Кэрол Мэтьюс - В радости и в горе

Она чувствовала себя ужасно неловко по отношению к Дэмиену, особенно теперь, когда между ним и ее гневом было приличное расстояние. Допустим, Дэмиен по-своему пытался быть честным. Допустим, бриллиантовое кольцо было весьма дорогим подарком на память, а не какой-то дешевой безделушкой. Наверное, ей все же не следовало так себя вести. Конечно, Дэмиен был лжецом, неверным мужем и отчаянным повесой, но, в конце концов, он был не так уж и плох.

Ее ноги нашли давно позабытый ритм, и она стремительно ехала в центр парка с твердым намерением оживить разбитое тело. Она проезжала мимо ленивых туристов в ярко раскрашенных каретах, которых возили по парку унылые лошади, в тысячу первый раз идущие по одному и тому же маршруту. Каток был заполнен семействами, упакованными в шерстяные шарфики и рукавички; неуклюжие дети наивно думали, что их не менее неуклюжие родители смогут прокатить их по гладкой ледяной поверхности без особого риска для жизни. Внезапно Джози ощутила резкий приступ одиночества. Быть одинокой и самодостаточной — это, конечно, здорово, но разве делить все эти маленькие удовольствия с кем-то еще не было одной из самых главных радостей жизни? Ей нужно было как-то оборудовать заградительные барьеры, чтобы никто больше не проник внутрь защитного панциря, чтобы найти там спрятанную настоящую Джози. Лучше ли любить открыто и свободно, постоянно рискуя тем, что тебе могут причинить боль, чем никогда более не отважиться на подобные эмоции и тем самым лишить себя столь прекрасного чувства? Она посмотрела на деревья вокруг. После суровой зимы будет начало новой весны, цветение и обновление. Таков закон природы; и единственное, что ты можешь сделать, — это принять его таким, каким он есть. Ох, но насколько это легче сказать, чем сделать!

Думая исключительно в одном направлении, Джози ехала вглубь парка. Физические упражнения разогнали кровь по телу, согрев ее изнутри и заставляя радоваться, что она приехала сюда. Возможно, Центральный парк и был оазисом относительного спокойствия в бурлящем городе, но ньюйоркцы и тут умудрялись наполнить каждый клочок травы или кусочек камня бурной деятельностью. Она проехала по Мэлл, широкой прямой аллее, по обеим сторонам которой выстроились огромные вязы, а вдоль нее расположились статуи великих литературных персонажей. Она свернула налево и поехала вдоль Шип Мэдоу[59], где были запрещены любые мероприятия, кроме пикников.

Ее лицо сияло, вены звенели от пульсирующей в них энергии, а легкие горели от непривычных усилий. Обычно ее воскресное утро было посвящено долгому сну, чаепитию, тостам, «Дэйли Мэйл» и Коту-Ранее-Известному-Под-Именем-Принц — и ничему более! С сегодняшнего дня она готова была каждое воскресенье вставать и сразу ехать кататься на велосипеде. Ну, почти каждое воскресенье.

Джози снизила темп, давая отдых ногам. Напротив нее на склоне холма был маленький садик, и она остановилась у невысоких перил, решив передохнуть пару минут перед тем, как отправиться исследовать оставшуюся часть парка. Она спрыгнула с велосипеда, стянула резинку для волос, встряхнула головой, и волосы рассыпались по ее плечам. Она прислонила велосипед к перилам и пошла по небольшому уклону вверх, надеясь, что ее арендованный транспорт дождется того момента, когда она вернется назад.

Деревья в зимнем убранстве стояли далеко друг от друга, вытянув побелевшие кончики веток, словно пальцы. Кристаллики инея поблескивали на солнце, придавая всему вокруг налет волшебства. Отважное зимнее солнце начало согревать ее замерзшие щеки. Джози вздохнула и почувствовала, что напряжение слегка отпустило. Здесь было хорошо. Жить было хорошо. Было хорошо быть молодой, здоровой и в хорошей форме. Было хорошо иногда давать встряску своему телу, чтобы напомнить себе о том, что его надо ценить.

