Решала (СИ) - Barchuk Pavel

История оказалась не просто дурно пахнущая, а изрядно воняющая. Семейство Берг, если быть более точным, именно Александр Моисеевич и его супруга, удочерили младенца, заявив всему свету, как родного. Сама Моника достаточно долго тоже не знала правду. На кой черт они создали из этого глобальную тайну, не ясно. Но их, богатых, не поймешь. Возможно, сказалось маниакальное стремление Берга – старшего блюсти семейную честь. На этой теме, что уж греха таить, он был помешан.

Как всегда происходит в подобных ситуациях, вскрылась правда совершенно случайно. В день совершеннолетия девочка услышала разговор родителей, громкую ссору, когда они были уверены, что ее нет дома.

Для Моники это был удар. Она свято верила в родную кровь и единство семьи, чему ее учили с детства, а по факту оказалось, вся жизнь – ложь. Сказочные замки из песка превратились в кучу мусора. Естественно, девчонку понесло. Алкоголь, случайные связи, наркотики. Она "полоскала" имя Берг везде, где только можно, максимально стараясь извозить его в дерьме, зная, как сильно задевает этим отца. Приемная мать, видимо, от избытка стресса, получила инфаркт и красивый монумент на местном кладбище. Никто не мог понять, что случилось с примерной дочкой, отличницей, комсомолкой и далее по списку. Александр Моисеевич категорично не выказывал правды. Честь, фамилия и тому подобное. Короче, всякая дворянская лабуда, хотя откуда взялась эта претензия на "голубую кровь", совершенно не понятно.

В том числе, святое неведение выпало на долю близких родственников. Ни Костик, которому на момент появления сестры было около трёх лет, ни, естественно, дядюшка, всех этих перепетий не знали. А Монику несло все дальше. Она получала удовольствие от того, что изводила отца. Ей нравилось видеть, как его корежит от очередного скандала, связанного с доченькой. Подходила она к этому вопросу творчески, а потому каждая история случалась грязнее предыдущей.

В постели Влада она оказалась, можно сказать, по воле судьбы. По крайней мере, так утверждала сама Моника, вдохновенно расписывая мне эту историю. Плана соблазнения не было. Просто в какой-то момент заметила, что дядюшка смотрит не с родственным интересом. Причем, сам Влад, очевидно, мучался от того, что племянница стала объектом сексуальных фантазий. Бедолага.

– А ты?

– Я? – Моника, мы ещё находились в постели, перекатилась на живот, а затем устроилась рядом, подперев подбородок рукой, – Мне было смешно. Он так нелепо страдал. Только переехал в Россию как раз. Увидел меня впервые и "завис". Далее начались эти взгляды, вздохи, стоны. Когда впервые Владик меня поимел, я была, сам понимаешь, не трезва. Слегка его подтолкнула к активным действиям. Ну, как слегка... сама все сделала. Он чуть не плакал потом от стыда. Придурок. Но случился и второй раз, и третий. Поэтому появилась Наденька. Влад сильно хотел прекратить то, что нас связало. Я его специально изводила этим. Каждый раз говорила, что отец не переживет, если узнает. В каком -то клубе снял Надьку, притащил в дом, а потом вообще женился. Прямо выпячивал передо мной, что выбрал шлюху, лишь бы только разорвать порочный круг. А я все равно нет-нет, да пугала, будто расскажу всем правду. Ох, как же он сильно этого боялся. Потому переписал завещание. Я на самом деле в тот раз его припугнула. Уже понятно было, что папочка планирует лишить меня всего. А я, знаешь, к бедности не привыкла. Решила приготовить себе подушку безопасности. Но Влада не убивала, клянусь. Просто издевалась над ним.

– Зачем? – я на самом деле не понимал столь неоправданной жестокости.

– Не знаю. Просто смешно.

Видимо, у нас с девочкой Берг сильно разнилось понимание чувства юмора.

После того, как немного затянуло в омут страсти, а я тоже иногда способен к романтичным эпитетам, но более всего, после признаний Принцессы, в душе зародилось подозрение, что случайным секс был только для меня. Кое-кто данным момент просчитал и подготовил.

