Ксавьера Холландер - Поцелуй змеи. Мир полон разведенных женщин

— Конечно. — Майк посмотрел на Клео, как будто она могла иметь по этому вопросу какое-то мнение.

— Играйте.

После того как она уехала из домика в Хэмпстеде, все происходило как в тумане. Она просмотрела уже отпечатанную статью о Даниеле Онеле. Сделала пару деловых звонков. Потом вышла, чтобы побродить по Гайд-парку.

Клео совсем забыла об ужине у Стеллы. Впрочем, как и о договоренности встретиться с Майком и поговорить. Когда он появился в отеле, пришлось взять его с собой. Все же он был ее мужем, к тому же мать ничего не знала об их размолвке.

Так они оказались здесь, и Клео почувствовала себя в западне. Это были единственные родные люди, но если с ними она больше никогда не увидится, то мало потеряет. Почему нужно любить кого-то только за то, что этот человек — твоя мать?

Сколько Клео себя помнила, Стелла заставляла ее чувствовать себя уродливой, ненужной и глупой. «У тебя молодая мама! — говорили школьные друзья с завистью и недоумением. — А какая красивая!» А почему бы и нет? Она проводила все время у массажистов и парикмахеров, у косметички или на отдыхе.

Когда мамы других детей бродили с ними по зоопарку или катались на лодке по озеру в Риджент-парке, мама Клео загорала на Ямайке.

— Не приводи друзей домой, — предупреждала Стелла. — Они так шумят, что я не могу отдохнуть.

Клео с трудом перенесла обед. Она была вынуждена признать, что радовалась присутствию Майка. Он использовал весь свой юмор и просто спас вечер. Стелле он нравился. За столом он все время говорил ей, какая она молодая, соблазнительная и шикарная.

Когда опять возникло предложение пойти в ресторан, Клео отказалась.

— Было очень приятно, — солгала она, — но я так устала!

— Нужно каждый день есть зерно и мед, — посоветовала Стелла. — Это дает много энергии и прекрасно влияет на кожу. — Она внимательно всмотрелась в лицо Клео. — Ты уже почти в том возрасте, дорогая, когда пора начинать заботиться о коже.

Как это говорила Джинни: доза спермы в день, и никаких визитов к врачу — не нужны никакие кремы!

— Доброй ночи, Стелла. — Клео поцеловала мать в щеку.

— Доброй ночи, дорогая, обязательно напиши мне, когда приедешь.

— Ты никогда не отвечаешь на мои письма.

— Я не нахожу времени, дорогуша. Но все же пиши, мне приятно знать о тебе.

В машине Майк спросил:

— В твой отель или мой?

— Я думаю, ты не поймешь, если я скажу, что я не в состоянии сегодня вести беседы.

— Конечно, нет.

— Хорошо, — Клео безнадежно пожала плечами, — к тебе.

Майк дал указания водителю. Ехали молча, погруженные в свои мысли.

К Майку возвращалась уверенность в себе. Его отель — это был хороший знак. Они поднимутся наверх, начнут разговаривать, а потом разденутся…

Он на самом деле больше не мог жить без нее. Ночь, проведенная в квартире Эрики, была похожа на кошмар. Как оказалось, сексуальные привычки Эрики были несколько странноваты даже для богатого и разнообразного вкуса Майка.

Он удрал рано утром, когда она еще спала.

Они молча поднялись в лифте, потом Клео сказала:

— Ничего не выйдет, Майк. Мы закончим тем, что будем орать друг на друга.

— Ты не права, — покачал он головой. — Можно все уладить, мы же делали это раньше.

— Мы всегда добивались взаимопонимания, когда речь шла только о нас двоих.

— Я только прошу дать мне возможность объяснить все.

Он открыл дверь в номер и впустил Клео.

Маффин притворилась спящей, пока Джон не ушел из квартиры. Чертов подлец, вчера он заставил ее заниматься любовью, а ведь ей этого не хотелось.

Он ее вынудил. Это почти изнасилование.

Она договорилась встретиться с Маленьким Марти в отеле в семь.

— К этому времени все будет спокойно, — проинструктировал Марти. — Весь день я записываю пластинки, поэтому скажу Джексону, что устал, так что вечером он меня занимать не будет.

Маффин собрала кое-что из вещей. Она хотела уйти из квартиры задолго до того, как вернется Джон. Маффин планировала купить себе свадебный наряд. Белый цвет подойдет. Что-нибудь с оборками и девственное.

Она накрасилась, оделась, собрала вещи и написала короткую записку Джону: «Пошла к подруге. Позвоню завтра». Так он не будет беспокоиться. Стыдно, конечно, что она не может пригласить его к себе на свадьбу, но этого нельзя делать ни в коем случае.

Зазвонил телефон. Как раз когда она выходила из квартиры. Это была Лори.

