Джеки Коллинз - Лаки

Джино и Пейж остановились где-то посреди автострады, тянувшейся вдоль побережья Тихого океана, и не спеша пообедали. Они насладились вкусом свежего омара и выпили бутылку вина. Они наслаждались обществом друг друга.

За всю свою жизнь Джино никогда не имел ни одной серьезной связи с замужней женщиной. О, конечно, случались мимолетные приключения, скоротечные интрижки, все такое. Когда-то давно, в юности, он пережил бурный роман с многомудрой Клементиной Дьюк, супругой сенатора Дьюка. Но то, что у него происходило с Пейж, не походило ни на что. Он уже старик, но с ней чувствовал себя полным сил. С ней ему было весело, и он знал, что хочет, чтобы она навсегда стала частью его жизни.

После обеда Джино мимоходом упомянул о своем желании.

– Ты когда-нибудь думала о разводе с Райдером?

Они сидели за столиком у окна, откуда открывался великолепный вид на океан. Пейж долго смотрела на волны.

Я нужна Райдеру, – тихо ответила она. – И детям тоже.

Ерунда!

Нет. Это правда.

Твой старик и ухом не поведет, если ты хоть завтра уйдешь от него. А твои ребята уже взрослые.

Она мрачно взглянула на него.

Большое спасибо. Ты хорошо умеешь сделать так, чтобы человек почувствовал себя нужным людям.

Ну брось. Ты нужна мне. Вот что я имею в виду.

Я у тебя есть.

Только на паршивый уик-энд.

– Возможно, больше мы друг друга и не вынесли бы.

Он не мог ее понять. Почему она не хватается за его предложение? Все женщины, которых он знал, о таком только и мечтали.

Может быть, именно поэтому она ему так нравится? Пейж делала только то, что сама хотела, и только тогда, когда хотела.

– Пожалуй, позвоню домой, – сказал он, вставая из-за стола. – А то меня скоро начнут разыскивать с ФБР.

Она смотрела ему вслед. У него есть свой стиль, у Джино Сантанджело. Настоящий стиль.

Увидев Боджи, Лаки почувствовала себе увереннее. В трудные минуты он всегда оказывался рядом, и она знала, что может положиться на него.

Он выглядел так же, как всегда, – молчаливый, в выцветшей армейской форме и потрепанных кроссовках. Под мышкой он нес кожаный чемодан, набитый предназначенными для выкупа деньгами. Пока они шли к машине, его бледно-голубые глаза внимательно смотрели по сторонам.

Лаки снова пересказала ему все, что знала.

Как ты считаешь, нам надо обратиться в полицию? – тревожно спросила она, не уверенная, правильно ли поступила.

Ни за что, – ответил он. – Никого со стороны.

Она была рада, что он рядом. В отсутствие Джино она могла полагаться только на Боджи.

Вот что мы сделаем, – начала она. – Мы оставим выкуп в универмаге, и нам останется только надеяться и молить Бога, чтобы дети вернулись целыми и невредимыми. Дикарь проследит за тем, кто заберет деньги...

Нет. Я сам, – быстро перебил его Боджи. – Никто лучше меня не умеет вести слежку.

Хорошо. У нас будет фургон для наружной слежки с телефоном и радиосвязью. Все организовано. – Она помахала перед ним листком бумаги. – Здесь – последнее местопребывание того типа, который, по-моему, замешан. Тим Вэлз – безработный актер. Стражник сейчас проверяет этот

адрес – он позвонит, как только добудет какую-нибудь информацию.

Боджи изучающе посмотрел на нее.

– А как ты сама все это переносишь?

Какое-то время она молчала. Когда она наконец заговорила, ее голос дрожал, но в нем звучала сталь.

– За меня можно не беспокоиться. Я только хочу вернуть детей. А когда я их получу... – В ее черных глазах блеснул огонь. – Тот сукин сын, что украл их, пожалеет, что он родился на свет.

Гостиная Боннатти сияла чистотой. Вся мебель была отполирована до ослепительного блеска. Подлокотники дамасской кушетки скрывали пластиковые чехлы, в углу под накидкой из старинного атласа стоял черный рояль, на крышке которого теснилось великое множество семейных фотографий в рамках под старину.

Стивен не собирался садиться. Он сюда пришел не для обмена любезностями.

Миссис Боннатти, – начал он. – Ваш муж – негодяй. – Он швырнул на стол номер журнала «Кончай!», который прихватил с собой. – Леди на обложке – моя невеста, – зло проговорил он. – Вернее, только лицо ее, а тело принадлежит кому-то другому.

Эй! Зачем вы мне это показывать? – вскричала Донателла. – Я не хотеть грязный журналы в моем доме.

Очень рад это слышать, – бросил Стивен. – Но ваш муж не станет разделять вашего негодования. Он их издает.

Он подобрал журнал и пролистал его, пока не дошел до разворота, якобы посвященного Мэри Лу.

Посмотрите сюда, миссис Боннатти. – Он швырнул ей журнал. – Фотографии поддельные. Понимаете? Поддельные! Лицо Мэри Лу, а тело – другого человека.

Я не смотреть этот грязь, – отбивалась Донателла, глубоко сожалея, что впустила незнакомца в дом. Она хотела что-нибудь разузнать о муже, но не такое «что-нибудь».

Мэри Лу Мур попыталась покончить с собой из-за этих фотографий, – отчеканил Стивен. – Она пыталась покончить жизнь самоубийством из-за вашего недоразвитого

бесчеловечного мужа.

Я ничего не знать, – упрямо твердила Донателла.

В самом деле? Так не пора ли что-то и узнать наконец? На вашем месте я бы...

Зазвонил телефон, и он прервал свою речь. Радуясь возможности избежать неприятного разговора, Донателла бросилась к аппарату. Если звонит Сантино, она велит ему сейчас же ехать домой. Он, конечно, рассердится, что она впустила незнакомца, тем более черного незнакомца. Сантино вечно пугал ее рассказами о бандитах и грабителях и о том, как опасно даже нос высовывать на улицу.

Чертов Сантино. Если и вправду он связан с грязными журналами, она никогда ему не простит. Да, у него есть издательство, но они печатают что-то о компьютерах и о технике – так уверял ее сам Сантино.

О... Но можно ли ему верить? Он никогда ничего не рассказывал ей. Она знала, что он проворачивает какие-то темные делишки, но с годами привыкла к его скрытности во всем, что касается бизнеса.

– Никогда ничего не приноси домой, – предупредила она его как-то.

Так он всегда и поступал.

И вот теперь у нее лежит порнографический журнал, и этот негр утверждает, что его издает Сантино. Донателла взяла трубку.

Кто говорит? – крикнула она в микрофон.

Хриплый женский голос.

Миссис Боннатти? Донателла?

Да, да. Кто говорит? – нетерпеливо повторила она.

На Блю Джей Уэй, на Голливудских холмах, есть дом, в котором ваш муж держит любовницу, – прошептал голос.

Что? Что вы говорите?

– Любовницу. Подружку. Девочку для развлечений.

Голос продиктовал полный адрес и добавил:

– Почему бы вам не приехать и не убедиться самой?