Сладкий след поцелуя (СИ) - Сэндс Линси

Лили покачала головой:

— Отличная попытка, но я видела вас вместе. После твоего появления он начал есть человеческую пищу. Все время улыбается, даже смеется…

— Согласно собранному в нашем агентстве досье, Винсент вообще по сути человек веселый, беззаботный и улыбчивый, — перебила ее Джеки, сама себе удивляясь. — Эти его качества вовсе не доказывают, что он считает меня своей нареченной.

Лили фыркнула:

— Да, только в своем кругу. С друзьями, в семье — да, он мистер Улыбка, но все остальное время… — Она пожала плечами: — Не думаю, что он счастливый вампир. Собственно, до твоего появления я думала, что он приближается к тому состоянию саморазрушения, через которое проходят некоторые вампиры. Но потом приехала ты, и он начал улыбаться и смеяться. Создается впечатление, что он снова обрел смысл жизни. По правде говоря, я должна быть тебе благодарна. До сих пор все мои нападения на его бизнес и на людей вокруг расстраивали его, но не так сильно, как я бы хотела. А потом приехала ты и разбудила его. Теперь для него все имеет значение, особенно то, что связано с тобой.

Джеки промолчала, но хотела думать, что Лили говорит правду. Она надеялась, что сделала Винсента счастливым, научила его снова улыбаться и находить радость в жизни. А уж он точно показал ей, как можно наслаждаться жизнью, ведь она утратила эту способность в девятнадцать лет. Все эти годы, до приезда в Калифорнию и встречи с Винсентом, слились для нее в нечто скучное и бесцветное. Но она еще столько всего хотела успеть вместе с ним! Как жаль, что вчера ночью, когда была такая возможность, она не сказала ему, что любит его! Она хотела еще хотя бы раз заняться с ним любовью, искупаться при луне, смеяться, целоваться с ним, засыпать рядом.

Наверное, нужно быть благодарной судьбе за то, что она вообще познакомилась с Винсентом и поняла, какой счастливой могла бы стать ее жизнь. Но этого мало, она хотела большего, однако существует эта женщина, которая выглядит как ребенок, и решила, что дальше у Джеки не будет ничего.

Джеки нахмурилась:

— А почему ты выглядишь такой юной?

— Что? — Лили будто испугалась этого вопроса.

— Наночастицы приводят нас в лучшую форму — пик здоровья, силы, скорости и все такое, — пояснила Джеки. — Но ты выглядишь как ребенок и уж какая-то очень худая. Такое истощение не может считаться хорошей формой.

Внезапно лицо Лили перекосило от ярости.

— Некому было обо мне заботиться, когда убили моего Уильяма. Никто меня ничему не учил. Я не знала, что я умею, а чего не умею. Я думала, что вампиры не едят человеческую пищу, поэтому перестала есть. Но никто не приводил ко мне доноров, чтобы я могла пить кровь, поэтому я едва не погибла от голода. Первые двадцать лет меня терзали изнуряющие голодные колики — каждый день! Крови всегда не хватало, охотиться я не умела. Я жила на улице, перегрызала горло крысам, а иногда, если повезет, маленьким детям, жила от темноты до темноты и пряталась от солнца где придется. И понятия не имела, что я могу, а чего не могу!

Брови Джеки взлетели вверх. Очевидно, Лили превратилась в вампира еще до появления банков крови, но почему Уильям не рассказал ей, что она может есть человеческую пищу? Может, он умер сразу после того, как превратил ее? Потому что она говорит какую-то ерунду.

— В момент превращения Лили было всего двенадцать лет.

Услышав эти слова, Лили и Джеки разом круто повернулись и увидели Маргарет, стоявшую на тропинке между деревьями. Она была одна и смотрела на Лили с откровенной жалостью.

Лили зарычала, схватила Джеки и поставила ее между собой и Маргарет.

— Как это? — не поняла Джеки. — Мне казалось, что вам запрещается превращать в вампиров подростков.

— Уильям был педофилом, — спокойно объяснила Маргарет. — И плевать он хотел на любые законы. Он специализировался на юных созданиях. Практически на детях. Он превращал их уже в десять лет, держал при себе как домашних любимцев, кормил их только кровью, причем очень скудно, чтобы они не могли нормально развиваться. Всегда видно, кто питался плохо, — это нарушает функции наночастиц, и такие бессмертные навсегда остаются чахлыми, худыми и совсем юными на вид. Как Лили.

