Богатый. Свободный. (не) Мой (СИ) - Лав Натали

Нда-а. Развлечения у них тут,однако.

– Не ннадо. Пожалуйста-а-а! Нне трогайте мме-е-ня, – тихонько заскулила девчонка.

– Плейбой купи. Там сиськи и посмотришь, – предложил я, набрав перед этим тренеру и включив громкую связь.

На лицах парней нет ни удивления, ни испуга от того, что их застукали.

Харитон направляется ко мне:

– Слушай, новенький, вот чего ты лезешь? Ты куда шёл? Стипендию отрабатывать? Так и ступай. Не мешайся.

Не знаю, с чего он решил, что за стипендию можно закрыть глаза и позволить искалечить жизнь другому человеку. Я, наверное, последний романтик на этой грешной Земле. А еще я абсолютно свободен от всяких шаблонов. Ну, не будет у меня места в престижном вузе. Но и паскудного поступка в моей памяти тоже не будет.

Девчонка перестала скулить, но продолжает молча плакать. Что за загон издеваться над слабыми?

– Ай-яй-яй, Харитон. Не учили тебя, что девочек обижать нельзя? Не учили... Жаль. А стипендия... Не ты ж мне её платишь. Борь, отпусти девочку.

Холодов не поменял положения. И не вмешивается в разговор.

– А то что? – скалится Борис, сжимая тонкие девичьи запястья сильнее.

Девчонке больно. Она задерживает дыхание, но молчит. Что ж они с ней сделали? Что она даже боится помощи попросить?!

Я не только занимаюсь спортом. Я обыкновенный дворовый пацан, который привык к разному.

Вот и сейчас один рывок – Харитон отлетает в сторону, а Борька сгинается от удара под дых. Девчонку я выхватываю у него из рук и прячу у себя за спиной.

– Ну всё, ушлёпок. Здесь ты учиться не будешь, – хрипит Харламов всё ещё из полусогнутого положения.

– А мне похрен! – скалюсь я в ответ.

Мы все были увлечены и не заметили появления новых действующих лиц.

– Что здесь происходит? – раздался напряженный голос.

Пал Саныч. А с ним Жарикова.

На вопрос отвечает Холодов. Да так, что у меня едва не падает челюсть.

– Белов пытался Алису изнасиловать. Мы с Харламовым и Панковым вмешались. Он кинулся драться.

И через паузу, обращаясь к девчонке за моей спиной:

– Так ведь, Алис?

Если честно, то вместе со звонком я успел, нажать запись того, что происходило. Всякое бывает. Плавали, знаем.

Но мне интересно, что ответит девочка. Поэтому поворачиваюсь в ее сторону.

Трясущимися руками она стягивает на груди разорванную блузку.

Судорожный вздох и прежде чем ответить, зажмуривается:

– Артём... – голос у нее хрипит и выговорить сразу не получается, ? Артём правду говорит.

Хмыкаю. Злиться на нее не получается. Несчастный, напуганный заяц. Да и неизвестно, что делали с ней до этого.

Поворачиваюсь к Антонову. Раз он пришел сюда, значит слышал, что происходило.

Но именно на его лице я вижу испуг. Он отводит взгляд, стараясь не встречаться со мной глазами. Гипнотизирую его: "Ну же, скажи правду".

Он... молчит.

А я-то думал, он – мужик.

– В кабинет директора. Все! Живо! – рявкает Жарикова.

Подчиняюсь, успев скинуть матери сообщение: "Приезжай! Срочно".

Мы с Холодовым идем последними. Не знаю, почему, но мне не страшно. Я уверен, что выпутаюсь. Мерзко только. И жилье придется искать. Мать под одной крышей с Пал Санычем после такого ни за что не останется. И я – тоже.

Неожиданно слышу за своей спиной голос Артема:

– Видишь, как получается, Матвей. Ты ни в чем не виноват. Но расплачиваться будешь. И все кто знают правду, побоятся встрять. Хотя ты не испугался. Однако, что в итоге? Выгонят из школы, привлекут к уголовной ответственности за попытку изнасилования. Но зато ты станешь умнее.

Я не понимаю, он меня спровоцировать на драку пытается?

– Не переживай, Артем. Я и так умный. Из школы выгонят, это да. Но так уж она мне нужна? Если здесь порядок навести не могут... А всё остальное... Не говори "гоп", пока не перепрыгнул.

