Виктория Крэйн - Палач

— Не беспокойся, милая. Все уже сделано. А теперь клади головку вот сюда, — он указал мне на сгиб левой руки, — и поспи.

— Но, Князь, я…

Он взглянул на меня, и я почувствовала, как мое сознание улетает куда-то, убаюканное теплыми волнами чужого разума.

У ворот замка я проснулась. Всюду горели факелы. Гремели доспехами рыцари. Служанки бегали по двору. Там кипела жизнь. И это посреди ночи! Очень непривычно и странно. Я завертела головой, разволновавшись.

— Все в порядке, малышка, мы просто предпочитаем ночной образ жизни. Днем в этих краях слишком жарко, — казалось, рыцарь читал мои мысли.

Князь вытащил меня из седла и передал прямо в руки одному из сопровождавших его рыцарей. Тот осторожно, чтобы еще больше не травмировать раненую руку, понес меня в замок.

Похоже, отряд уже ждали. К нам тут же бросились несколько женщин. Одна, молодая и красивая, с длинными черными кудрями с умилением вгляделась в мое лицо.

— Сущий ангелочек, Мастер. Просто диву даюсь, — запричитала девушка.

— Она ранена, Гвендолин. Позаботься обо всем и накорми девочку, — раздался откуда-то сзади голос Князя.

— Слушаюсь, Мастер.

И она побежала вперед, указывая рыцарю дорогу. Я лежала на руках у воина и смотрела, как мимо меня проплывал огромный, с увешанными всякого рода оружием и щитами, освещенный множеством факелов, зал, потом широченная лестница с высокими перилами, коридоры, увешанные гобеленами и много-много дверей.

Одна из таких дверей была распахнута настежь. В уютной комнате уже вовсю топился огромный камин, а рядом с ним стояла длинная и узкая бадья, от которой поднимался пар.

Там уже хлопотало несколько служанок. Рыцарь уложил меня на огромную, под синим бархатным, расшитым серебряными звездами балдахином кровать и вышел. Я огляделась. Кровать мне очень понравилась. Будто сделанная для настоящей принцессы, она так и манила устроиться поуютней, закрыть глаза и сладко заснуть.

Женщины тут же бросились ко мне и начали осторожно раздевать. Через несколько мгновений я уже лежала в бадье, а служанки мыли меня и разбирали по прядкам запутавшиеся от долгого бега волосы.

Когда с мытьем было покончено и я, с устроенной в деревянных лубках рукой, в красивой белой кружевной ночной рубашке, лежала в постели, в комнату вошел Князь. В его руках было блюдо с огромными красными блестящими яблоками. Он выбрал самое большое и круглое и протянул мне.

Я улыбнулась, полюбовалась немного спелым фруктом, а потом вгрызлась в него со всем пылом голодного ребенка. Брызнул сок, я облизала его розовым язычком. Князь усмехнулся, а я рассмеялась. Наверное, смех мой ему очень понравился. Потому что он смотрел на меня с такой нежностью, что я смутилась.

Дождавшись, пока я догрызла яблоко и потянулась за следующим, он перехватил мою руку и тихонько сжал. Глаза его вдруг стали очень серьезными.

— Мири, — он помолчал, словно взвешивая еще раз то, что собирался мне рассказать, потом сам себе кивнул и продолжил. — Мири. К сожалению, я принес тебе очень плохие вести. Хуже, наверное, ты никогда больше не узнаешь. По-крайней мере, я очень на это надеюсь.

Я вздрогнула. Сердечко мое сжалось, сделало остановку и снова заколотилось с бешеной скоростью. Я совершено ясно поняла, что он собирается мне рассказать. Мои глаза широко распахнулись. Яблоко выпало из моей руки, и я рванулась к Князю и вцепилась в его тунику. Он крепко обнял меня и прижал к себе, укачивая. Я рыдала у него на груди, а он молча давал мне выплакаться. Просто сжимал меня и укачивал. Я не знаю, сколько прошло времени. Я плакала и плакала и все не могла остановиться.

— Мири, — наконец прервал молчание Князь. — Я прочитал в твоей головке, что случилось с тобой сегодня, и тут же послал своих людей. Ян погиб в той деревне. Он сразу же попал в засаду. Замок ваш захвачен и сожжен. Никого не осталось, малышка. Никого.

— Нет! Нет… — хрипела я в мокрую от моих слез тунику. — Я не верю. Не верю!

Сердце мое не хотело верить тому, что уже принял разум. Я осталась совсем одна. Одна на всем белом свете.

Вскоре я устала от слез и затихла. Князь уложил меня, укрыл двумя одеялами, подоткнул со всех сторон. Наверное, так обо мне заботилась только мама, которую я почти не помнила. Меня сотрясал озноб. Я лежала с открытыми глазами и смотрела на алевшее на белом покрывале яблоко. Смотрела и не могла оторвать глаз. А Князь сидел рядом и гладил мои рассыпавшиеся по подушке волосы…

Я не заметила, как допила все вино. Люциан все так же расслабленно сидел, не сводя с меня глаз, и медленно потягивал свою порцию. Я отвела взгляд от яблок и захлопнула свое сознание. Точка. Дверь в прошлое закрыта, пока я не останусь наедине со своими мыслями.

— Ты хоть понимаешь, к чему мог привести ваш безумный рейд?

Он ожидал пространного ответа или это был риторический вопрос? Видимо, последнее. Потому что говорить я все еще не могла. Я решила изображать полное неведение и невинность и слегка пожала плечами. Но я прекрасно знала, что невинным внешним видом Люциана не обмануть. Он играл доброго копа, а я — простого статиста. Он наверняка уже вытащил из Джека все, что хотел выяснить. Подтверждение ему не было нужно. Или было?

— Ну хорошо, Гвин, будем считать, что ты просто жертва обстоятельств.

Он впервые обратился ко мне по имени. И было странно слышать из его уст именно это имя, а не то, другое.

— Гвин — это от Гвинерва? А Джек — Ланцелот? — правая бровь насмешливо приподнялась.

Нет, любимый, Ланцелот — это ты, а Князь — Король Артур.

Я покачала головой.

— Ладно, пусть будет Гвин, — согласился Люциан и текучим движением поднялся с кресла. Я аж загляделась, когда он прошелся по комнате. — Итак, Гвин. Твой муж организовал заговор против Арки. Ты понимаешь, что это означает?

О да. Я понимала. Предательство. А за предательство приговор один — смерть без суда и следствия. И тут же отметила: Джек признался, что я ему не просто подружка. Значит, язык ему таки развязали. Интересно, что еще Джек рассказал. Хотя нет, о чем это я? Наверняка у Арки были на нас заведены личные дела. А в них все данные о нас и всех наших близких. С их-то возможностями и технологиями? Отпечатки наших пальцев, сканирование сетчатки — и вся информация получена. Тут даже не нужно никакое дознание… Видимо, у меня просто помутился рассудок.

— Ты же приняла непосредственное участие в этой акции, — продолжал Люциан, все так же прошагиваясь перед моим диваном, туда-сюда, туда-сюда. — Какова была твоя роль? Приманка? Отвлекающий фактор для охраны? Но неужели вы так наивны, что решили, будто система безопасности Арки состоит только из технологии и людей?