет, Шоу. Быть с этими детьми – это то место, которому я принадлежу. Я люблю свою работу.

Этот спор возникает у нас с ней часто, но никто не уступает. Даже родители Биззи попросили ее пересмотреть детскую онкологию, когда она подала заявку на эту должность. Мы все просили ее остаться медсестрой, но она отказалась.

– Я знаю, но мне больно видеть, что ты так страдаешь.

– Это еще не все, – шепчет она так тихо, что не разобрать.

– Это Ники. Этот мальчик, Грейди, так похож на Ники. Вот почему я сорвалась. Когда мы сказали его родителям, все, что я могла видеть, это лица Сета и Марии.

Я перестаю дышать, когда вспоминаю родителей. Они выглядели такими беспомощными, пока Ник сражался в своей битве.

– Биззи...

– Я стала сильнее, обещаю. Медсестра Эви помогает мне каждый день. Ее сила – мой путеводный свет, но сегодня во мне что-то сломалось. Вот почему я здесь. Я не могла пойти к Ники.

Ее заявление не задевает меня. Обычно она не идет ни к кому, кроме меня, когда что-то происходит на работе. Обычно Матис узнает все первым, потому что проходит ординатуру в той же больнице.

– Не нужно объяснять. У меня всегда найдется время для своей девочки. Ты знаешь это.

Биззи слегка усмехается и снова кладет голову мне на грудь.

– Я должна тебе рубашку. Эта пропиталась соплями и слезами.

– Вот почему я держу здесь несколько чистых, – пытаюсь пошутить.

– Ужасно. Я ужасная. – Она хихикает через икоту.

– Ты прекрасна. – Я поднимаю ее за подбородок, заставляя взглянуть на меня. – Всегда прекрасна.

Она краснеет каждый раз, когда я говорю ей это, что делает это еще большей правдой. Если бы было возможно, я взял бы всю боль из ее жизни.

– Почему бы тебе не позволить мне отвезти тебя домой? Я захвачу нам чем-нибудь поесть.

– Я не могу. Мы с Клэр отправимся в дом Грэйди, чтобы помочь им устроиться и принести ему кое-что.

– Что именно?

– Наверное, все мои памятные вещи Ника Беннета. Он знает, что мы друзья, и он действительно был подавлен, когда пропустил последний визит Ники в больницу. Поэтому я возьму их. Я бы попросила Никки навестить его, но он слишком чувствительный. Сходство слишком сильное. Мальчик, два брата, футболист, немного тупой, но такой добрый и милый... Он почти точный доппельгангер².

Я смотрю на нее в замешательстве.

– Доппельгангер – это почти как близнец, – уточняет Биззи.

Я понятливо киваю и вытаскиваю телефон из кармана. Гейл отвечает после первого гудка, и я даю ей список вещей, которые нужно взять из нашего дома для Грэди.

Когда я повесил трубку, Биззи смотрит на меня, ее ледяные голубые глаза снова сверкают слезами. Она удивляет меня, схватив мою рубашку и мягко целуя мои губы.

– Я люблю тебя, Шоу Беннет. Спасибо, – шепчет она мне в рот.

Мое сердце замирает, и каждый нерв в теле загорается.