Запретные отношения (СИ) - Кострова Валентина Викторовна

Назар смотрит на меня немигающим взглядом, делая глоток кофе. Я перевариваю информацию, а потом радостно хлопаю в ладоши. Слава богу, я не убийца! Но радость моя длится недолго.

— Он меня ищет? — теперь кусок в горло не лезет. Я отодвигаю тарелку с кашей, ковыряюсь в фруктах.

— Ищет.

— А ты сможешь мне помочь?

— Каким образом?

— Ну, не знаю… — смотрю по сторонам, словно предметы дадут мне подсказку. — Может будешь моим парнем?

— Парнем? — черные брови удивленно ползут вверх. Назар начинает смеяться, качая головой. Его смех заставляет и меня улыбнуться, хоть и ничего смешного я не сказала. Все еще посмеиваясь, Назар пьет кофе, а потом спрашивает:

— Ты серьезно?

— Ладно, с парнем я загнула. Окей. Как насчет того, чтобы я была твоей любовницей?

— А ты безбашенная, — тихо замечает Назар, странным взглядом меня разглядывая.

Аж мурашки по коже. И волоски дыбом встают. А вдоль позвоночника бежит разряд электрический. От меня сейчас можно телефон зарядить.

— Что? — хлопаю ресницами, понимая, что добровольно засовываю голову в пасть хищнику. — Ну так что?

— Я с малолетками не сплю, — один уголок его губ ползет вверх. — Проблем от них много.

— Я не буду доставлять проблем! — жарко выпаливаю. Спешно прикладываю руку к груди и торжественно обещаю:

— Слово пионера!

— Ты хоть знаешь, кто такой пионер?

Судя по тому как Назар улыбается, его забавляет моя болтовня, а я надеюсь на его защиту. Кроме него мне никто вчера не помог. Кроме него мне не к кому обратиться за помощью. Паха меня найдет. И заставит быть его собственностью.

— Не важно, главное, я даю слово.

— Мира, — Назар внезапно вздыхает. Веселье как ни бывало. Строго на меня смотрит. — Я помогу тебе решить вопрос с Пахой, но ты никому никогда не предлагай себя в качестве платы.

— У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, если вдруг речь идет о деньгах. Я заранее предупреждаю.

— Подаришь мне билет в вип ложе на свой сольный концерт. Балерины соло танцуют?

— Ты серьезно? — моему удивлению нет предела.

Грозный и страшный на вид Назар оказывает вполне адекватным, нормальным человеком, которому не чуждо сострадание к ближнему. Меня моментально затапливает чувство благодарности к нему. Я резво сползаю со стула и, обежав кухонный островок, в порыве признательности Назара за талию. До шеи не дотягиваюсь. Точнее не рискую.

Я явно застаю его врасплох, потому что Назар не шевелится. Неожиданно оказываюсь прижатой к его груди, и мои глаза замирают на его сомкнутых губах.

Теперь на меня нападает ступор. Словно под гипнозом поднимаю взгляд выше, попадаю в плен кофейных глаз. Они как зыбучие пески засасывают меня в свою трясину. Люди спасаются, если попадают в плен? Единицы.

— Поцелуй меня, — слышу со стороны свой голос.

— Не пожалеешь об этом? — спрашивает Назар на полном серьезе, словно речь идет не о поцелуе каком-то, а о жизненно важном решении.

— Нет.

Моего лаконичного ответа ему достаточно. Меня целуют. Властно. Нагло. Бескомпромиссно. Я дергаюсь в попытке отстраниться, испугавшись такого напора, но меня удерживают.

Я не понимаю, что мне делать, трепыхаюсь как бабочка в паутине паука. Меня оплетают. Меня дурманят. Назар чувствует, как меня кидает из стороны в сторону от эмоций. Я-то льну к нему, то пытаюсь вырваться. То сжимаю губы, то приоткрываю их, впуская чужой язык. Мычу от удовольствия. Мою задницу грубо стискиваю, а потом меня подхватывают и усаживают на столешницу островка.

Теперь мои руки оказываются на мощных плечах Назара, и я чувствую, насколько они напряжены. Сам Назар отрывается от моих губ и смотрит мне в глаза. От его бездонного взгляда мне катастрофически перестает хватать воздуха, а где-то чуть ниже пупка скапливается обжигающий жар.

— Так, Мируся, закругляемся, — хрипло отрезвляет себя и меня Назар и отстраняется.

