Малакай и я (ЛП) - МакЭвой Дж. Дж.

И тут я вспомнил. Я снова ясно слышал ее голос.

Твоя любовь, твоя жизнь вдохновила миллионы — нет, миллиарды людей любить вздорно... эгоистично… неразумно, не обращая внимания ни на кого и ни на что. И поэтому, видя фейерверки, видя настоящую любовь, мы должны остановиться, что мы и делаем, и в почтении позволить им быть собой, смотреть, как они завладевают небом, смотреть на фейерверки с благоговением.

— Что отличает эту жизнь от всех остальных? — У меня не было нужного мне ответа. — Вас двоих никто не останавливал, Малакай. Вы не были на противоположных сторонах. Вас никто не разлучал. Вашим препятствием был ваш собственный страх. И когда вы побеждали его, оказывались вместе. Мир менялся, потому что вы двое находили смелость отвечать на призыв любви. Теперь все. Вот она. Ваша последняя жизнь. Наслаждайтесь. Помни, что вы сделали, чтобы заслужить ее. Эстер ждет.

— Что? Я думал... — Я потянулся поймать то, что он кинул мне, и когда увидел, сразу же понял, что у Бога своеобразное чувство юмора и иронии. Я качал головой, не отрывая взгляд от яблока в моих руках, и понял, что Бог уже исчез. — Спасибо, — сказал я перед тем, как укусить.

ЭСТЕР

19 ноября — Либер Фоллс, Монтана

Я видела себя... всех себя... Помпеи, Камелот, Луксор, Сеул, Верона, Париж, Теночтитлан, Лахор, Пекин, Обокву, Сейнт Джеймс Пэриш, Лондон. Снова и снова я видела, как я кружусь, падаю, смеюсь, плачу, умоляю, защищаю и умираю. Я чувствовала это снова и снова, пока, наконец, не обнаружила, что стою в саду. Меня обдувало легкой прохладой.

— Хорошая работа, — сказал мне голос, похожий на моего дедушку, а затем я услышала Малакая.

— Эстер... — Его голос был приглушенным.

Малакай? Его имя одновременно адреналин и новокаин для моего сердца — усмиряет боль и заставляет биться быстрее.

— Нужно, чтобы ты очнулась. — Казалось, он так близко. — Вернись ко мне.

Я не уходила. Я здесь.

— ЭСТЕР!

Ему больно. Ему больно.

Я здесь!

Я найду тебя.

Я ЗДЕСЬ!

Я полюблю тебя, я клянусь.

МАЛАКАЙ!

Меня ослепил свет, когда я открыла глаза, поэтому я на секунду закрыла их. Я открыла рот, чтобы заговорить, но горло горело, и все равно я позвала его.

— М... Малакай!

Когда я вдохнула воздуха, женщина постарше посветила мне в глаза, я попыталась встать, но все болело. Тело словно окаменело.

— Эстер? Эстер, слышишь меня?

— Малакай! — снова позвала я и потянулась к груди, пытаясь понять, почему так больно. Но на руках и груди везде были провода. Не понимаю. Все болит. Я не знала, где я, и не видела его. В панике я начала все выдергивать.

— Эстер, успокойся! Эстер, я твой врач. Сидни Ниси. Ты провалилась под лед в озере Либер. Обещаю, ты все поймешь. Только успокойся, хорошо?

Она держала мои руки, чтобы я перестала снимать провода. Я долго смотрела на нее и затем сглотнула слюну, наполнившую мой рот.

— Г… Где… М… Мал… акай?

Она посмотрела на остальных окружавших меня людей, все одетые в зеленую больничную форму, но среди них не было его. Они кивнули ей, но я не поняла, что это означало. И почему вокруг было так много людей.

— Эстер?

Я бросила взгляд на дверь, где стояла моя мать, и от одного вида ее лица у меня участилось сердцебиение, на что отреагировала аппаратура. Я потянулась к груди, сердцу было так больно, что я сгорбилась

— Доктор...

— Да? — Она наклонилась ближе.

— Выгоните ее, — попросила я. Не знаю, почему, но от ее вида я расстроилась больше, чем обычно.

— Она уходит. Просто дыши. Мы проведем кое-какие тесты, хорошо?

— А потом Малакай?

— Да. Потом Малакай.

— Хорошо. — Я сделала бы что угодно, если это позволит увидеть его. Не знаю, что происходило, но я была нужна ему, и прямо сейчас он тоже был мне нужен.

