Ирэне Као - Я люблю тебя

– Ты знаешь, Элена… в последнее время я часто думаю о том, насколько изменилась моя жизнь после знакомства с тобой. В моей жизни никогда не было ничего определенного, я жил одним днем. Но сейчас, когда думаю о будущем, мне уже нетрудно представлять его вместе с тобой.

Открытая, искренняя улыбка появляется у него на губах.

Затем Леонардо роется в кармане куртки и достает мешочек из темно-синей парчи, из которого выуживает два платиновых кольца. Я поднимаю голову и, онемев, смотрю на него: не могу поверить, что это происходит на самом деле. Леонардо кладет одно кольцо, на котором курсивом выведено имя «Элена» – в мою руку; другое, с именем «Леонардо», он крепко сжимает в своей ладони.

– Элена, я никогда не говорил тебе этого и хочу, чтобы ты знала сейчас. – Он делает глубокий вдох, словно собирается сказать что-то очень важное. – В тебе я нашел себя самого. Я увидел все то, что никогда не хотел видеть в себе: мои слабые места, мое чувство вины, мое неконтролируемое желание, которое ранит окружающих и поглощает меня изнутри. Но я смог выйти за пределы этого, посмотрев на себя твоими глазами.

Леонардо делает еще один вдох.

– Я хочу провести каждый день моей жизни вместе с тобой, – говорит он на одном дыхании, – и если ты тоже хочешь этого, позволь, чтобы мое имя всегда было с тобой.

Конечно же, я хочу этого. Хочу всем своим существом. Это неожиданное признание оставляет меня без слов, мне хочется плакать и смеяться одновременно. Руки дрожат. Я никогда не надевала кольцо на чей-либо палец, и, если задуматься, да и никто никогда не надевал кольца на мой. Мы обручаемся? Похоже, так! И совершаем это в присутствии Юпитера – правителя Олимпа. Наш договор не записан в книгах, но отпечатан в наших сердцах. И потому он самый надежный.

Я надеваю кольцо со своим именем на палец Леонардо:

– Да, я твоя, Лео, навсегда!

Затем подаю ему свою руку. Он нежно берет ее, и через мгновение его имя обволакивает мою плоть. Он делает это гораздо более уверенным жестом, чем я.

– Твой навеки! – Он целует меня в губы. – Мы всегда будем вместе.

Я прижимаюсь к нему, наши лица сближаются, наши пальцы переплетаются, касаясь кольцами.

Теперь мы закрепили наше единство. И куда бы нас ни занесла судьба, мы всегда будем вместе.

В десять утра пляж Лидо Венеции еще довольно безмолвный. Из беседки отеля «Эксцельсиор», растянувшись на белом лежаке в полной расслабленности, я слышу шум моря и слабые крики чаек, которые дерутся на берегу. С террасы отеля раздается приглушенная мелодия, легкий ветерок ласкает мою кожу.

Мы с Леонардо остановились здесь на неделю. Мои родители обожают Леонардо, особенно моя мама. Хотя ей по-прежнему трудно смириться с фактом, что этот мужчина лучше ее справляется на кухне. В эти вечера мы много гуляли: Венеция в июле такая красивая и полная жизни, что не хочется сидеть дома. Мы встретили уйму старых друзей, с которыми давно не виделись. Даже Филиппо. Эта встреча была спокойной, искренней: он остается одним из тех людей, о которых я всегда буду вспоминать с теплотой. И знаю, что эта привязанность взаимна. Просто требуется время, чтобы рана зажила: расставание было болезненным для нас обоих, но это был единственный способ освободиться и позволить нашим жизням следовать в своем направлении. Филиппо действительно рад за меня, а я за него. Он живет вместе с Анной (той девушкой, с которой я встретила его в вечер девичника Гайи), и, судя по всему, у них настоящая любовь.

Гайя приедет к нам через два дня вместе с мужем. Сейчас они в Аргентине, где у Самуэля соревнования. Не могу дождаться их приезда. Еще целых два дня!

– Микеле, оставь маму в покое… – Голос Леонардо, чуть громче шепота. Маленькая, но сильная ручка нашего сына щиплет меня за бок. Микеле исполнилось два года 19 марта. По нашим расчетам, он был зачат в вечер ужина на террасе, в ту ночь, когда Леонардо дал мне кольцо, которое я всегда ношу на пальце. Формально мы не расписаны. Возможно, однажды мы зарегистрируем наш брак, но это не главное – наши кольца для меня значат больше любых формальных документов.

