Принуждение (СИ) - Дэй Каролина

— Да, вполне.

— А по тебе не скажешь.

Вот блин! Ничего от тебя не скроешь, Эндрю, как ни крути. А мне так не хочется сейчас делиться тем, что я узнала от брата. Почему? Да потому что ты снова будешь говорить типа: «Я ведь предупреждал!».

— По словам Адама, Себастьян выкупил меня за наркодолги и убил наших родителей.

Друг задумчиво глядит на меня, молчит некоторое время, будто вспоминает что-то очень важное, а затем выдает:

— С чего ты взяла, что это правда?

— А я и не говорю, что это правда. Он соврал мне! — хнычу я жалобно. М-да. Докатилась.

— С чего ты взяла, что соврал?

— Ты издеваешься? — вырывается заплаканным голосом. — Адам обманул однажды, и сейчас так же, понимаешь?

— Ты не предполагала, что он может оказаться прав? Проверяла факты? Спрашивала у своего бизнесмена об этом?

Нет, он реально надо мной решил посмеяться! Друг еще, называется! Я тут с ума схожу, а он…

— Ты же сам обозвал Адама лжецом?

— Было дело, я и сейчас так считаю, но все же нужно знать наверняка.

— Правда в том, что мой брат — гондон, ясно? — выкрикиваю в лицо другу. Кажется, за дверью что-то громко падает, но мы не оборачиваемся, полностью поглощенные нашим разговором. — И не упоминай его имя больше!

— Тогда не стоит травить душу. Давай фильм посмотрим, — Эндрю притягивает меня к себе, позволив утонуть в теплых дружеских объятьях. Но ненадолго, пока он не поднимается и не тянет меня в гостиную, где нас поджидает обеспокоенный Алекс.

— Только не сопливую мелодраму, ладно?

— О’кей.

Через пять минут мы дружно сидим в гостиной и смотрим американский фильм. Не о любви, слава богу, но и он не заставляет забыть о сегодняшнем походе в больницу. Все время мысленно возвращаюсь к словам Адама, к его долгому рассказу, с момента, когда началась наркозависимость.

Все это крутится в голове раз за разом, но найти истину не получается. Ведь в его словах было и упоминание реальных событий, которым находится подтверждение, и в то же время были нестыковки, которые нельзя игнорировать. С одной стороны, они выглядят как не до конца продуманная ложь, а с другой — как не до конца рассказанная правда.

В чем тут правда? Где найти ответы? Кажется, я знаю, где.

«Привет, ты не занят?» — отправляю сообщение, а за ним еще одно: «У меня важный разговор».

«Что случилось?» — тут же приходит от Себастьяна.

«Ты же не торгуешь наркотой?»

Неуверенно держу палец над кнопкой «отправить», но затем, глубоко вдохнув и выдохнув, все же отправляю сообщение своему мужчине. Он уж точно не соврет, никогда не врал, просто недоговаривал.

Но разве это не вранье?

«Нет, конечно. С чего ты решила?» — отвечает не сразу, минут через десять-пятнадцать. Однако его ответ словно облегчает что-то в глубине души.

«Да так, просто поинтересовалась. Я ужасно соскучилась».

«Тогда встретимся через пару дней, ладно? У меня немного дел накопилось».

«Хорошо».

Он ничего не ответил, а я так и уснула, глядя на его сообщение. Он ни в чем не виноват, а обвинения со стороны Адама кажутся еще более нереальными и выдуманными.

Или нет?

На следующее утро в голове все более-менее проясняется, через три дня окончательно забываю о лжи брата и о боли, которую он причинил, а через неделю предвкушаю встречу с Себастьяном.

«Я подготовлю сюрприз. Жди сообщение».

«В том же стиле, что и раньше?» — спрашиваю чисто ради любопытства, не подозревая, что мой вопрос попадет в точку.

«Да. Жди инструкцию».

Вот что я получила сегодня с номера «незнакомца», когда подъезжала к дому друзей. Сегодня все повторится, только теперь ноги не дрожат, я не теряюсь в догадках, а терпеливо ожидаю позднего вечера. Или ночи? Может быть, и ее, не знаю.

На улице прохладно, но не настолько, чтобы дрожать от сильного ветра. Его нет, на мое счастье, а риелтор уже подъезжает к месту назначения. Вон его машина видна.

