Сьюзен Льюис - Месть

— До сих пор я считала, что у каждого, даже у тебя, есть хоть капля порядочности. — Она швырнула конверт через стол с таким омерзением, словно все, к чему он прикасался, становилось отвратительной грязью.

— Мы говорим не о порядочности, — хмуро возразил он, избегая ее взгляда. — Речь идет о выживании.

— Ты и впрямь думаешь, что кто-нибудь из нас выживет после этого?

— Возможно.

— Тогда я буду молить Бога, чтобы это был не ты.

Честное слово, меня это не интересует, — сказала Джейн.

— Да почему же? У него куча денег, бездна обаяния, самая модная машина… На какой машине он ездит, Лоренс? — спросила Пиппа, обернувшись к мужу.

— Кто его знает, — пробормотал Лоренс, прихлебывая кофе и не отрывая глаз от утренней газеты.

— Во всяком случае, машина у него шикарная, — настаивала Пиппа. — К тому же и одевается он превосходно.

— Я его видела всего один раз, — хмыкнула Джейн. Ее бледное лицо залилось краской. — Он меня даже не заметил. Так что, прошу вас, Пиппа, не говорите ему ничего. — Пытаясь прекратить этот неприятный для нее разговор, Джейн тоже уткнулась в газету.

— Гм-м, — продолжала Пиппа. — Пожалуй, он слишком занят собой. Таким, как он, нужно время, чтобы кого-нибудь заметить. Но мы над этим поработаем.

Джейн протянула руку к Тому, трехлетнему сыну Пиппы и Лоренса, чтобы отобрать у него кусок поджаренного хлеба. Пиппа, наблюдавшая за Джейн, ощутила смутное раздражение, хотя дружелюбно относилась к этой девушке. Непонятно почему, но она чувствовала за Джейн почти такую же ответственность, как и за Тома, хотя это не входило в число добродетелей Пиппы. Это было свойственно Лоренсу.

И все же стройная Джейн временами раздражала Пиппу. Однако Том обожал ее и Джейн отвечала ему тем же. Пиппа считала, что ей здорово повезло с няней. Заметив, что Пиппа наблюдает за ней, Джейн смущенно хмыкнула. Она жила в этой семье более трех лет, но Пиппе так и не удалось отучить ее от этой возмутительной привычки. Тут Пиппа напомнила себе, что ей незачем сосредоточиваться на недостатках Джейн. К чему вообще ей думать о Джейн, когда у нее и без того полно дел?

Поняв, что ее на время оставили в покое, Джейн снова принялась за чай и перевернула газетную страницу. Она любила время завтрака, когда вся семья — а она считала себя членом этой семьи — собиралась за столом на кухне своего кенсингтонского дома и не спеша проводила там полчаса. Тесноватую кухню наполняли аппетитные запахи поджаренного хлеба и свежесмолотого кофе. Как обычно, по радио передавали музыку, хотя в это утро ее было едва слышно из-за сумасшедшего щебета птиц, доносящегося сквозь распахнутые застекленные двери, и оживленной беседы Тома со своим воображаемым приятелем. Хотя Том всю свою короткую жизнь прожил в Англии, у него был почти такой же американский акцент, как у отца, а порой он пользовался и столь же красочным лексиконом, за что всего несколько минут назад получил замечание.

— Лоренс! Подумай, с кем бы нам познакомить Джейн, — неожиданно обратилась к мужу Пиппа. — Может, с твоим исследователем? Он ведь, кажется, холостяк, не так ли?

— О Пиппа, перестаньте, прошу вас! — простонала Джейн. — Клянусь вам, я не хочу ни с кем знакомиться.

— Но девушке следует развлекаться, — возразила Пиппа. — Противоестественно запирать себя в четырех стенах в обществе одного Тома.

Джейн улыбнулась, увидев, как огромные глазищи Тома уставились на нее.

— Что нам делать с мамочкой? — спросила его Джейн. — Как нам заставить ее смириться с отказом?

— На твоем месте, Джейн, — заметил Лоренс, откидываясь на спинку кресла, — я бы попросил Пиппу не совать нос в чужие дела.

Пиппа повернулась к Лоренсу. Джейн теперь не видела лица Пиппы, зато видела, как Лоренс смотрел ей в глаза. Джейн вдруг почувствовала, будто исподтишка следит за чужой жизнью, и повернулась к Тому, который возил игрушечный поезд вокруг тарелки.

Она занялась Томом, а Пиппа собрала со стола посуду и отнесла ее в раковину, на ходу обсуждая с Лоренсом дела, предстоящие им на этой неделе. Лоренс встал, дожидаясь, пока Джейн приведет в порядок Тома, и подхватил его на руки. Джейн с улыбкой наблюдала за ними, ей нравилось смотреть, как Том играет с отцом. Для него не было большего удовольствия, потому что он обожал Лоренса. Пиппа могла исчезнуть на несколько дней, что она иногда и делала, но Том никогда так не скучал без нее, как без Лоренса. Это было в общем-то неплохо, поскольку Пиппа, как свободный издатель, моталась за авторами по всей Европе и уезжала из дома гораздо чаще, чем ее муж, кинопродюсер, который в перерывах между съемками работал в основном дома. Джейн проводила много времени в обществе Лоренса и ей порой казалось, что она, пожалуй, знает его лучше, чем Пиппа. Она была хорошо осведомлена о его профессиональных делах, поскольку Лоренс частенько проводил совещания дома. От Джейн не укрывалось, когда к Лоренсу проявляла чрезмерное внимание какая-нибудь актриса, гримерша или журналистка, ведь именно ей приходилось отшивать их. Джейн казалось, что Лоренс никогда не изменял Пиппе, но она не порицала осаждающих его женщин. Лоренс со своей роскошной черной шевелюрой, пронзительно синими глазами и обворожительной улыбкой был самым красивым мужчиной из всех, кого Джейн когда-либо видела. Высокий, атлетически сложенный Лоренс с таким юмором относился к себе и своей внешности, что Джейн считала его эталоном мужчины, безупречным во всех отношениях.

К счастью для Джейн, она уже пережила период влюбленности в него, однако это тянулось целых два года. Теперь, видя его, Джейн не испытывала этих мучительных приступов обожания и больше не страдала, скрывая это. Она тяжело пережила унизительность этой ситуации, сознавая, что не может заинтересовать Лоренса. Не будь она няней его сына, Лоренс, вероятно, попросту не замечал бы ее, но даже понимание этого, увы, не охлаждало ее чувств. Не влияло на них и то, что Лоренс был настолько старше ее, что годился ей в отцы.

Но, наконец, все это прошло. Джейн не могла бы сказать, когда именно это случилось, когда она перестала испытывать эту мучительную боль. Просто около года назад она вдруг поняла, что освободилась от этого. Это удивило и обрадовало Джейн, но отчасти разочаровало. Если раньше при виде Лоренса ее охватывало возбуждение, то теперь, когда все изменилось, для нее наступили серые будни. Она утешала себя тем, что при ней остался Том — копия Лоренса, с такими же, как у отца, проделками и капризами, с такими же блестящими черными локонами и обворожительно синими глазами. Как знать, может, в недалеком будущем у Тома появится братик или сестричка, к которым она столь же страстно привяжется.