– Ты поможешь?

Я посмотрел на лежащую рядом девочку. Глаза чистые – пречистые. Взгляд наивный, с надеждой и верой. Да уж... Неужели я на самом деле произвожу впечатление идиота, который слегка подотпустив свой член, готов после этого к героическим поступкам. Ну, ок. Не будем разочаровывать миледи.

– Конечно.

Натянул на себя разбросанную по комнате одежду, предварительно с трудом ее разыскав, а потом помчал в сторону дома невинно убиенной вдовы невинно убиенного же Владислава Берга.

И следак, молодой улыбчивый парень Артем, и опер, были мне знакомы.

– Да ну на хер. Если рядом трётся Макс Забелин, дело не будет иметь нормального итога. – Тёма откровенно меня недолюбливал, наши дороги не раз пересекались в силу моей деятельности и зачастую пересечение случалось не в пользу доблестных органов полиции. Однако, деньги, которыми я щедро делился, весь негатив сводили на нет, позволяя мне присутствовать там, где посторонних быть не должно. Как сейчас, например.

– То есть, до моего появления у вас все было отлично. Мертвая телка, это так, мелочи. Но вот я пришел и все испортил. Так что ли?

– Да ну тебя.

Тело, как оказалось, нашли совсем недавно. Сообщила о смерти хозяйки приходящая прислуга. От нее же, видимо, узнала и Моника. По крайней мере, опер, похохатывая, рассказал, как истеричная девица обзвонила всех родственников, потом вызвала полицию, а до кучи ещё скорую, и, на всякий случай, пожарных.

– Задушена проводом от фена. Предположительно, дело рук женщины. Судя по силе, с которой тянули провод. Причем, она ее знала. Следов проникновения нет. Жертва впустила убийцу добровольно. Скорее всего, напали со спины, в момент, когда жертва за каким-то хером поперлась в ванную. Предположительно, опять же, сушить волосы. То есть в этот момент она совершенно спокойно вела беседу и шла за феном. Нападение было неожиданным. Нашли на месте преступления одну стоящую улику. Женская губная помада. Лежала прямо под телом. Видимо, легка борьба все же была и данный предмет выскочил из кармана или сумки. Бабы они же, как дурные, со своими сумками не расстаются даже во сне. Почему говорю, лёгкая борьба, жертва такая худющая, что просто на более сильную не способна. Короче, кто-то из своих.

Я с интересом послушал бывших коллег, сунул свой нос везде, куда только можно, потерся рядом, предварительно определив в карман Тёмы приятную бумажку. А потом события стали набирать обороты с такой скоростью, что я немного подохренел, если честно.

Помада принадлежала Монике Берг. Далее, вдруг, совершенно неожиданно и не ясно откуда, всплыла переписка Владислава с племянницей. Содержание которой однозначно говорило о наличии сексуальной связи. Потом стали выскакивать такие интересные моменты, которые не просто увели дело в опасную для Принцессы сторону, а гнали его туда на всех парах. Завещание, присутствие в ночь убийства в доме дяди, записанный кем -то на диктофон рассказ Наденьки о том, как Моника шантажировала и пугала его. Причем, я точно этого не делал, а, значит, своими умозаключениями вдова успела поделиться ещё с кем -то. Мелочь – тут, нюанс – там. А в итоге все сложилось в весьма отвратную для девчонки картину.

Я смотрел на то, как жизнь Моники Берг неслась по наклонной плоскости, будто телега, с отлетающими по дороге колесами, рождая в моем мозгу очень четкое понимание – помочь ей не смогу.

Все события уложились в несколько часов. Я даже с места преступления не успел уехать, когда по адресу принцессы отправились мои бывшие коллеги.

А тут, как раз, активизировались те самые власть имущие, которые давно поглядывали в сторону Александра Моисеевича, забывшего, что деньги деньгами, а корона на голове решает поболее. Стало понятно, дело получит максимальную поддержку и замять его никто не даст. Более того, всеми правдами и неправдами, версия с виновностью Моники Берг будет поддерживаться, а также активно продвигаться в массы до полного финала.