Елена Катасонова - Всего превыше

Какое несказанное блаженство это дивное море! Придумала же природа... Струится вокруг тела теплая ласковая вода, и ты выходишь на берег уже другим - подсоленным, обветренным, подтянутым, даже как будто бы загоревшим. Самую малость, но - загоревшим.

Чуть задыхаясь, стянув с влажных волос шапочки, вытащив из сумок косынки и накинув их на головы, девочки бросились ничком на песок. Но насладиться покоем, а может, даже и задремать не успели.

- Гляди-ка: белые женщины в Сочи! - произнес кто-то над ними.

Двое коричневых пареньков в огромных соломенных шляпах, шлепках-"вьетнамках", ну и естественно, в плавках смотрели на девочек весело и приветливо. Потом присели перед Ирой и Лизой на корточки, снова надели темные очки, снятые для приветствия, и начали, как тогда говорили, "кадриться".

- Позвольте представиться, - заговорил тот, что повыше, - меня зовут Борисом, а он - Артем.

- Мы только сегодня приехали, - сочла нужным сообщить Ира.

- Видим! - засмеялся Борис.

- Еще как заметно! - подтвердил Артем и снова снял очки.

Серые насмешливые глаза, не отрываясь, смотрели на Лизу. Почти инстинктивно Лиза стянула с головы косынку - пепельные волосы рассыпались по плечам - и тоже сняла очки.

- Ух ты! - ахнул Артем.

- Что такое? - кокетливо склонила голову набок Лиза.

- Вы, случайно, не из семейства русалок?

Начался обычный пляжный треп. Лиза приподняла стройную ножку.

- Разве у меня вместо ног хвост?

- Хвост - ерунда! - махнул рукой Артем. - "Русалочку", надеюсь, читали? Взяла да и вы-просила у ведьмы для себя ножки.

- Так ведь не даром! - вступила в разговор Ира. - А Лиза разве, как та русалка, немая?

Все четверо уже сидели кружком и состязались в остроумии.

- Значит, ведьма досталась добрая, - решил Артем. - И ножки дала, и оставила голос. А уж глаза... Вам, девушка, говорили, что глаза у вас русалочьи?

- И не раз, - не стала скромничать Лиза.

- А что они вдвое больше, чем положено человеку? - не отставал Артем.

Пришлось Лизе признать, что этого - нет, не говорил никто.

- Значит, я первый? - возликовал Артем.

- Он у нас самый на курсе галантный, - подмигнул Ире Борис.

- Где - у вас? - тут же спросила Ира.

- В МАИ.

- В МАИ... - уважительно протянула собеседница.

В те годы студенты технических вузов были в большом почете - в основном потому, что сдавали немыслимые какие-то предметы и чертили сложные, на многих листах, чертежи.

- А вы кто? - поинтересовался в ответ Борис.

- А, так, - махнула рукой Ира. - Жалкие гуманитарии.

И небрежно изобразила на песке известный всем китаистам иероглиф "любовь".

- Господи, - изумленно протянул Борис. - Чтой-то, а?

- Иероглиф, - легко бросила в ответ Ира, будто каждый мог изобразить это немыслимо сложное переплетение точек и черточек.

Она нарочно встала, чтобы этот самый Борис смог по достоинству оценить ее длинные ноги, тонкую талию и плоский живот - лучшее, чем она обладала. Ну он, конечно, тут же и оценил. "А подставочки-то хороши!" - мысленно восхитился он, и судьба Иры на предстоящие две недели была решена.

С Лизой же получилось вот что. Лишь только Артем стал к ней кадриться, она немедленно вспомнила Жана. И не просто вспомнила. Такая тоска вдруг ее обуяла, что померкло солнце и потемнело море. Почему не слышит она это прекрасное слово "шерри"? Почему не чувствует тонкие пальцы на своем теле, не ощущает особенный запах его волос - запах осеннего пала, который сводит ее с ума?

- Пошли поплаваем? - почувствовал что-то Артем и протянул Лизе сильную руку, помогая встать.

Она встала, и он так и не выпустил ее руки до самой воды. Ах, если бы это была рука Жана! Лиза сердито тряхнула волосами, натянула на голову плотную шапочку. Что за глупости, она же сама... Ну и что - сама? А он должен был... Что же такое он должен был сделать, чтобы ее удержать?

Ира сияла как блин на масленице: Борис ей ужасно нравился. И плавал он, как и она, здорово. Они заплыли вдвоем черт знает куда и там наболтались вволю, покачиваясь на волнах.

- И вы на самом деле знаете этот невероятный язык? - с восхищением спросил Борис.

- Учу, - скромно поправила его Ира. - Поплыли к берегу?

- Что ж, поплыли.

Саженками, стремительно, на боку, она показывала ему класс. Вот так гуманитарка! Да у них в МАИ ни одна девчонка за ней не угонится!

- Здорово! - бросились они на песок.

Усталая Ира закрыла глаза.

- Вы ведь тут первый день. Сгорите! - предупредил Борис и, вроде как беспокоясь, положил руку на ее мокрую спину.