Жарикова настолько вышла из себя, что загнала нашу процессию в кабинет к директору, даже не спросив у него разрешения.

И очень об этом пожалела.

Директор был не один. У окна в его кабинете, спиной к нам стоял высокий, черноволосый мужчина.

Который, обернувшись к нам вполоборота, спокойно спросил:

– В чем дело, Артем?

Почему-то именно у него.

В кабинете установилась давящая тишина. Артем и стоявший у окна человек смотрели друг на друга. Пока они играли в гляделки, я успел заметить, что они похожи. Скорее всего, отец и сын.

Директор школы, Антонов и Жарикова замерли, чувствуя себя не в своей тарелке.

Девчонка сжалась в комок, покраснев как спелый помидор на бабушкиной грядке.

Панков и Харитонов одаривали меня победными взглядами.

Я же ждал, чем весь этот балаган закончится.

– Так в чем дело? – повторил свой вопрос мужчина, на этот раз конкретно ни к кому не обращаясь.

Жарикова метнула в меня виноватый взгляд.

– Новый ученик – Белов пытался изнасиловать девушку из 11 "б" – Селиванову Алису.

Мне уже это начало надоедать.

В некоторых случаях я умею быть засранцем не лучше Холодова.

Я привлекательный молодой человек. Не дурак. И не слепой, чтобы не видеть, как на меня реагируют девушки и женщины.

Поэтому сейчас я окатил классного руководителя оценивающим взглядом. Задержался на ее небольшой груди, запакованной в ткань белой блузки.

И негромко, но четко произнес:

– Виктория Васильевна, у меня нет необходимости кого-то насиловать. Мне девушки так дают. Не устояв перед обаянием. И удовольствия от принуждения я никогда не испытывал. Не то, что ваша золотая молодежь. Которая, судя по всему, нуждается в услугах хороших психиатров.

Она теряется, не зная, как реагировать. Ей известна правда. Вот только кому она здесь нужна? Это ведь не первый случай? Они все не особенно удивлены.

Директор багровеет и лепечет, обращаясь к отцу Артема:

– Владислав Сергеевич, мы сейчас во всем разберемся.

Мужчина разворачивается и направляется ко мне. Останавливается напротив. Изучает. Он тоже знает правду.

– Не боишься? – спрашивает у меня.

Мы с ним одного роста. Да и телосложение одинаковое.

Передо мной просто человек.

– Нет, – отвечаю ровно, – Не смотрели фильм Бодрова? Сила в правде.

Мужчина продолжает изучать меня. Холодно, равнодушно. Так наверное смотрят на лягушку перед опытами.

– Так что же случилось, Виктория Васильевна? – спрашивает он у классной.

– Антонов искал ученика моего класса Белова Матвея, так как у них должна быть тренировка. Не мог найти. И попросил меня помочь. Поиски привели к площадке перед запасным выходом из спортзала. Там были Белов, Селиванова, Ваш сын, Харламов, Панков. На Селивановой была разорвана блузка – тараторит она в ответ, – Ваш сын сказал, что Белов пытался изнасиловать Алису, однако он с Панкратовым и Харловым успели помешать. Белов кинулся драться. Алиса подтвердила слова Вашего сына.

Холодов разглядывает Алису. Она краснеет еще сильнее.

– Неприятная ситуация. Что произошло, Алиса? Ты мне расскажешь?

Я даю возможность девочке рассказать, что с ней произошло. Телефонную запись включать до приезда матери не буду. Это слишком рискованно.

Если история нравится, не ленитесь – ставьте звездочки, пишите комментарии, добавляйте в избранное. Всем спасибо!

Олеся

Получаю сообщение от сына. У нас с ним так условлено. Если случилось что-то серьезное, то он пишет всего два слова: "Приезжай. Срочно". И чем бы я не занималась, я все бросаю и еду к нему.

У меня правильный сын. Даже слишком. Только чэпэшный. Я не ограничивала его свободу, не прятала под юбкой, старалась вырастить мужчину. Каким был его дед.

Но на этом пути он рано понял, что человек – существо противоречивое. И тот, кто сегодня клянется тебе в дружбе, завтра вонзит тебе нож в спину. А на вопрос "почему", ответа скорее всего не узнаешь.