Тереза Крейн - Райский уголок. По велению сердца

— Да.

— Я надеялся, что он приедет с вами. Мы не могли понять, что случилось. Мы так давно ничего не получали от него. Давайте поднимемся наверх, в кабинет. Я уверен, вы не откажетесь от бокала охлажденного вина?

Он пошел вперед через галерею к крутой мраморной лестнице, оставляя за собой одурманивающий шлейф запаха лосьона для волос.

— Вам нравится Флоренция, миссис Стоу? Вы хорошо знаете город?

— Нет. Я имею в виду, что почти не знаю город. — Путешествие по городу в котором она была когда-то так счастлива, лишь разбередило ее душу. И только непреклонное стремление узнать, что же лежало в основе поступков Лео, привело ее сюда. — Я была здесь всего один раз, и то недолго.

— Чудесный город. Вы надолго здесь останетесь?

— Нет, ненадолго.

Кэрри остановилась, привлеченная одной из картин.

Молодой человек вернулся и встал рядом.

— Нравится?

Кэрри кивнула. Портрет производил сильное впечатление. Из рамы на них смотрел худощавый человек с грустным задумчивым лицом. На пальцах сжатых рук мрачно поблескивали кольца с драгоценными камнями, плечо и рукав покрывало золотое шитье.

— Вы интересуетесь искусством?

Кэрри слегка повела плечом.

— Интересуюсь, но боюсь, что не очень хорошо в нем разбираюсь. Это какой-то известный мастер?

Улыбка превосходства, промелькнувшая на его лице, вновь обнажила некрасивые острые зубы.

— Да, — тихо сказал он. — Действительно известный. Впрочем, как и все остальные. А теперь, — он дотронулся до ее руки, — пожалуйста, пройдемте. Выпьем вина и поговорим. Хорошо?

Комната, в которую он ее пригласил, бьша роскошной. Высокий потолок сам по себе являлся шедевром, чудом резьбы, декоративного искусства и лепнины. Огромное, в золотой раме зеркало над мраморным камином невольно притягивало взгляд. Вид города из высоких окон с его шпилями, колокольнями, старинными крышами и величественным куполом собора захватывал дух.

— Прошу вас, садитесь.

Молодой человек указал ей на большой, обтянутый потертым бархатом резной стул, который, несомненно, оказал бы честь любому дворцу. Она приняла предложенный бокал вина и отпила маленький глоток, осторожно касаясь губами хрупкого, изумительно красивого стекла. Вино было великолепным.

Сеньор Лазале расположился напротив.

— Надеюсь, сеньор Свон чувствует себя хорошо?

— Сеньор Свон умер. — Вспоминая об этом визите позже, она удивлялась, откуда у нее нашлись силы произнести эти слова так сдержанно. — Несчастный случай в горах несколько недель назад, — коротко пояснила Кэрри.

— Ах, сеньора, мне очень жаль. Это трагедия — умереть таким молодым. — Темные глаза изучающе оглядели ее. — Он был вашим… другом?

— Он был моим кузеном.

Голова с прилизанными волосами кивнула в знак сочувствия.

— Понимаю. И он говорил с вами о нас? О наших, скажем так, обоюдных интересах?

Она колебалась некоторое время, прежде чем покачать головой.

— Нет, не говорил. После его смерти я нашла ваше письмо и поэтому решила вам написать.

— Понятно.

Атмосфера в комнате неуловимо изменилась. В его взгляде появилась настороженность. Он поднялся с бокалом вина в руке, подошел к окну и, стоя спиной к Кэрри, долго смотрел на город. Наконец он обернулся и вкрадчиво спросил.

— Итак, вам известны договоренности между нами и сеньором Своном?

— Нет, — ответила она, не понимая, что происходит. — Поэтому-то я и здесь.

Он задумчиво кивнул головой.

— Сеньор Лазале, в чем дело? Письмо, которое я обнаружила — ваше письмо — было весьма осторожным, тем не менее вы упомянули в нем очень большую сумму денег. Что связывало вас с моим кузеном? В чем заключаются эти договоренности?

Не отвечая, сеньор Лазале взял со стола бутылку и подошел к ней.

— Еще вина, сеньора?

— Нет, благодарю вас. — Она поставила свой бокал и поднялась. — Сеньор Лазале, я настаиваю. Если мой кузен вел с вами переговоры относительно виллы Кастелли — а я не могу иначе интерпретировать найденное письмо, — я вынуждена заявить вам, что фактически он не имел права этого делать. Во всяком случае без моего согласия. Вилла и все, что находится в ней, принадлежит мне. Если вам нужна эта «договоренность», как вы ее называете, то вам придется иметь дело со мной.