Он ладонями растирает лицо, отворачивается к окну и стоит несколько секунд неподвижно. Я как мышка сижу и не шевелюсь. Молчание затягивается. Хаос в собственной душе пугает. Я никогда раньше не испытывала такие яркие эмоции, как испытала при поцелуе.

Назар ничего говорит, проходит мимо меня, оставляя одну на кухне. Я тут же спрыгиваю, несусь в свою комнату. Мне нужно переваривать случившиеся. И больше не поддаваться эмоциям. Пусть этот поцелуй останется просто в памяти.

— Назар —

Стою на улице, пытаюсь привести в норму не только сбитое дыхание, но и запутанные мысли. Переклинило. Иль заклинило. Еще не понимаю, что меня так цепляет в Мире. Но она меня не отпускает. Сама не ведает, что держит меня клещами.

Я давно вышел из того возраста, когда велся на невинные глазки и острый язычок. Сейчас понимаю, что хочу видеть рядом с собой самодостаточную, взрослую женщину, которая не будет иметь мозг. И главное, быть вместе, но при этом у каждого своя насыщенная жизнь. Без кольца. Без штампа. Без детей.

И все же меня тянет к этой девчонке. Так тянет, аж зубы сводит. Не знаю, что делать. Вариантов не слишком много: воспользоваться своим выигрышем, попользоваться Мирой пару ночей и выставить за порог. От самой идеи становится тошно.

Еще как вариант сделать Мире предложение. Не руки и сердца, а стать официальной моей любовницей со всеми сопутствующими благами. Квартира в центре города и приличная сумма на карту — беспроигрышный вариант покорения юной девушки. Только вот и от этой идеи мне чего-то не по себе.

Правильнее всего будет отпустить девушку. С братцем побеседовать, чтобы больше не смел из сестры делать разменную монету. А самому заняться делами не только семьи, но личными, дабы не было времени вспоминать мягкость девчачьих губ.

Смотрю на наручные часы. В город вернемся ближе к вечеру. Мне есть чем заняться, а вот что будет делать Мира, меня не касается. Возвращаюсь в дом, слышу шум из кухни. Замираю в дверном проеме, наблюдаю за Мирой. Она, напевая себе под нос какую-то англоязычную песню, пританцовывает и моет посуду. Зачем? Ведь есть посудомоечная машина.

Неожиданно Мира взмахивает ногой, чуть не достает ей до головы, держит ее вытянутой и продолжает намыливать тарелки. Не теряет равновесие, не падает. Я изумлен. Поражен. Никогда не видел у девушек такой растяжки. За минуту у меня в голове проносятся неприличные картинки, заставляющие чувствовать напряжение ниже живота.

— Этому у вас в училище учат? — подаю голос.

Мира спешно опускает ногу и оглядывается, из пенных рук выскальзывает тарелка и падает на пол.

— Ой!

Девушка испуганно на меня смотрит, прижимая мыльные пальцы к губам. Я на секунду на них задерживаю взгляд, тут же отвожу. В одному из шкафов достаю беспроводной вертикальный пылесос. Подхожу к Мире, приседаю, собираю осколки, разглядывая голые ступни девушки.

Не знаю, какие у балерин должны быть ноги, у Миры они маленькие с аккуратным педикюром. Настоящая Золушка. Потеряет туфельку, сразу будет ясно кто хозяйка.

— У всех балерин такие маленькие ножки? — интересуюсь, выбрасывая осколки в мусорное ведро. Пока Мира думает, что ответить, я собираю мелкие осколки пылесосом.

— Я тебе нравлюсь? — слышу вопрос в спину. Оборачиваюсь, смотрю на напряженную Миру. Усмехаюсь. Глупый вопрос. Если бы она пару минут назад прижалась ко мне, наглядно получила бы ответ.

— Нравишься, но — выразительно выдерживаю паузу, тем самым усиливая напряжение на кухне. — Я не сплю с малолетками.

— Мне есть восемнадцать!

— Я помню, но это ничего не меняет, — спокойно и с расстановкой проговариваю свою позицию, подавляя внутри бунт против сказанного.

Чуть позже Мира, переварив отказ, поблагодарит меня, а сейчас готова убить одним взглядом. Чуть позже, когда буря внутри уляжется, я похвалю себя за выдержку, что не поддался за эмоции. Сейчас мне хочется схватить то, что предлагают и насладиться по полной программе. Уверен, не разочаруюсь. Только вот юные девушки имеют такое свойство, как влюбляться после первой близости. Мне этот геморрой ни к чему.