Она проверяла у меня частоту сердцебиения. Одна медсестра помогла мне надеть на верхнюю половину тела халат, а другая сестра дала мне чашку со стружками льда. Я взяла ее, и так как они принесли облегчение, она поняла, что мне нужен уже не лед, и попыталась дать мне стакан воды с соломинкой. Я взяла стакан, поднялась и отпила из него. Я не могла понять, почему они были так изумлены. Доктор Ниси пробежалась чем-то острым по моим ногам, что я отдернула их.

— А теперь кто-нибудь может объяснить? — спросила я все еще хриплым голосом. Они посмотрели друг на друга, а я вытянула руки и передала ей стакан. Мне было неловко, я попыталась пошутить. — Думаю, мне надо поделать упражнения или что-то такое. Плавание, даже в ледяном озере, не должно мне так навредить.

— Эстер.

— Да? — Я смотрела только на того врача, который заговорил.

— Ты была в коме...

— Кома? Долго? Где Малакай?

Я снова попыталась подняться, и во второй раз она остановила меня.

— Сегодня был бы восемнадцатый день. Мы не знаем, в чем причина. Как бы то ни было, ты не должна быть такой... активной.

— Малакай занимался ее растяжкой дважды в день, — вставила одна из медсестер, но доктор Ниси отрезала ее взглядом.

— Вы ответили на все, но Малакай? Где он?

Она вздохнула.

— Он в порядке. Он стабилен.

— Стабилен? — Я снова начала паниковать. — Из-за чего он стал нестабильным?

— Эстер, если хочешь увидеть Малакая, нужно, чтобы ты расслабилась, хотя бы до того, пока мы поймем, что с тобой...

— Доктор, я в порядке. Я пройду, какие хотите, тесты, но только после того, как скажете, что с ним.

— Он... он... пришла твоя мать и хотела увезти тебя в Нью-Йорк для лучшего ухода. Малакай хотел остановить ее, но она пришла с решением суда, поэтому он забаррикадировал себя внутри вместе с тобой. Мы вызвали полицию, потому что все переживали, что он может сделать что-нибудь... радикальное. Он не спал и боялся за тебя…

— Что вы все с ним сделали? — Мой голос дрожал, и глаза жгло от слез, которые я пыталась сдержать.

— Полиция оттащила его от тебя, и у него остановилось сердце. Но он поправится... Эстер!

Плевать, что она сказала. Я стала срывать с себя провода. Она попыталась остановить меня в третий раз, но я оттолкнула ее. Я отбросила простыни и встала с кровати. Думаю, я и правда была в коме, потому что ноги подо мной растеклись, словно желе, и чтобы не упасть, я схватилась за перила своей кровати и удержалась.

— Ну, давайте! — кричала я на свои ноги.

— Эстер! Тебе нужно...

— Мне нужно попасть к нему! — оборвала я ее, заставляя себя идти. В палате был полный хаос, но это позволило мне хвататься за вещи, пока я шла к двери. Я вцепилась в дверной косяк и глубоко вдохнула.

Когда я вышла наружу, увидела ее, свою мать рядом с каким-то белым мужчиной среднего возраста. Скрестив руки, она бормотала ему что-то.

— Диана, — позвала я ее.

Она подпрыгнула и только тогда посмотрела на меня. Казалось, на нас смотрит вся клиника, именно поэтому она нацепила широкую улыбку и раскрыла руки, идя мне навстречу.

— Эстер... милая.

— Я прощаю тебя! — крикнула я ей, толкнув дверь и вставая перед Дианой. — Что бы ты ни планировала, что бы ни задумывала, слава богу, что Малакай тебя остановил, потому что накопленное тобой количество вредной кармы однажды вернется к тебе. И когда-нибудь, я надеюсь, ты вернешься к своим истинным чувствам и преодолеешь свой гнев и озлобленность.

— Я пришла, потому что...

— Потому что ты в долгах, — сказала я. У меня кружилась голова, но я удержалась на ногах. — Я узнала о тебе все еще до того, как уехала из Нью-Йорка, Диана. Тебя затянуло в финансовую пирамиду, и ты не можешь выплачивать свои игорные долги, покупки или аренду...

— Эстер, милая...

— Я всегда буду твоей дочерью, и если ты захочешь вести себя как мать, пожалуйста, дай мне знать. До того давай разойдемся каждая своим путем.