Дочь врага для Темного (СИ) - Орлова Юлианна

— Отослана, чтобы не отсвечивать.

Ясно. Макарский, как обычно, решал вопрос в своем стиле. Чтобы лишние скандалы не закатывала, сплавил куда подальше.

Охрана спала, позднее я узнала, что вся прислуга сработала слаженно и четко, подмешав в чай снотворное ударных доз. Мне было безумно страшно и так же стыдно. За то, что я сбегала, за что, что слабая и неспособная на борьбу. Пульс барабанил в висках, искажая способность ясно мыслить. Меня словно затянуло на дно. Все казалось мутным и нереальным, и только сжимающая мою ладонь теплая рука держала помутневший разум на поверхности. Никита вывез меня из дома в тайне от всех.

При больших рисках, когда возможный вред превалировал над пользой. До самого аэропорта сохранялась напряженная атмосфера. При этом он не выпускал мою ладонь из рук, словно впитывал до последней капли. Я дышала через раз, вжимаясь свободной рукой в живот. Там еще и не было ничего, может и тесты показали ложный результат, но я была абсолютно уверенна на каком-то глубинном уровне самосознания, что во мне есть маленькая жизнь.

И я ни за что на свете не смогу отказаться от нее.

Сделаю для нее все.

Прощание вещь тяжелая, но Никита запретил себя обнять. Словно боялся, что сорвется сам. Это было видно по бегающим глазам. Мои губы дрожали, но все, что удалось сделать, это сжать ладонь брата, переплетя пальцы. На мгновение. После чего он отпустил меня, дождался, пока я скроюсь за рампой.

Я взлетала со слезами на глазах.

Я летела в Нью-Йорк со слезами на глазах.

Не спала всю дорогу и только в середине полета вырубилась от переизбытка информации, поступавшей в мой мозг.

Я жила теперь иначе. Вставала каждое утро и терпеливо готовила завтрак. Через попытки вывернуть все содержимое желудка еще до того, как первый кусок пищи попадал в рот.

Я заставляла себя спать. Даже когда глаза не хотели закрываться.

Я заставляла себя жить.

И помнила главное: сейчас сделать было ничего нельзя. Только ждать.

Но самое худшее, это, безусловно, когда нужно именно ждать и не можешь ничего сделать. От этого можно сойти с ума.

РАШИДОВ

1 МЕСЯЦ СПУСТЯ

Прокрутил в руках зажигалку и откинулся на сидении автомобиля. Мы мчали в сторону очередного подставного дома Николина. Тварь, уворачивался, как только мог вместе с Макарским, но если последнего мы прихлопнули за считанные дни после моего освобождения, то Николин как в воду канул. Я перелопатил полстраны, поднял на уши всех. Моя власть укрепилась во всех возможных ответвлениях, но эту крысу я найти не мог.

Даже с Макарским было проще, как оказалось, неродной сын помог. И пусть меня выворачивало наизнанку от осознания того, что он питает к Наде, и что все могло бы для меня закончиться иначе, будь он законченным мудаком, я помощь принял, наступив себе на глотку.

Разумеется, я подключил бы Мора, но у него сейчас у самого головняк был, о котором он мне в двух словах обрисовал, так что трогать человека было бы верхом эгоизма.

— Что будет, если ты его найдешь? То же, что и с Маком? — Федя размеренно потягивал коньяк.

Да, я изощренно выбивал из него дурь. Он уже даже не кричал и не плакал, лишь лежал и сдавленно дышал через раз.

Другими словами, планомерно мстил за свою девочку. Каждый удар приносил облегчение.

— Когда.

Я не допускал возможности другого исхода.

— Хах, не придирайся к словам. Когда найдешь, будешь измываться так же, как и над Макарским?

— Я не делал ничего из того, чего бы он не заслужил, — зажал в руках тлеющую сигарету, вдыхая едкий дым.

Беглых рассказов Никиты хватило для того, чтобы вся картина сложилась целиком. Я быстро замял дело, по которому парня хотели прикрыть. Насильников надо ликвидировать, только так проблема может решиться до конца. Остальные пути — для слабаков. Так что я пожал Макарскому-младшему руку за все, что он сделал для нее, пообещал содействие в решении любых проблем.

Неожиданно в лице малознакомого человека я нашел союзника.

