Пари с бабником - Маргарита Аланина

46 Танцы вокруг

После ухода Мирона я три часа собираюсь с духом. За это время мастер и ловко открывает мне доступ в комнату, я делаю влажную уборку в бывшей Аниной комнате, достаю свои тёплые вещи параллельно проверяя не оставила ли прихлебательница Звягина-младшего сюрприз, звоню Сашке и делюсь своими приключениями. Ещё просматриваю сайты строительных магазинов. По-новому взглянув на состояние квартиры, я решила, что не буду откладывать ремонт. Естественно, с котами новый ремонт не продержится долго, но меня откровенно задолбало видеть, как кривится всяк входящий в мой дом. У меня скоро комплекс на этой почве разовьётся.

На протяжении бесконечных ста восьмидесяти с небольшим минут я не выпускаю телефон из рук, постоянно нажимаю на вызов и тут же на сброс.

В конце концов, я устраиваюсь с чашкой чая и пачкой крекеров на кухонном подоконнике и, зажмурившись до мушек перед глазами, набираю маму.

Сколько можно мяться? Ведь её сейчас нет в моей жизни, и максимум что произойдёт — всё останется по-прежнему!

— Как дела? — не самое удачное начало, но из-за разгулявшихся нервов я на большее не способна.

— Вета, это ты? — мама, похоже, не просто удивлена, а шокирована.

Её голос такой знакомый и чужой одновременно, что происходящее кажется сном. Очень реалистичным, но сном. Не стоило звонить одной, надо было при Мироне! Он бы просто дышал мне в затылок, не давая окоченеть от внезапно охватившего озноба.

— Эм… — сглотнув, я задерживаю дыхание. Горло дерёт как при ангине. Слова вертятся в языке, и ни в какую не хотят трансформироваться в речь.

— Виолетта? — севшим голосом зовёт мама.

— Да, — отвечаю, прочистив горло. Сползаю с подоконника и начинаю расхаживать по квартире.

— У меня всё хорошо, я вернулась во Владивосток и открыла свой магазин одежды. А ты как?

Жёстко туплю, потому что её отъезд сравним с обухом, щедро приземлившимся на голову. Я, собственно, была не в своей, привычной, колее, а тут меня вообще отбросило в незнакомую местность. Обидно. Андрей говорил, что она хочет наладить контакт, а мама, оказывается, укатила и ничего не предприняла! Зато теперь объяснимо, почему папа, который биологический, отмалчивается. Он же наверняка знает об этом! А так покрылся слоем пыли и врать не приходится! Гр-р-р, я ему разнос устрою!

— Здорово, — всё-таки ляпаю ответ. — У меня тоже всё хорошо. Завела двух котов. Точнее, кота несколько лет назад и котёнка девочку недавно, — почему-то мой мозг определил именно данный факт в качестве необходимого сообщения. На самом деле ответить на вопрос «как дела» в нашей ситуации мне не представляется возможным. Ощущение будто мы танцуем вокруг одной точки и каждая боится приблизиться.

— Ты по-прежнему танцуешь?

Кажется, околачиваюсь вокруг только я, а мама держит курс напрямки.

Одновременно с вопросом мамы запиликал домофон. Быстро беру трубку и, услышав бархатный голос, нажимаю «открыть».

— Да, — возвращаюсь к бомбе замедленного действия.

— Понятно, — в интонации мамы сквозит недовольство.

— Скажешь не престижно? Не соответствую? — усмехаюсь. Моё терпение оставило свой пост. Для меня всё прозрачно: если мама будет мне тыкать этим даже сейчас, то ни о каком восстановлении отношений речи быть не может. Мы попросту будем откатываться к этому всякий раз.

— Нет, Виолетта. Я словно была не в себе. Это твой путь, твоё будущее и не стоило пытаться лепить из тебя кого другого. Но подумай вот о чём — ты можешь получить серьёзную травму, и тогда с танцами придётся попрощаться. Нормальная специальность — не обуза. Пойми же ты!

Слушая маму, я открываю дверь. Мирон с десятком пакетов в руках вальяжно прислонился к стене. Глядя на Мирона, обвешанного пакетами, у меня сердце встрепенулось и ускорило свою работу, по коже запетляли сладкие мурашки и я, не скрывая калейдоскоп эмоций, расплываюсь в счастливой улыбке.

Мирон присаживается на корточки, разбавляя воздух вокруг нас своим запахом, и выпускает котов из переноски. Те начинают усиленно принюхиваться и идут гулять по квартире. У них наконец-то полная свобода передвижений.

— Привет, — любимый целует меня в губы.

В джинсах и расстёгнутом плаще, под которым скрывается чёрная рубашка, он разжигает во мне огонь. Развернушись, падаю спиной на его грудь и жмусь теснее. Кое-что очень похожее на ствол мгновенно даёт о себе знать. И с каждой секундой размер оружия становится больше. Кладу тяжёлую руку к себе поперёк талии и покрываюсь будто под тёплым пологом. Натяжение нервов ослабевая, позволяя расслабиться. Это не магия. Это доверие, которое в сотню раз важнее и сложнее чем любая тяга к человеку.

— Виолетта, ты здесь? — зовёт мама.

— Здесь, — вздыхаю. Надо бы ответит ей на её призыв. — Мам, я понимаю твоё беспокойство. И всё же считаю, что если бы все боялись получить травму или стать профнепригодными, то не было бы профессиональных спортсменов.

— И что тебе дадут профессиональные танцы? Сколько зарабатывают международные призёры? Это же одни траты — платья на заказ, стилисты, косметика, постоянные взносы.

— Сейчас я преподаю в клубе и мне хватает на жизнь, — кошусь на Мирона, который зло сопит мне в затылок. — В будущем, возможно, мы с моим нынешним партнером откроем свою студию. Варианты есть.

Не хочу разводить прения. Моя позиция неизменна. Конечно, стабильная работа в офисе имеет свои плюсы, и я ничего не имею против. Только работник из меня был бы не самый лучший. А кому нужен сотрудник, который косится на дверь с первой минуты рабочего дня?!

— Смотри сама. Ты уже достаточно взрослая, — маме бодаться надоело. Алилуйя!

Мы ещё пару минут общаемся. Она рассказывает про свой магазин,