— Приходи, пообедаем, — настаивала она. — У меня потрясающие новости.

— Какие? — спросила Маффин.

— Они слишком интересны, чтобы рассказывать о них по телефону, — похвасталась Лори. — Я хочу видеть твое лицо. Ты даже не поверишь! В два часа в «Карусели», согласна?

— Хорошо.

Обед с подругами — это то, что нужно. Он будет ей проверкой. Маффин буквально распирало от желания поделиться с кем-нибудь о Маленьком Марти Перле, но если она расскажет девушкам, ничего хорошего из этого не выйдет. Им доверять нельзя. Они побегут и доложат Джону, а тот попытается ее остановить, и все будет ужасно скучно. Кому же рассказать?

Маме. Она могла поделиться с мамой. Она могла заставить ее поклясться не разглашать секрет. Сгорая от нетерпения, Маффин взяла такси и поехала в Уимблдон.

— Два визита за последние дни, — заметила мать. — Сегодня же не мой день рождения.

— Я знаю, мам. Ты когда-нибудь слышала о Маленьком Марти Перле?

Мать вытерла натруженные руки о передник.

— Посмотри в комнате близнецов. Фотографии Маленького Марти Перла на всех стенах.

— Неужели? Вот как здорово! Мама, ты только не падай в обморок, я выхожу за него замуж.

— То же собирается сделать и Джози, но я сказала, что ей придется подождать шестнадцати.

— Мама, я серьезно. Я выхожу за него замуж, мы тайно женимся завтра утром. Мы встретились в фотостудии, он очаровательный, и мы полюбили друг друга.

Мать Маффин тяжело опустилась на стул.

— А как же Джон? — спросила она. — Ты же помолвлена с Джоном?

— Он не против, — легко солгала Маффин. — Он все понимает. Он же совсем не хотел на мне жениться.

— Ну… все так неожиданно. Почему завтра? Ты не беременна?

Маффин захохотала.

— Конечно, нет, мама. Не глупи.

— Я всегда мечтала, чтобы у тебя была прекрасная свадьба, цветы, а Джози и Пэнни будут подружками. Прием в городской мэрии, все наши родственники. Тетя Анна, дядя Дик…

— Мам! Тебе что, больше нечего сказать?

— Это шок, дорогая. Я разочарована. Мне так хотелось, чтобы церемония была красивой, обязательно в церкви.

— О! Мам!

— Я все понимаю, но мне очень жаль. И твоего отца это тоже расстроит. Мы оба гордимся тобой и были бы…

— Хорошо, мам, — перебила Маффин, — нет нужды продолжать. Может быть, у тебя изменится мнение, когда ты приедешь навестить меня и Марти в наш дом — в Голливуде.

— У него есть дом в Голливуде?

— Полагаю, что да. Если и нет, то мы его купим. Большой дом с бассейном. У нас будут две машины и куча маленьких умных собачек. И мне больше не придется раздеваться для фотографий. Представь себе это!

— В газете «Сан» сегодня твоя фотография. Волосы просто прекрасны. Хочешь посмотреть?

Маффин так и не явилась к обеду в «Карусель». Она была разочарована тем, как мать отреагировала на новость, и, уйдя из дому, отправилась покупать свадебный наряд. Она нашла то, что хотела: покрытое рюшами и оборками длинное белое платье. Вставка вверху сильно просвечивалась, кроме того, прилагалась соответствующая шаль.

— Вы Маффин? — спросила продавщица.

— Да, — кивнула Маффин.

— Я думала, что такие знаменитости получают одежду бесплатно.

Настроение Маффин улучшилось. Приятно, когда тебя считают знаменитостью.

— Ну? — поинтересовался Джексон, дружески ущипнув Марти. — Это был настоящий подарок или нет?

— Спасибо, Джексон, — лениво сказал Марти.

— Я же сказал, что в будущем обо всем позабочусь, — подмигнул он. — Сначала я сам проверил товар. Горячая штучка. Думаю, это пойдет тебе на пользу. Хочешь ее еще раз сегодня?

— Нет, — поспешно ответил Марти. — Сегодня я хочу поспать. Не буди меня завтра рано. Я чувствую себя усталым, будто не в своей тарелке.

— Не привык еще, — засмеялся Джексон. — Нет привычки съедать горячую булочку перед сном, а?

— Думаю, что так.

— Понимаю. Я закажу разговор на двенадцать. Мы должны посетить фабрику, которая выпускает твои пластинки. Потом фотографии, запись шоу для детей на телевидении. Ничего тяжелого.

— Тогда увидимся утром, — сказал Марти. Он посмотрел на часы: половина седьмого.

— Если ты так хочешь, малыш. Между прочим, сегодня все прошло хорошо.

— Майку так не показалось.