Машина остановилась на опушке, вдали и правда виднелся дом. Это последний пункт в перечне возможных точек отсидки Николина. Группа захвата, которую мне предоставили определённые люди, не довольные режимом Макарского, и которым я четко дал понять, последний их больше не потревожит, рассредоточилась по периметру. Я вышел из машины, перезаряжая пистолет. Все складывалось удачно.

Раз уж дал ему все, я же это все и отберу. Луна освещала нам путь. В ушах шумело, пульс набатом стучал в висках. Ничто не давало мне сомневаться в своих действиях.

Никакой пощады не будет.

Взрыв раздался внезапно и оглушительно громко. В дом ворвались вооруженные молодчики, а я прошел следом за ними. Сквозь дым и свисающие деревянные обломки дома виднелась дрожащая фигура некогда важного мне человека.

Глаза в глаза. В памяти вспыхивали отрывки былой жизни. Детство, молодость, зрелость. Мы же с ним один хлеб жрали. Моя мать его, по сути, от смерти спасла, когда голод был везде и криминал главенствовал вместо закона.

«Ты же мне как брат, Арслан. Все решим». Смеялся Николин, когда нас по малолетке упрятали за решетку.

«Они поплатятся за то, что совершили, Темный. Всех порежем на куски за твою семью». После взрыва машины с моими родными мы тогда сидели на улице под проливным летним дождем и хлестали водку. Лучшей поддержки было не найти.

«Мы поднялись высокого, друг, сейчас главное не упасть». После очередного успешного проекта, чокаясь, говорил он мне всегда.

— Поднимаясь высоко, случается и падать, да, друг? — выкинул дотлевшую сигарету на пол. Смотреть на Николина не хотелось больше.

— Я думаю, что заслужил быстрой смерти, — даже сейчас он пытался быть главным.

— Ты так думаешь? Похвально, что ты все еще можешь думать, — положил пистолет на стол, усаживаясь в черное кресло.

— Но ты ведь захочешь поиздеваться. У тебя психика под это заточена. Нравится боль других, — храбрился, конечно, но глаза выдавали страх. Он плескался на дне, но все же был.

— Не угадал. Мне нравится отплачивать человеку за его поступки. Это честно, согласись.

— Ты такой прямо благородный, а все вокруг дерьмо. Как и всегда, — резко вскинул руки ввысь, на что группа захватал среагировала молниеносно. Я отрицательно покачал головой. На мушке держать, но все лавры мне. Он, однозначно, получит пулю только от меня.

— Зачем тебе это было нужно? Правильный ответ, и ты умрешь быстро. Обещаю.

— Хаха. Зачем? Ты серьёзно? Да ты вот уже где у меня сидишь, вот… — провел указательным пальцем по шее. — Самый правильный, все тебе одному. Ты, бля, хоть на минуту подумал о том, что я не меньше тебя вложил в общее дело? И почему главным стал ты? С какой стати?

Потому что моя голова холодная, потому что я, по мнению многих, был лучшим кандидатом. Но впрочем…кому нужны подробности?

Как и думал. Зависть и жажда наживы, ничего нового. Деньги портят людей, лишь немногих они оставили в первозданном виде.

— Ты никогда ни в чем не нуждался, — расстегнул пиджак и поднялся, хватая пистолет со стола

— Объедки с общего стола, да?

— Кому из вас двоих пришла в голову гениальная мысль подложить под меня ее? — игнорировал выпады. Я тут еще за информацией.

— Ответ тебе не понравится. Но я ведь угадал? Она полностью в твоем вкусе? Сказал бы «спасибо».

Ясно. Тварь.

— Я и говорю. Спасибо, — навел пистолет и спустил курок. Багровое пятно в области сердца расползалось уродливым узором.

Стеклянный взгляд в последний раз остановился на мне.

Прощай, друг.

Дом вместе с машиной сожгли до тла. Я ждал до тех пор, пока не осталась ровным счетом ничего, кроме пепла. По дороге обратно молча уставился в одну точку. Осталось не так много, прежде чем я увижу ее. Мне просто надо замести все следы и убрать всякую опасность.

Полуосвещенный подвал дома Бродяги встретил меня тихим стоном. Эта тварь мучилась. Пожалуй, милосердию не было места в моем сердце.