Джейн Дэвитт - Привяжи меня

Вернуться в номер оказалось куда труднее, чем ему представлялось, даже вместе с Оуэном. Отец словно все еще был здесь: эхо его слов, усмешка на его лице.

Подарки, которые он привез обратно.

Оуэн кивнул на кровать, сказав ему сесть и не шевелиться — Стерлинг знал, что со временем, когда его плечо заживет, этот приказ станет возмущать его, но не сегодня — и начал ловко складывать разбросанные по комнате вещи. Дойдя до пакета с подарками, Оуэн помедлил. Одна из коробок вывалилась на пол. Оуэн поднял ее, прочитал надпись и повернулся к Стерлингу.

— Ты привез их обратно? Не хочешь отправить их матери и сестре почтой?

Стерлинг едва заметно покачал головой, не зная, как объяснить.

Оуэн положил подарок обратно в пакет и посмотрел на Стерлинга. Он не видел, как тот ответил, но сейчас заметил выражение его лица.

— Что такое?

— Отец. Это он их привез.

Нахмурившись, Оуэн выпрямился.

— Ты оставил их дома, а он привез сюда?

— Это больше не мой дом, — поморщился Стерлинг. — Мне нельзя разговаривать с ними или возвращаться, пока я не получу его разрешение, а просить об этом мне позволяется, только когда я решу оставить свой «богомерзкий образ жизни». — Он улыбнулся, вернее — попытался. — Ни черта он не понимает, да?

— Он тебя совсем не знает, — сказал Оуэн, подойдя к нему. — Он смотрит на тебя и не видит того, чем любой отец мог бы гордиться, цепляется за единственное, чего ты не в силах изменить… чего не нужно менять. Не мне говорить тебе, что он дурак. Это только его проблема, не твоя. — Оуэн шумно вздохнул, он был явно расстроен. — Боже, мне так жаль, Стерлинг. — Оуэн легко коснулся рукой его больного плеча. — Значит, это из-за него.

Желание обвинить в собственной глупости отца было очень сильным, но Стерлинг все же удержался.

— Нет, из-за меня. Я знал, что не стоит этого делать. Знал, что Кирк — не то, что мне нужно, но в тот момент мне казалось, что что-то все же лучше, чем ничего, понимаешь? — Он внимательно посмотрел Оуэну в глаза. — Я никогда больше не совершу такой ошибки, обещаю. — Сейчас, когда Оуэн признал его своим, пообещать это оказалось очень просто.

— Да, он в порядке. На прошлой неделе ему опять делали томографию, доктор считает, что необходима операция, но пока волноваться незачем; Стерлинг решил отложить это до конца семестра. — Стояла поздняя весна, и Оуэн разговаривал с Майклом, кстати, именно ему он позвонил через день после случившегося. Он знал, что только Майкл поможет ему остыть после разговора с Кирком, который, надо отдать ему должное, очень извинялся и предлагал оплатить лечение Стерлинга. Хотя проблема была не в этом; Оуэн и сам с радостью все бы оплатил, но тот до сих пор оставался студентом, а значит, на него распространялась медицинская страховка отца.

Как он и ожидал, Майклу тогда прекрасно удалось его успокоить, и двадцать минут спустя он смог повесить трубку и вернуться в спальню к сонному Стерлингу, не скрипя зубами и не стискивая кулаков.

Сейчас, пока Стерлинг готовился к их первой после той травмы поездке в клуб, Оуэн удобно расположился на диване и беседовал с Майклом, который позвонил узнать, как дела.

— Ну, я рад, что ему лучше, — сказал тот, и в его голосе слышалась улыбка, — но на самом деле я хотел узнать, платит ли он за аренду, и если да, то как?

Оуэн закатил глаза. Пусть между ними тысячи миль, он все равно точно знал, как в этот момент выглядит Майкл — дерзко и насмешливо улыбается. Несколько лет назад за такое он бы порол того, пока не выбил бы все нахальство, но теперь это не его забота. Стерлинг и Майкл… такие разные, но оба прекрасно знают, как получить от него то, чего им хочется.

— Вообще-то, да. — Хоть и чисто номинально. — В подвале есть все удобства, дверь с замком, и в университете думают, что он просто снимает комнату, не более того. Да, ходят кое-какие слухи, но ничего такого, с чем я бы не справился, а Стерлинг… он очень хорошо умеет отмахиваться от вопросов, на которые не желает отвечать.

— Но ведь на самом деле он не живет в подвале? — спросил Майкл, не скрывая любопытства.

— Он им пользуется, — ответил Оуэн. — Мне хотелось, чтобы у Стерлинга было свое место, куда бы он мог приглашать друзей. А спит он, конечно, со мной.

Спальню в подвале они использовали время от времени для ролевых игр, и изобретательность Стерлинга всегда подстегивала Оуэна, который поначалу воспринимал подобные предложения в штыки. Стерлинг любил притворяться не тем, кто он есть на самом деле, на пару часов, с головой погружаясь в каждую роль.

— Ну само собой, — отозвался Майкл. — А как дела с его семьей?

— Там все сложно, — вздохнул Оуэн.

— А разве не всегда так?

— Да, но от этого не легче. Мне очень жаль его. — Оуэн помедлил, прежде чем добавить: — Он общается с сестрой по интернету. Она, конечно, слишком маленькая, чтобы противостоять отцу в одиночку, но думаю, это уже что-то. Так он не чувствует себя полностью отрезанным.

— И это все? А его мать не против такого положения дел? Не понимаю, — протянул Майкл. — Наверное, я уже привык к тому, что отцы, узнав, что их сыновья — геи, слетают с катушек, но матери… Мне всегда казалось, они должны быть более чуткими.

— Я слышал, недавно его родители поссорились, — сказал Оуэн. — Думаю, через какое-то время она придет в себя. Судя по словам его сестры, мать начинает понимать, что не сможет попасть на вручение дипломов, что Стерлинг никогда больше не приедет домой на День Благодарения или Рождество. Не уверен, что она пойдет на полный разрыв отношений, несмотря на то что отца Стерлинга, похоже, все устраивает.

Шаги на лестнице заставили Оуэна взглянуть на часы.

— Так, ладно, пожалуй, пора пожелать тебе спокойной ночи.

— Доброго утра, — поправил его Майкл.

— Не дерзи, — усмехнулся Оуэн. — Я скоро позвоню. Передавай привет Дарену.

— Береги себя, — сказал Майкл и, понизив голос, добавил: — Я рад, что ты счастлив, — и повесил трубку, как раз когда Стерлинг вошел в комнату.

На нем была новая рубашка, купленная специально для сегодняшнего события, темно-красная, чтобы подчеркнуть высветленные пряди. Стерлинг также говорил о пирсинге, но скорее, чтобы просто прощупать почву. Оуэн не сомневался, что скоро тот заговорит о тату.

— Я готов, кажется, — сказал Стерлинг. — Если, конечно, ни о чем не забыл. — Чтобы чувствовать себя увереннее, он все еще нуждался в поддержке и похвалах, хоть и довольно успешно скрывал это от всех, кроме Оуэна. Он был единственным, кто видел настоящего Стерлинга, Стерлинга, который прятался за тщательно воздвигнутыми защитными барьерами.