На верху холма была врыта в землю серо-белая табличка, в центре которой затейливым шрифтом было выбито слово «Imagine»[60]. В воздухе витал дух мира и спокойствия, и теперь она знала, почему. Джози обняла себя руками и осмотрелась. В поле зрения не было никого, кроме неряшливого небритого мужчины, сидевшего на скамейке напротив нее. Голова его была низко опущена на грудь, он казался глубоко погруженным в свои мысли. Она подошла ближе к табличке, мужчина поднял голову и посмотрел на нее.

— Джози? — сказал он.

Она взглянула на него внимательнее и не поверила своим глазам.

— Мэтт?

Он встал и неуверенно направился в ее сторону.

— Джози.

Нос у нее совершенно замерз, глаза наполнились горячими слезами, а в груди зародился смех.

— Мэтт!

Он стоял возле нее, совершенно изумленный.

— Я не верю своим глазам — это ты!

Они стояли неподвижно и пожирали друг друга глазами.

Мэтт покачал головой:

— Я обегал весь этот забытый Богом город в поисках тебя!

— Правда?

— Я думал, что я тебя потерял!

Джози шмыгнула носом:

— Я думала, ты меня обманул.

— Ты не поверишь, что мне пришлось пережить, пока я пытался найти тебя. — Он недоверчиво засмеялся. — Мне пришлось дважды побывать на свадьбе Марты, меня использовал в качестве боксерской груши один невероятно ужасный бойз-бэнд и твой муж…

— Бывший муж, — поправила она.

Мэтт рассмеялся от облегчения.

— Ты себе не представляешь, как я рад, что ты это сказала.

— И ты все это пережил только для того, чтобы найти меня? — спросила Джози.

— Ты не поверишь, что я пережил еще… — Он ушел от темы. — А теперь ты здесь.

— Да, — подтвердила Джози.

Он подошел к ней, обхватил руками, приподнял над землей и закружил в воздухе.

— Я думала, тебе все равно, — выдохнула Джози.

Опустив ее на землю, он взял ее лицо в ладони.

— Ну конечно же, мне не все равно! Я прошел огонь, воду, медные трубы и Лонг-Айленд только для того, чтобы все исправить.

Мэтт привлек Джози к своей груди.

— Я больше не хочу тебя потерять. Никогда. — Он прикусил губу. — Я не верю, что я сейчас это скажу. Ты, конечно, можешь заорать, или пнуть меня, или сделать еще что-нибудь. — Он набрал в грудь побольше воздуха. — Я люблю тебя!

Джози не знала, плакать ей или смеяться.

— Я тоже тебя люблю.

Они обнялись в безмолвном обещании любить, заботиться и не оставлять ни в радости, ни в горе, ни в здравии, ни в болезни, ни в богатстве, ни в бедности.

В радости они даже не заметили маленькую, неприметную утку, которая невозмутимо ковыляла по «Земляничным полянам» позади них. С небольшим усилием и огромным облегчением Дональд избавился от того, что доставляло мучения его животу на протяжении долгого времени. Затем, со счастливым кряканьем, он отправился в путь на поиски подходящего пруда, оставив в помете очень грязное, но очень большое бриллиантовое кольцо.

Мэтт слегка отодвинул Джози и с мокрыми от слез глазами, но с улыбкой на лице, сказал:

— Представить только, что мы здесь встретились!

Джози улыбнулась ему в ответ и провела пальцами по его щеке.

— Представляю, — сказала она.

Каким-то непостижимым образом в небе над Центральным парком послышался голос Джона Леннона.

Кэрол Мэтьюс известна во всем мире как автор семи невероятно успешных бестселлеров. Ее книги выходят в 24 странах мира и уже проданы тиражом более двух миллионов экземпляров.

Кэрол регулярно появляется на телевидении и в радиоэфире, а в свободное от написания книг и киносценариев время успевает путешествовать и кататься на роликах в Центральном парке Нью-Йорка.

«В радости и в горе» был назван бестселлером «USA Today» и попал в лидеры рейтинга «New York Times». Права на экранизацию этой книги были проданы голливудской кинокомпании «Pandemonium Films».

Отличная книга для приятного отдыха!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Вильям Хейг — лидер партии консерваторов. (Здесь и далее примеч. перев.)

Маргейт — бывший порт, с 1890 г. популярный курорт.