Отем Грей - Разрушение (ЛП)

Он притянул меня к себе и прижался своим лбом к моему. Все вокруг исчезло, остались только он и я.

— Ты влюбишься в меня, — засмеявшись, поддразнила я его.

Он пробормотал:

— Моя милая Селена. Это будет самая сладкая влюбленность.

Прежде чем я успела сделать следующий вдох, его губы обрушились на мои, сминая таким образом, чтобы они идеально соответствовали его. Я задохнулась, захваченная врасплох, когда его язык скользнул мне в рот, пробуя, заявляя свои права. Он поднялся, не прерывая поцелуя, его пальцы сжимали пряди моих волос.

— Красивый рот, — пробормотал он напротив моих губ. — Подвинься.

Я отползла назад, наблюдая, как он на четвереньках приближается ко мне. Боже, взглядом он пожирал меня всю.

Как только я откинулась на подушки, Ремингтон набросился на меня. Вихрь жадных рук и губ, накачанное тело и огромная эрекция в брюках. Мягкая ткань его футболки с V-образным вырезом и грубая ткань джинсов терлись о мою и без того чувствительную кожу груди и бедер, усиливая ощущения. Я ерзала и стонала, желая ощутить его еще ближе к себе. Протянула руки к краю его футболки, но он схватил их и развел над моей головой, удерживая запястья одной рукой. Он зарылся носом в ложбинку у основания шеи, его горячее дыхание обжигало кожу, а поцелуи были еще горячее.

— Я так скучал по тебе, Селена, — пробормотал он рядом с моей кожей, покрывая поцелуями шею. — Ты представить себе не можешь, я чуть не сошел с ума, когда не мог касаться тебя, целовать. Еще один день без тебя и я бы, наверное, умер.

Я закатила глаза, хихикая над его напыщенными словами, и склонила голову набок, давая ему доступ к участку кожи между ухом и шеей. Мы оба понимали, то, что сейчас между нами происходит, временно. Что касается возможной угрозы, я чувствовала, что он действительно сможет защитить меня, защитить нас. Не знаю, почему была так в этом уверена, но я была.

— Я тоже скучала по тебе, Ремингтон, — ответила я, прижимаясь к его телу. — Я очень сильно скучала по тебе.

Он замер, все его тело напряглось, как будто он собирался вскочить. Затем он вздохнул и снова прижался своими губами к моим. В этот раз поцелуй не был нежным. Наши зубы сталкивались, это была дуэль языков, наказывающая и прощающая, страстная и отчаянная, словно его губы на моих — это единственное, что может помочь ему выжить. Он качнул бедрами, вжимаясь тазом в меня. Я широко развела ноги, обхватила ими его за талию и сомкнула щиколотки за его спиной. Его язык погрузился в мой рот, возбуждая со свойственной ему дикой страстью.

Почему я должна оставаться вдали от него? Я хочу его так чертовски сильно.

Он отстранился, и, не снижая темпа, схватился за край футболки и стащил ее с себя, отбросив через плечо. Затем поднялся с кровати и расправился со своими джинсами, за которыми последовали его черные боксеры.

Его член выпрыгнул на свободу, я застонала и начала извиваться на кровати. Он был таким, каким я его помнила, когда впервые увидела полностью обнаженным после сеанса позирования.

Я рассматривала его сквозь ресницы.

— Боже, какой ты сексуальный. Хочу облизать каждую частичку твоего крепкого тела.

Он схватил свои джинсы с пола, вытащил из бумажника презерватив и швырнул его на ночной столик у кровати.

— Я так скучал по тебе, прости, если терпение не будет сегодня одним из моих достоинств. Хочу оказаться в тебе как можно скорее.

Я задрожала, его слова зажгли во мне пожар.

— Я тоже сейчас не чувствую себя слишком терпеливой. Хватит разговоров, иди сюда.

Его глаза изумленно распахнулись, и он одобрительно улыбнулся. Мне показалось, что я готова вспыхнуть от желания. Я наблюдала, как он зубами разорвал упаковку и натянул презерватив на свой твердый член, двигая рукой вверх-вниз по нему. Я не могла оторвать от него глаз.

Самое сексуальное, что я когда-либо видела.

— Безумно хочу заняться с тобой любовью, Селена, но не могу. Сейчас я хочу трахнуть тебя жестко и быстро, окружить себя тобой.

— Возьми меня как тебе хочется, Ремингтон. Я тоже хочу тебя, любым способом, каким смогу получить.

Он зарычал, очевидно, довольный моими словами, и затем улыбнулся.

Боже, какой он сексуальный.

Я вцепилась в простыни, чтобы не наброситься на него. Кровать прогнулась, пока он продвигался ко мне, и остановился, только когда оказался на мне. Раздвинув мои бедра, он устроился между ними. Его рука скользнула между нашими телами, он взял в руку свой член, направил его к моему входу и без предупреждения ворвался в меня, заставив мое тело выгнуться дугой.

— Ремингтон!

Он согнул руки, и опустил свое тело на меня. Тяжело дыша, он зарылся лицом в любимое им место на моей шее.

— Я сделал тебе больно? — его голос звучал напряженно.

— Нет! Нет. Ты просто застал меня врасплох, вот и все, — ответила я, стараясь выровнять дыхание. Я думала, мое сердце взорвется оттого, что так бешено бьется. — Боже, мне нравится, как ты заполняешь меня. Так хорошо. А теперь начинай двигаться, или потеряешь баллы, Сен-Жермен.

Он усмехнулся, и этот хриплый смешок звучал очень развратно и божественно одновременно.

— Как пожелаешь, ma belle.

Своими словами я разбудила демона. Он приподнялся на руках и начал вбиваться в меня. Внутрь, наружу. Внутрь, наружу. Он рычал. Я стонала. Он мычал. Я кричала. Затем его губы накрыли мои, вдыхая мои вдохи, выдыхая мне в рот. Его язык требовал и успокаивал, заявлял свои права и ласкал. Я отвечала ему взаимностью, позволив себе делать то, что хочу. Я чувствовала себя свободной и безумно желанной. Он оторвался от моего рта, замедлил толчки и протянул одну руку к моей груди, массируя и перекатывая сосок между пальцами. Перешел ко второму соску, повторяя те же движения, а затем прижался своими порочными губами, вбирая его в рот.

Это был в десять раз более напористый Ремингтон, и мне это нравилось. Мне нравится эта страсть, переплетенная с отчаянием.

Внизу живота начало зарождаться напряжение, посылая дрожь удовольствия вниз по спине до самых кончиков пальцев.

Казалось, Ремингтон почувствовал это. Он оторвался от моей груди, уперся руками по обе стороны моей головы и снова начал двигаться. Его размеренные движения стали хаотичными, и я поняла, что он больше не может сдерживаться.

Мысль о нем, теряющем самообладание, и осознание того, что я причина такого его состояния, подтолкнула меня к краю. Я кончила, громко и беспрерывно выкрикивая имя Ремингтона, пока он продолжал вдалбливаться в меня. Он врезался раз, другой и кончил, до конца погрузившись в меня, выкрикивая мое имя. Он наклонился ко мне и нежно поцеловал в губы, зарывшись рукой в мои волосы и легонько потянув их.