Микеле, наш сын – живое свидетельство нашей любви. Открываю глаза и смотрю на него. Для меня это уникальное и очень значимое существо. Приподнимаюсь с лежака и беру его на руки. Микеле какое-то время борется с моими руками, гримасничает, затем улыбается мне. Это маленький Леонардо – темные волосы, глубокие черные глаза, смуглая кожа… Правда, на груди у него небольшая родинка в форме сердечка – это уж точно от меня.

Размышляю о том, какой женщиной я стала, о жизни, которой живу теперь, и о том, как сильно мне этого хотелось.

– Как думаешь, у него спина не сгорит? – спрашивает Леонардо.

Он такой заботливый с нашим сыном, каким я никогда его не видела. Он изменился, став отцом: не потерял ни грамма своей обворожительности и мужественности, но при этом приобрел ту нежность, которой всегда сторонился.

– Да нет же, Лео… – успокаиваю его. – Правда, Микеле? – И смотрю на нашего сына, целую его в носик. – Скажи ты папе, что не боишься солнца. Потому что солнце у тебя внутри.

Челестине – моей матери.

Карло – моему отцу.

Мануэлю – моему брату.

Катерине, Микеле, Стефано – моим маякам днем и ночью.

Сильвии – ценному советчику.

Всему издательскому дому «Риццоли», с первого по последний этаж.

Алу – незаменимому другу.

Лауре и Элене, потрясающим персонажам.

Всем друзьям, без разбора.

Филиппо П. и полезному безразличию.

Стромболи и Сицилии.

Спасибо 19 часам 24 минутам 26 мая 2013 года.

Благодарю судьбу!

Дука Д’Альба (итал. Duca D’Alba) – «Граф Восхода».

Кампо деи Фиори (итал. Campo de’Fiori – цветущий луг) – площадь в Риме, современный центр ночной молодежной жизни. До начала XV века на ее месте была цветочная поляна, отсюда и название.

Tabula rasa (лат.) – чистая доска.

Vol-au-vent (франц.) – маленькие корзиночки из слоеного теста, которые наполняют кремом из сыра, грибов и овощей либо сладким кремом.

Моло Чинкве (итал. Molo Cinque) – Пятый причал.

Риальто (итал. Rialto) – самый античный район Венеции, знаменитый благодаря одноименному мосту Риальто.

Чикеттерия (итал. cicchetteria) – типичные венецианские закусочные, где подают алкогольные напитки и разнообразные закуски.

Польпетте (итал. polpette) – маленькие котлетки круглой формы, размером с грецкий орех, из мяса, рыбы или овощей.

Спиедини (итал. spiedini) – закуски, нанизанные на шпажки, что-то вроде маленького шашлыка из мяса или овощей.

Остерия (итал. osteria) – тип закусочной, где подают только алкогольные напитки и небольшие закуски, без горячего.

«California Dream Man» – знаменитая группа стриптизеров мужского пола, очень популярная в Италии.

Доломити (итал. Dolomiti) – горная гряда, относящаяся к Восточным Альпам в Италии и растянувшаяся между провинциями Беллуно, Тренто, Удине и Порденоне.

ARCI (итал. Associazione Ricreativae Culturale Italiana) – социально-культурная организация, созданная в период освобождения от фашизма. В настоящий момент организация несет исключительно культурную функцию.

Брискола (итал. briscola) – популярная в Италии карточная игра с колодой в 40 карт.

Джорджоне (итал. Giorgione) – псевдоним Джорджио Гаспарини, одного из самых таинственных итальянских художников XVI века, работавшего в Венеции. Он первым из итальянских живописцев внедрил в религиозные картины натуралистические пейзажи.

Чичероне (итал. cicerone) – туристический гид.

Водный трамвайчик, каким пользуются в Венеции.

Национальный памятник Витторио Эмануэле II в Риме, на площади Венеции, называемый также «Витториано».

Галереи Академии (итал. Le Gallerie dell’Accademia) – венецианский музей, где представлена выдающаяся коллекция венецианской живописи XIV–XVIII веков.

«Буря» (итал. «La Tempesta») – самая известная картина Джорджоне.

Школа Сан-Рокко (итал. La Scuola Grande di San Rocco) – античное здание в Венеции, расположено на Кампо Сан-Рокко и знаменито своими фресками.

Тинторетто – псевдоним Якопо Робусти, одного из основных представителей Венецианской школы живописи.