Давай сыграем в любовь (СИ) - "firststone"

Опираюсь руками на его плечи, пока широкие ладони проходятся по моим ногам и тянут ткань вниз. Он заботливо снимает с меня туфли, присев на корточки, и откидывает обувь куда-то в сторону, вместе со штанами. Пульс ускоряется, стоило мне пересечься взглядом с Нильсеном, смотря на него сверху-вниз, он чертов змей-искуситель, от одного его прикосновения похоть и желание начинает витать в воздухе.

Сердце стучит где-то в висках, когда Александр поднимается ко мне, оставляя поцелуи везде, где ему вздумается. Ладонями сжимает мои ягодицы, а я поднимаюсь на носочки, касаюсь желанных губ. Ток проходит по каждой вене и сосуду, когда сталкиваюсь с его языком, что умело проникает в рот, проходясь по зубам. Отвечаю мокро, страстно, стараясь запомнить каждое движение Александра, и показать ему настоящую себя. Ту, которую скрываю и ту, которая любит то, что делает со мной швед.

Он сжимает мою талию руками, до легкой боли, вынуждая постанывать сквозь поцелуй, пока в лёгких просто-напросто не закончится воздух. Отрываюсь, тяжело и резко дыша и стараюсь трясущимися руками избавиться от белой рубашки Александра, пока тот ведёт шершавыми ладонями вверх, надавливая на лопатки. Стараюсь не отводить взгляда от шведа, пока он будто пожирает меня глазами, смотря прямо в душу и распаляет ещё больше.

Стягиваю ненужную ткань с широких плеч мужчины и следом отправляю свой пиджак, оставаясь лишь в одних трусиках, на которых чувствуется сильная влага. Веду ногтями по твёрдой груди, оставляя после себя розовые полоски, и, следя, как быстро она вздымается от тяжелого дыхания.

Вновь оказываюсь затянутой в поцелуй, резкий и властный. Сама жмусь ближе к разгоряченному телу Александра, вжимаясь грудью и сцепляя согнутые в локтях руки на его шее.

— Ах, — тихий вздох вырывается из меня, стоит шведу провести пальцами по моему паху, едва надавливая, но даже от такого легкого прикосновения ноги подгибаются. Он продолжает дразнить, вынуждая завывать от желания и пытаться двигать бёдрами ему навстречу. — Пожалуйста…

Сдаюсь и отрываюсь от губ Александра, что припухли от долгих поцелуев. Не могу терпеть и ждать, тело давно просит разрядки, а узел внизу живота болезненно давит, но швед не даёт сжать бедра, чтобы снять напряжение.

— Пользуйся словами, Агата, — шепчет на ухо, касаясь мочки губами и надавливая на клитор, срывая слишком громкий стон.

— Алекс, — дрожь от желания проходится по всему телу, когда Нильсен легким движением пробегается по низу живота, но останавливается у кромки кружева. — Я хочу…

— Ты хочешь?

Да он издевается! Я давно бы вспылила и бросила бы всю эту затею, но то, что сейчас происходит между нами, не поддаётся никакому объяснению. Дикое желание, что с каждой секундой становится сильнее.

— Чтобы ты прикоснулся ко мне, — быстро проговариваю, услышав довольную усмешку, и прикрываю глаза, дожидаясь действий Александра.

— Так? — шепчет в шею и проходится языком по пульсирующей венке, пока его рука медленно пробирается под ткань трусиков.

— Да… — сильнее цепляюсь за мужские плечи, стоит Нильсену скользнуть между влажных складочек, но даже от лёгкого прикосновения всё отдаёт пульсацией. — Ещё!

Александр улыбается, пока я расставляю ноги шире, чтобы он продолжил движения, но тот вновь убирает руку, вынуждая жалобно заскулить.

— Что, нравится?

— Да.

Поддаюсь шведу, что тянет меня на диван и усаживает спиной на свои колени. Совершенно не контролирую своё тело и направление, в котором улетело моё белье. Всё равно, потом найду или оставлю здесь как трофей. Главное, что есть сильные руки, сжимающие мою грудь, и тёплые губы, целующие шею.

Александр расставляет мои ноги максимально широко и ведёт ладонями вниз, вызывая толпу мурашек. Он мягко касается клитора, размазывая по нему влагу, а я упираюсь затылком в его плечо, уводя руку назад и цепляясь за короткие пряди.