Он стоял, глядя на нее изучающими холодными глазами, машинально постукивая холеными, с безукоризненным маникюром пальцами по столу. Видимо, придя к какому-то решению после длительной паузы, он выпрямился, и быстро поставил свой бокал на стол.

— Пойдемте, сеньора, я хочу вам кое-что показать, — пригласил он.

Они вышли в коридор, спустились вниз по широкой лестнице и прошли в конец галереи, где сеньор Лазале отбросил штору и открыт дверь, которая за ней скрывалась. Шагнув через порог после его учтивого приглашения, она оказалась в совершенно иной обстановке, нежели уединенная и элегантная галерея.

То была мастерская, или, если выражаться точнее, студия. Воздух здесь был пропитан едким зловонием скипидара и сладким маслянистым ароматом краскм. Стараясь не отстать от своего спутника, она прошлась по студии и огляделась вокруг. Хотя в большой комнате не было ни одного человека, повсюду можно было увидеть мольберты с наполовину готовыми картинами. Здесь же стояли столы, на которых боролись за свободное пространство запачканные красками тряпки, палитры, горшки, кувшины, полные кистей всех размеров и форм.

— Сюда, сеньора.

Еще одна дверь. Их встретила громадная комната, вся наполненная светом. В лучах света, что проникали через высокие, открытые окна, танцевали мельчайшие пылинки. Предназначение этого помещения также не вызывало сомнений. Это была студия скульптора. У самой двери грудой были навалены заготовки из камня и мрамора. Вдоль одной из стен тянулась скамья, на которой стояло несколько маленьких бюстов и статуй, некоторые из них были покрыты бумагой. В центре комнаты на полу Кэрри увидела неоконченную скульптуру. Фигура женщины была пока еще грубо вытесана, но, тем не менее, уже чудесным образом казалась наполненной жизнью. Из мраморной глыбы рождалась, освобождаясь от каменных оков, прекрасная незнакомка.

У Кэрри почти не было возможности оглядеться. Сеньор Лазале быстро вел ее к деревянной, обитой железом двери, которая была заперта на засов. Он вынул из кармана ключ, вставил его в замочную скважину и с усилием отворил тяжелую дверь.

По всей видимости, это было своего рода хранилище. Здесь царил полумрак, было тихо и очень прохладно. Кэрри потребовалось время, чтобы ее глаза привыкли к тусклому свету. Вдоль длинной стены аккуратно расположились картины, повсюду стояли статуи, накрытые чехлами. Сеньор Лазале взял ее за локоть и повел в дальний угол комнаты. Озадаченная Кэрри смотрела, как он потянулся, чтобы снять чехол со скульптурной группы.

Наступила долгая тишина. Кэрри была поражена. Молодой человек, в свою очередь, выжидающе уставился на нее.

— Ничего не понимаю, — наконец произнесла Кэрри.

Фигуры оказались знакомыми. Они выглядели такими же старыми, как те, что стояли у нее в саду возле виллы. И Кэрри казалось, что они абсолютно идентичны. Руки улыбающейся нимфы тянутся к воде, голова склонена к дельфинам, которые плещутся у ее ног. А рядом с ней маленький носильщик воды с кувшином на плече.

— Боюсь, что я ничего не понимаю, — озадаченно повторила Кэрри, хотя смутная догадка уже закралась в душу.

— Пойдемте.

Быстро и ловко он поспешил накрыть статуи и повел ее обратно в мастерские, а затем вверх по лестнице в галерею. Войдя в кабинет, он налил ей вина и протянул бокал. Она взяла его, не поблагодарив, и сидела молча в ожидании объяснений. Он наполнил свой бокал, отпил несколько глотков и решительно отставил его на стол.

— Вы все еще не понимаете, сеньора? — тихо спросил он наконец.

— Не совсем, хотя… — она замолчала. — Могу я задать вам один вопрос?

— Разумеется.

— Я хотела бы знать, кто из вас сделал первый шаг — был ли это Лео — сеньор Свон — или вы сами нашли его?

Он пожал плечами.

— Мы связались с ним. Видите ли, его фамилия — Свон — очень известна в определенных кругах. У нас есть свои методы поиска клиента.

— Я не сомневаюсь.

Он вынул портсигар, открыл его и предложил Кэрри закурить. Ока отрицательно покачала головой, разглядывая свой бокал с вином, которое так и осталось нетронутым. Сквозь янтарную прозрачную жидкость она следила за его точными, без излишней суеты движениями — как он вынул папиросу, постучал ею по крышке портсигара, а потом закурил.

— До нас давно доходили слухи о богатой коллекции, — сказал он, — Слухи нас всегда интересуют, поэтому мы не оставляем их без внимания. Когда старик Свон умер, мы приняли это к сведению.

— И нашли статуи?