- Пошли в тень, - встала Ира.

- А где наши?

- А вон они, под тем зонтиком.

Лиза с Артемом сидели на набережной, болтая ногами, и поедали пончики, которые жарили тут же, в кипящем масле. Лиза уже накинула на себя свой голубой с зеленым сарафанчик - слишком откровенно пожирал ее глазами Артем, - а он натянул плотные белые шорты - не из приличия, а для понту: таких не было ни у кого, во всяком случае здесь, в Союзе. Выпросил у Иштвана, венгра, отдал чуть ли не всю стипуху. Но шортики того стоили!

- Эй, займите нам стулья! - крикнул Борис, сложив руки лодочкой, и Артем услышал и бросил свою и Лизину сумки на два только что освободившихся стула за их белым столиком.

Как сияла Ира! Как развлекал ее белокурый, высокий, прямо-таки баскетбольного роста Борис! Вот они встали и снова пошли за пончиками тонкие, стройные, и как-то сразу видно, что пара. Артем тоже старался вовсю: травил анекдоты, смешил Лизу, о чем-то все ее спрашивал: и откуда она, и как это можно - учить арабский? Разве его когда-нибудь выучишь? Да ни в жизнь!

- Если только поехать, например, в Египет, - рассуждал он.

- А нас посылают, - похвасталась Лиза. - На пятом курсе.

- Да-а-а? - изумился Артем.

Он даже вспотел, не от жары, а от страшного напряжения. Ведь это так трудно - быть мужчиной! Девчонкам-то что: сиди себе да слушай. Ну, улыбайся. А тут - надо немедленно, быстро понравиться, вызвать к себе интерес, никому не отдать... А она как-то странно рассеянна, о чем-то все думает, слушает и не слушает. "У нее кто-то есть, - вдруг понял Артем. - Ну и что? - тут же возразил он себе. - У меня тоже есть, только теперь это не важно".

И он снова бросился в бой. Они только приехали, лихорадочно соображал он, надо успеть, отбить, завоевать...

- Ну вот и пончики!

3

Так прошел их первый день в Сочи: накупались, наболтались, нафлиртовались.

Вечером, ошалевшие от солнца и моря, сопровождаемые галантными кавалерами, еле волоча от усталости ноги, вошли они в зеленый тенистый садик.

- Значит, до завтра. - Ира протянула мальчикам руку. - Там же, да?

- Ага, - согласно кивнули мальчики.

- Пока, - попрощалась с ними и Лиза.

Коренастая, плотная Настя, стоя ко всем широкой спиной, развешивала на длинной веревке разноцветные, колоссальных размеров панталоны и лифчики, но, как оказалось, усекла все, что за спиной происходило. Не успели девочки рухнуть в приятном изнеможении на кровати, дабы перевести дух, возникла, подпершись, в дверях.

- Я же сказала: "Никаких кавалеров!"

- Но они просто нас проводили, - пискнула Ира.

- Они даже в комнату не вошли, - села на кровати Лиза.

- Еще б не хватало! - возмутилась хозяйка и ушла, гневно хлопнув хиленькой дверью.

Ира встала и, сделав три шага по скрипнувшим половицам, села на кровать рядом с Лизой.

- Борька сказал, зря мы сразу отдали деньги... Борька сказал, у них отдельный домик и близко от моря, а платят меньше нас.

- Да что теперь говорить, - виновато пробормотала Лиза. Ведь это ей втолковывал прописные истины примирившийся с существованием Жана полковник: не отдавать деньги сразу, не снимать первую попавшуюся халупу. - Ладно, пошли умываться... А приемник куда-то делся...

- Куда-то! - фыркнула Ира. - Да его Настин сын уволок. А, плевать... Лучше почитаем в постели.

Они не знали еще, какой их ожидает сюрприз! Вошла, не глядя на глупых девчонок, Настя и хмуро и сноровисто принялась стелить себе на диване.

- Ночку посплю - и в рейс, - сочла нужным сообщить она. - Потом две ночи меня не будет, - добавила в утешение.

Она завалилась на диван - жалобно скрипнули старенькие пружины - и захрапела во всю мощь своих здоровых, несмотря на угольную пыль, среди которой прожила всю жизнь, легких. Лиза с Ирой, стараясь не обращать внимания на чудовищный храп, читали каждая свое, потом честно пытались заснуть. Тщетно! Храп сотрясал маленький домик, гудели, грохотали совсем рядом составы, металлический голос объявлял нечто невнятное. Обе с завистью подумали о мрачном хозяйском сыне: отчалил на все лето в сарай, прихватив приемник, и слушает небось музыку или спит крепким сном. А к паровозам он, наверное, привык.

- Лиза, Лиз, - шепотом окликнула подругу Ира. - Давай пощекочем ей пятки? Говорят, помогает.

Лиза прыснула со смеху, протянула руку и осторожно пощекотала толстые ноги в носках. Хозяйка шумно выдохнула воздух сквозь сложенные уточкой губы, сладко причмокнула и повернулась на бок. Храп превратился в легкое, вполне терпимое посвистывание.