Энн Мэтер - Ловушка Иуды

- Ни черта подобного! - резко бросил он. - Это не ее дом, она не может им распоряжаться.

- Не се?

Сара не могла удержаться и поддразнила его, но он не заметил.

- Не твой, - холодно согласился он. - Раз ты бросила брата, у тебя больше нет прав на Равенс-Милл.

- Неужели? - Сара не могла это так оставить. - Вы слишком долго жили за границей, господин Трегоуэр. Теперь другие законы. В случае развода или раздельного жительства супруга получает половину всего имущества. А Диана и Адам не были разведены, значит...

- Так ты, сучка, все рассчитала! - в бешенстве выпалил он, схватил Сару за руки выше локтей и так рванул ее из кресла, что стакан с бренди выскользнул из ее руки и со звоном разбился о каминную решетку. - Ты еще смеешь говорить, что ты хозяйка дома? Что то, что принадлежало Адаму, теперь твое?

Сара так дрожала, что, если бы он не держал ее, не устояла бы на ногах. Он беспощадно, будто тисками, сжимал ее руки, прикрытые всего лишь тонкой тканью блузки (в библиотеке было тепло, и Сара сняла жакет).

- Я... я только хотела сказать, что... - заикаясь, говорила она, а он смотрел на нее со злостью, но она вдруг побледнела, и у него изменилось выражение глаз.

- Такая бледная, - пробормотал он. - Такая хрупкая. Ничего удивительного, что ты сводила с ума беднягу Адама! - И, притянув ее к себе, он прижался губами к ее рту.

Положив руку ей сзади на шею, он прижал ее к себе так, словно хотел раздавить. Он сковал ее, она чуть не задохнулась, сердце у нее судорожно билось, но Сара ощутила, что в ней пробуждаются неведомые ей чувства. Никто еще не целовал ее так грубо, так по-взрослому, так зло, и все же, пока он держал ее вот так, она чутьем угадала, что помимо воли его отношение к ней меняется.

Рука, которая все еще стискивала ее руку, вдруг ослабела, скользнула по ее плечу к шее и, раздвинув ворот блузки, проскользнула внутрь. Сара пыталась слабо сопротивляться, когда его пальцы ласкали ее голые плечи, и, когда расстегнулись пуговицы, она оторвалась от его губ.

- Нет...

- Нет? - передразнил он ее, наклонился и лизнул языком ее кожу. Хм-м, а ты вкусная. - Его голос стал жестче. - И ты без бюстгальтера. Думаешь, я не заметил? - Глаза его были полузакрыты. - Я сразу заметил. И ты такая красивая... красивая.

В это время его рука захватила грудь и гладила ее ласкающими, оценивающими пальцами, трогала набухающий сосок, будя в Саре желание.

- Вы... вы не должны, - протестовала она и подняла руки, чтобы остановить его, но вместо этого обняла. Как только он почувствовал ее слабость, его нежность вдруг пропала.

Он грубо запахнул у нее на груди блузку, отвернулся от нее и сказал с ожесточением:

- Я поклялся на могиле брата, что заставлю тебя отплатить за то, что ты ему сделала! Господи, откуда я мог знать, что тебе будет приятно.

Его слова, как он и рассчитывал, обидели и унизили ее, и Сара дрожащими пальцами застегнула пуговицы на блузке. Ей было нестерпимо стыдно. Что с ней случилось, спрашивала она себя с отвращением. Этот человек угрожал ей смертью, а она позволяет ему такое, что не позволяла ни одному мужчине. Тони делал попытки ласкать се, но она всегда держала его в некотором отдалении: из-за неуверенности в себе, из-за своей болезни. Теперь она поняла, что она такая же женщина, как и все. Она хотела, чтобы Майкл Трегоуэр трогал ее, она хотела трогать его! Он прав: ей было приятно.

Он опять повернулся к ней, руки глубоко в карманах брюк, словно он боялся, что опять захочет тронуть ее.

- Иди спать! - грубо приказал он. - Уходи отсюда! Мне надо подумать.

У Сары пересохло во рту.

- Спать? - переспросила она. - Вы думаете, я смогу уснуть?

- Почему бы и нет? - презрительно оросят он. - Тебе нечего меня бояться.

Сара взглянула в сторону двери.

- А где мне спать?

- Как насчет комнаты, где ты жила с Адамом? Надо думать, это не слишком приятно. Одни воспоминания чего стоят.

Сара подняла голову.

- Я понимаю, что уже вам надоела, но должна еще раз напомнить: я не Диана и понятия не имею, в какой комнате она жила с вашим братом.

Он стиснул зубы.

- Ну и сука же ты!

- Нет! - Сара задохнулась от возмущения. - Господин Трегоуэр...

- Да заткнись ты! - Он гневно мерил ее взглядом. - Лучше убирайся отсюда, а то я сделаю что-нибудь такое, о чем буду потом сожалеть.

Сара сжала губы.

- Господин Трегоуэр...