— Посмотри вперёд, Агата, — в его голосе слышится приказ, который я просто не могу не выполнить. Открываю глаза и вижу в зеркале напротив наше отражение. Слежу, как Нильсен проникает в меня одним пальцем, пока смазка развратно стекает вниз, практически капая на пол. — Нравится, что видишь?

— Да…а, — задыхаюсь, стоит Александру добавить второй палец и начать более резкие движения внутри, не забывая иногда прикусывать кожу на шее и сжимать грудь.

Господи, после этого я точно попаду на второй круг ада, теряясь в бурях{?}[Второй круг Ада - сладострастие по Данте. Песня пятая.

Когда двух вихрей злобствует вражда.//То адский ветер, отдыха не зная,//Мчит сонмы душ среди окрестной мглы//И мучит их, крутя и истязая.], но мне абсолютно плевать. Есть только Нильсен и его длинные пальцы, что касаются важных точек.

Стараюсь не отводить взгляда от шведа в зеркале, наслаждаясь правильными движениями и прекрасным мужчиной, но стоит ему коснуться большим пальцем клитора, как слишком громкий и неприлично пошлый стон вылетает из меня, заставляя чуть ли не краснеть от стыда. Закатываю глаза от удовольствия, пока по телу начинает проходить едва заметная, но такая желанная, дрожь.

— Смотри на нас, katten, — хрипло шепчет и сам еле держится.

Стараясь совладать со своим телом, трусь ягодицами о слишком заметный бугор на брюках Александра и вжимаюсь в его грудь сильнее, когда после тяжёлого вздоха мужская ладонь переместилась мне на шею.

— Не дразнись, Агата.

Он словно специально прекращает ритмичные движения пальцами, вновь отдаляя мою разрядку. Давит на шею, пока я выгибаюсь и стараюсь продолжать смотреть на разврат, что творится в кабинете. Чувствую себя так, будто словила куш, исполняя все свои заветные желания.

— Ал…кс, — его имя проскальзывает и теряется в стоне, когда движения становятся более резкими и быстрыми, а хватка на шее вынуждает хрипеть. Сама убираю его руку, перемещая на грудь, и Александр безмолвно выполняет все мои прихоти. Дрожь и напряжение в теле достигает максимума, как и звуки хлюпающей смазки совместно с моими стонами.

— Не отводи взгляда, смотри, какая ты красивая, — шипит, словно змей, и сильнее давит на клитор. А я смотрю, внимательно, стараясь запомнить слишком развратную картину и те искры, что исходят от меня и Нильсена, хотя он просто касается меня лишь руками.

Последнее резкое движение и я вытягиваюсь на коленях Александра, получая долгожданную разрядку и содрогаясь от приятных ощущений, громко выкрикиваю имя своего искусителя. Сжимаю ноги, чуть ли не сваливаясь на пол, но сильные руки притягивают обратно, стирая со лба капельки выступившего пота.

Плюнув на сбитое дыхание и на трясущиеся ноги, затягиваю Александра в новый голодный поцелуй, пока тот укладывает меня спиной на холодную кожаную поверхность дивана, вынуждая покрыться мурашками.

Веду руками по голой крепкой спине, прохожусь по рёбрам и слышу едва заметный стон Нильсена, когда оттягиваю нижнюю губу зубами. Он еле держится: его движения резкие, а поцелуи крепкие и жгучие; его руки блуждают по телу, сжимая абсолютно каждый миллиметр моей кожи.

Сама тянусь к ремню на мужских брюках и, на удивление, легко с ним справляюсь, так же быстро расстёгивая пуговицу и молнию, продолжая наслаждаться губами Александра на своих.

— Хочу тебя, — шепчу сквозь поцелуи, а он словно этого и ждал, сам изнемогая от влечения.

Александр резкими движениями сбрасывает с себя брюки, вынимая из кармана квадратик с презервативом, и вновь нависает надо мной, прикасаясь губами к линии челюсти, пока я сжимаю его плечи и подаюсь бёдрами вперёд, желая быстрее почувствовать мужчину.

— Нереальная, — хрипит, толкаясь в меня.

Вновь дразнит, проникая максимально медленно, усмехаясь от моих жалких попыток прекратить эту пытку. Внизу опять тянет и печёт, но стоит Александру толкнуться сильнее, как стон облегчения вырывается из меня, а ноги сами обхватывают тело шведа, стараясь притянуть к себе. Слишком нежные движения для такого сильного желания, он словно наказывает обоих, не давая вдоволь насладиться.