Джеки снова обернулась к Лили. Мысль, что кто-то сознательно сотворил с ней такое, привела ее в ужас. Лили выглядела подростком… и, похоже, всегда будет такой.

— Он удерживал девочку при себе до тех пор, пока она ему не надоедала, а потом убивал и превращал следующую, — с отвращением добавила Маргарет.

— Но почему никто его не остановил? — воскликнула Джеки.

— Никто не мог доказать, что он это делает, — пожала плечами Маргарет. — Как я уже сказала, он держал их при себе как домашних животных. До Лили ни одна из этих девочек после превращения не видела дневного света. Он удерживал их в своем фамильном имении в Англии. Днем они спали с ним в склепе, а ночью он их от всех прятал. Потом совершил ошибку и превратил Лили. Она была внучкой его экономки. Женщина проработала на него пятьдесят лет и видела двух детей, с которыми он такое сотворил. Когда он превратил в вампира Лили, она пришла в ярость и обратилась в европейский Совет. Представители Совета на месте решили во всем разобраться, но Уильям узнал, что они приезжают, убил всю семью девочки и сбежал с ней в Америку.

— Ты врешь! — гневно прорычала Лили, и Джеки почувствовала, как дрожит ее рука. — Он не убивал мою семью! И таких юных у него до меня не было, я была первая! Он сделал это только потому, что очень меня любил!

Маргарет с жалостью посмотрела на нее:

— Он убил твою бабушку, маму, отца и двух младших сестренок. Он просто уничтожил всю твою семью, Лили, а потом спокойно уплыл с тобой на пароходе. Впрочем, я не удивляюсь, что тебе он ничего не сказал.

— Откуда ты знаешь? — рявкнула Лили.

— Люциан, — пожала плечами Маргарет. — Я подслушивала. В то время он и мой муж, Жан-Клод, много об этом говорили.

— Они врали! — в бешенстве закричала Лили. — Они все врали! Он бы никогда такого не сделал, и я была единственной такой юной, кого он обратил! Он меня любил!

— Ты была далеко не первая, — пророкотал чей-то низкий голос.

Джеки поморщилась — пальцы Лили просто впились в ее руку, когда она повернулась так, чтобы видеть одновременно и Маргарет, и того, второго.

Джеки с изумлением увидела, что футов на десять левее Маргарет стоит Кристиан. А ведь он и все остальные оставались у Стефано, когда Лили ее увезла. Во всяком случае, она так думала, хотя, конечно, они вполне могли уже вернуться и спать в своих комнатах. А где же остальные?

— Я был одним из членов Совета, разбиравшихся с этим делом, — пояснил Кристиан.

— И я, — объявил Маркус, внезапно появившись слева от Кристиана, тоже футах в десяти, но сразу замолчал, потому что Лили попятилась назад, волоча за собой Джеки и пытаясь удерживать в поле зрения всех троих. Маргарет, Кристиан и Маркус выстроились перед ними полумесяцем. Лили начинала впадать в панику.

— Мы оба были там, когда в склепе обнаружили детские тела, — объяснил Маркус. — Там был один большой пустой гроб — мы решили, что Уильям спал в нем с тобой днем, — и четыре маленьких, в каждом два-три тела, разрубленных на куски. По нашим подсчетам, там было десять обезглавленных трупов девочек возраста от десяти до двенадцати лет. И если бы твоя бабушка про него не сообщила, ты бы стала одиннадцатой.

— Врешь! — заорала Лили.

— Но вместо этого он убил всех твоих близких и бежал с тобой в Америку, — перехватил нить разговора Кристиан. — А это уже не наша территория. Мы за ним не погнались, но отправили с пароходом сообщение, адресованное местному Совету, в котором предупредили и рассказали о том, что он наделал. И они его выследили.

— То, что его выследили и убили, вероятно, спасло тебе жизнь, — неожиданно произнес только что появившийся Данте.

— Врете, вы все врете! — закричала Лили и снова повернулась, чтобы никого не выпускать из виду.

— История Уильяма и его ужасающих преступлений хорошо известна в Европе.