— Мисс Браун, добрый вечер. Пройдемте? — он жестом приглашает пройти в дом. В мой собственный дом, который оставила почти полгода назад со слезами на глазах.

За это время его купили какие-то предприниматели и пару раз сдавали в аренду, но недавно жильцы выселились из него, а дом выставили на продажу по низкой цене. Как раз цену высокую не задрали, а риелтор даже обрадовался, что не нужно долгую экскурсию проводить. Правда, мне не хватает совсем немного, но ипотеку никто не отменял. На первый взнос уж точно хватит, а там заработаю.

— Ну что? Сильно изменился? — спрашивает риелтор.

— Не особо, — равнодушно отвечаю мужчине средних лет, глядя на родные стены. Мебель не переставляли кардинально, сменили только холодильник на более новый да диван в гостиной. — Я бы хотела подписать контракт и внести задаток.

И это правда. Не зря я сняла деньги со счета. Как сказал Эндрю, поступаю глупо, с такой суммой и обокрасть могут, но я хочу уже сегодня вселиться в свой дом и начать счастливую жизнь. Не все же время ребят стеснять.

— Хорошо. У меня все с собой. Деньги для первого взноса есть?

— Конечно.

— Тогда я оставлю вам адрес банка, куда лучше отнести средства.

— Спасибо большое.

Наконец-то! Еще немного, и я верну свой родной дом. Заживу счастливо, как давно мечтала, забуду о невзгодах, о прошлых ошибках и о боли. Забуду обо всем, что так угнетало меня.

Однако прошлое настигает меня, когда я только-только заношу ручку для подписи. Входящий вызов. Звонит доктор Коннор. Не поздно ли для него?

— Долорес? — звучит в телефоне такой знакомый и почти родной голос, но его нотки кажутся взволнованными. Совсем чуть-чуть. Или всего лишь игра воображения?

— Доктор Коннор?

— Извините за поздний звонок, но я должен вам сообщить…

Сердце тревожно замирает в груди, в голове проходит картинками множество вариантов развития события, а доктор продолжает, ударяя ножом в самое сердце:

— Адам скончался пять минут назад.

— Что? — ручка вылетает из рук, оставляя маленькую точку на бумаге.

— Ваш брат умер от остановки сердца, — официально звучит из уст доктора. Как приговор узнику, который совсем того не ожидал. — Мы не знаем, с чем это связано, скорее всего, болезнь его убила. Вскрытие покажет причину смерти.

Ничего не понимаю. После операции Адаму должно было стать лучше. Доктор Коннор обещал, что все будет хорошо, что он пойдет на поправку. Он ведь собирался в скором времени выписаться из больницы и отправиться домой. Вместе со мной.

— Я могу сейчас приехать?

— Конечно. Приходите в мой кабинет, мы обсудим дальнейшие…

Что именно он хотел со мной обсудить? Не знаю. Не вслушиваюсь и сбрасываю звонок, не до конца осознав, что же такое произошло. Что только что сообщил доктор Коннор и какой приговор выставил только что моей судьбе. Жестокий и самый ужасный.

Боже мой…

— Все в порядке? — интересуется риелтор, глядя на все еще неподписанные бумаги.

— Мне нужно отъехать. Мы можем встретиться завтра? — спрашиваю достаточно резко, не замечая подавленности в голосе.

— Конечно. Я оставлю за вами бронь.

Не успеваю крикнуть банальное спасибо, а вызываю такси, которое подъезжает через пару минут, и еду в больницу. Чтобы убедиться в правдивости слов доктора Коннора, чтобы увидеть своими глазами брата. Он же соврал. Адам не умер, а наверняка лежит в своей палате и решил разыграть таким образом, чтобы я простила тот проступок двухгодовалой давности.

Он не умер. Не умер. Адаму сделали дорогостоящую операцию, он курс химии прошел. Доктор обещал положительный результат. Почему у него могло остановиться сердце?

Таксист высаживает меня у входа в больницу, куда влетаю, как коршун за своей добычей. Желанной, заставляющей меня растолкать мешающих пройти людишек, кидающих на меня ненавидящие взгляды, подняться на знакомый третий этаж и ворваться в кабинет доктора Коннора.

Мужчина спокойно восседает за компьютером, наверняка занят работой, лишь круги под глазами и усталость в них говорит о трудной смене.