- О Господи Боже! - Ругнувшись, он пересек комнату, рывком отворил дверь и пошел к лестнице. - Иди за мной, - сердито приказал он и она неуверенно пошла за ним.

Саре казалось, что мужчина на портрете смеется над ней. Наверное, это отец Майкла или его дед: сходство было поразительное. Судя по мрачному выражению лица старейшины рода Трегоуэров, Майкл был похож на своих предков гораздо больше, чем Адам. Человек на портрете, как и Майкл, никогда бы не позволил ни одной женщине себя одурачить; Адам, наверное, унаследовал мягкий характер от матери, подумала она.

Заметив, что она задержалась перед портретом, Майкл остановился и сказал с презрением:

- Да, старик Адам все еще здесь. А в чем дело? Боишься, что он придет и свершит свою месть?

Сара вздрогнула.

- Нет. - И она пошла за Майклом по лестнице и оглянулась на портрет. - Кто... кто это? Дед Адама?

Он остановился перед двустворчатой резной дверью и насмешливо посмотрел на нее.

- Как будто ты не знаешь, - съязвил он. - А тебе не рассказывали, почему он поехал в Португалию искать себе жену? Потому что считал, что англичанки слишком развязны - они слишком много говорят. Представляешь, что бы он сказал о такой, как ты?

Сара решила промолчать, и Майкл растворил дверь в комнату, которая, судя по всему, служила спальней хозяину дома. Щелкнул выключатель, и в теплом свете нескольких ламп Сара увидела просторную комнату с огромной кроватью под пологом. Стены были обиты дамасским шелком кремового цвета, гармонировавшим с покрывалом на кровати. Мебель - два высоких комода и туалетный столик с трехстворчатым зеркалом - была темная, дубовая или красного дерева. Было еще два стула с полосатой обивкой, такой же шезлонг, и в проеме у окна стоял старинный письменный стол. Было видно, что в комнате живут: здесь не было чехлов и на спинках стульев и на туалетном столике расположились предметы мужского обихода.

- Это... это ваша комната, - тихо сказала Сара, когда он жестом пригласил ее войти. - Я не могу спать в вашей комнате.

Майкл презрительно хмыкнул.

- Придется. Это единственная застеленная кровать, и, если тебе неприятно спать на моем белье, должен заметить, что миссис Пенуорти сегодня утром его поменяла.

Сара сглотнула.

- А где... где вы будете спать?

- А тебе не все равно? - усмехнулся он. - Во всяком случае, не здесь. Оставляю тебя наедине с привидениями.

Сара беспомощно развела руками.

- Господин Трегоуэр...

- Ложись спать! - сказал он и вышел из комнаты.

Глухо стукнула дверь, и она услышала, как удаляются его шаги. Только теперь она поняла, в каком жутком напряжении была все это время, и вдруг почувствовала неимоверную тяжесть, давившую ей на плечи, и страшную слабость.

Это был невероятный вечер, и теперь, когда он был позади, ею сразу овладело уныние. Последние несколько часов она жила в таком нервном напряжении, которое совершенно изнурило ее, тем более что она испытала его впервые в жизни. Опьяняющая игра, которую она вела с Майклом Трегоуэром, отняла все силы и опустошила ее.

Оглядев еще раз комнату, Сара с ужасом вспомнила, что оставила внизу свою сумку. В сумке был пузырек с таблетками, которые она должна была принимать. При одной мысли, что ей предстоит пойти вниз и навлечь на себя гнев и насмешки Майкла, ей стало жутко. Придется дождаться, пока он ляжет спать, как бы долго ни пришлось ждать.

Ванная комната, примыкавшая к спальне, была не менее шикарной: кафель кремового цвета с желтыми розами, хромированные краны, металлическая кабина с душем. За дверью висели пушистые желтые махровые полотенца и темно-голубой халат.

Сара разделась, приняла душ, стараясь не намочить волосы, насухо вытерлась полотенцем и, воспользовавшись тальком с резким мужским запахом, который она нашла на стеклянной полке, висевшей над раковиной, залезла в халат.

Он был огромный, явно мужской, и она какое-то время сомневалась, чей он. Может быть, Адама? Вряд ли. От него чуть-чуть пахло кремом для бритья и еще чем-то незнакомым, наверное потом Майкла, подумала она нервно, значит, им недавно пользовались. Эта мысль взволновала ее, и, вернувшись в спальню, она встала перед зеркалом шкафа и долго смущенно смотрела на свое отражение.

Ее прямые волосы (завивать их было бесполезно) спадали на плечи; укутывавший ее халат скрывал стройность фигуры. Он доходил ей почти до щиколоток; она была чуть выше среднего роста, а Майкл Трегоуэр был не ниже шести футов. Она потуже затянула пояс на тонкой талии, чтобы не вывалиться из халата, и спрятала пальцы ног в длинном ворсе кремовозеленого паласа. Видели бы ее сейчас друзья, вдруг подумала она и нахмурилась, вспомнив про Диану.